* * *
- О чем ты хотела поговорить?
Марианна разлила по бокалам шампанское, взяла один и откинулась на спинку дивана. Марта сидела рядом и напряженно смотрела на стремительно взлетающие к золотистой поверхности пузырьки.
- Сначала объясни, к чему шампанское? - увильнула девушка, да и супер-сексолог вызвала много вопросов, вваившись через час после звонка к ним домой с двумя бутылками шампанского.
- Ты же мне позвонила! Сама! - радостно ответила та. - За это стоит выпить. За начало твоего лечения, - торжественно подняла вверх бокал.
- Мне нельзя, - об этом она пыталась сказать последние двадцать минут, но, увы, безуспешно. Новая подруга была неудержима в своем стремлении приступить к работе. Интересно, она со всеми пациентами так общается? Нет, вряд ли. Тогда её вид был бы менее цветущим.
- Два бокала. Не больше! - она так похож изобразила Семёна, что сомнений не осталось - разрешение получено заблаговременно. - А там, где два бокала, там и две бутылки!
- Два бокала, - согласилась Марта, поддерживая своего Хозяина. - Не больше, - взяла свой и сделала небольшой глоток. Пузырики приятно щекотали горло. Приятно, несмотря на то, что сама девушка всю жизнь предпочитала красное вино или виски, желательно, смешанное с запахом сигар.
- Какие вы оба несговорчивые, - беззаботно улыбнулась красавица и устроилась поудобнее. - Теперь давай немного поболтаем. О чем ты так срочно хотела поговорить? Твой голос до сих пор подрагивает. За новое начало! - протянула бокал. Марта улыбнулась и по комнате пробежал звонкий “дзынь”.
- За новое! - осушила бокал до дна. Шампанское чуть-чуть ударило в голову, ох уж этот коварный напиток аристократов, вечно он пьянит с первого глотка, а на утро оставляет лишь головную боль. Марта, будь она поэтом, сравнила бы его с любовью. Опьяняющее безумие чувств, которое потом превращается в боль и в голове, и на сердце. - Ты говорила искать ответы в прошлом…. - выдохнула и отставила стакан. Тянуть время больше нет ни сил, ни желания.
- Так понимаю, ты подумала и нашла причину? - чуть-чуть двинулась вперед, проявляя заинтересованность. В её бокале все еще оставалось шампанское.
- Я знала. Наверное, всегда знала, просто не произносила вслух. Не хотела вспоминать, - она не выдержала, схватила бутылку и налила себе еще. Одним глотком осушила сразу наполовину. Пузырики ударили в нос, заставив чихнуть. Все-таки хорошо, что Марианна принесла алкоголь. Говорить об этом на трезвую голову - выше её сил. - Тогда мне было одиннадцать. Я возвращалась из школы домой через парк, нас в том году как раз перевели во вторую смену. Поздней осенью, снег еще не выпал, было грязно. Я пошла домой, бабушка почему-то не пришла меня встретить. Телефонов тогда не было, поэтому я подождала сорок минут и побежала домой, - Марта дернула плечами, будто почувствовала холод того вечера. Судорожно вдохнула и постаралась вымести картинку из разума, откинуть подальше. Но увы, не вышло.
* * *
Симпатичная девочка с кожаным рюкзаком, набитым учебниками, бойко топает по слякоти. Рыжие кудряшки, выбившиеся из-под шапки, весело подпрыгивают. Ярко-красные, некогда её любимые сапожки держат оборону и не дают ногам промокнуть. Фонарь гаснет. Она вздрагивает и смотрит наверх. Ничего страшного, просто перегорел очередной фонарь, такое часто бывает. Но когда ты идешь с бабушкой и держишься за её горячую морщинистую руку - не так страшно. А вот когда одна? Невольно на секунду замираешь и смотришь по сторонам в поисках опасности. Глупо. Что можно разглядеть в темноте? Вряд ли притаившегося маньяка в черной одежде, а вот яркое белое пальто на земле было заметно даже в тусклом свете, что долетал от следующего фонаря. Тот, к счастью, еще работал…
- Ой, - Марта всегда была не робкого десятка, да и бабушка учила - людям надо помогать. - Что это?
Девочка медленно перешагнула через бордюр. Красный сапожок увяз в грязи. Потом второй. Шаг за шагом она приближалась к белому пальто. Чем ближе подходила, тем лучше видела - там не только пальто.
Крик сорвался с губ, а перед глазами навсегда замерла картина: распростертая на белом пальто обнаженная девушка. Ноги раскинуты в стороны, все в крови. Она текла оттуда, где у маленькой Марты еще не начали расти волосы. Грудь девушки дрожала, будто пыталась втянуть воздух, как можно глубже. Длинные рыжие волосы разметались по грязи и белому пальто.
- По-мо-ги-те…- сквозь тишину парка, Марта расслышала шепот. - Мне боль…но…
- Я сейчас! Не умирай! - пискнула и, увязая в грязи, побежал к людям. Их силуэты она каким-то чудом выцепила взглядом на соседней дорожке. Глотая слезы, смогла все объяснить. Не помня себя, добежала до дома и все рассказала…
* * *
- Из-за этой девушки ты так боишься? - Марианна слушала, затаив дыхание. Она будто погружалась в историю вместе с ней, стояла за спиной насмерть перепуганной Марты. - Из-за этого, что увидела жертву изнасилования?
- Это была моя сестра, - поставила точку в рассказе Марта и осушила четвертый по счету бокал, в то время как доктор еще допивала первый. - Я с трудом её узнала, она переехала, когда ей стукнуло восемнадцать. Пару раз приходила в гости, но не больше. У неё никогда не было такого белого пальто. И мы…- перевела дыхание. - Очень похожи.
- О господи, - выдохнула женщина, притягивая девушку к себе. Осторожно обняла и погладила по спине, чувствуя, как блузка становится мокрой от слез. - Что было потом? Это же не конец.
- Мне снились кошмары. Как будто я снова стою в парке, вижу её в белом пальтом. Разумом я понимаю - это Мира, но она внезапно приподнимается. Там мое лицо, понимаешь? - всхлипнула еще раз. - Когда оказалась в “Айроне”…
- Дальше я поняла, не вспоминай снова. А родители? - постаралась отойти от страшных картин прошлого Марианна. - Они тебе что-то объяснили? Рассказали? Отправили к психологу?
- Все были заняты похоронами, мама горевала. Мира была старшей, любимой дочерью, а меня не планировали. Когда я родилась, родители уже были на грани развода. Мне просто сказали, что на сестру напал маньяк, объяснили, что надо быть осторожной и не ходить одной ночью по парку, - Марта отстранилась.
Вдыхать чудесный запах дорогого парфюма больше не было сил. Никогда она не плакала так много, как за последние недели. Но одно дело Семён - почувствовала сильное мужское плечо и расклеилась - можно понять. Разрыдаться же перед Марианной - это было немного странно и пугающе, казалось самым настоящим проявлением слабости. А она не такая, Марта Мюллер никогда не была слабой и не будет. Но как же хочется снова заплакать.
Девушка снова потянулась к бокалу, который госпожа Стрелецкая тут же наполнила. Сейчас заготовленная заранее “микстура” одного доктора была важнее предписаний другого.
- А потом она уехала, - продолжила рассказ девушка, сделав еще глоток. - Я осталась с бабушкой, которую боялась нервировать рассказами о кошмарах. Через несколько месяцев они прекратились.
