– Открой рот, Каролина, – повторил он команду, и я повиновалась.
Несколько долгих мгновений мы так и стояли, глядя друг другу в глаза. От его дурманящего запаха, от контакта кожа к коже мои соски сжались в тугие горошины, трусики мгновенно намокли, а внизу живота точно пружина свернулась.
Вот это реакция. Никогда раньше ни один мужчина не вызывал у меня подобного.
Ватная палочка коснулась щеки изнутри, чуть потерла. Пальцы Шторма задели мне губу, и я зажмурилась не в силах выносить двусмысленность момента.
Боже, хоть бы мама ошиблась! Не нужны мне никакие богатства. Лучше я пойду учиться в самый захудалый колледж, буду мыть унитазы, чтобы наскрести на еду. Только сделай, пожалуйста, так, чтобы у нас с Эйденом Штормом не было ничего общего! Ни единой захудаленькой хромосомки!
Глава 7
Эйден Шторм
Наблюдая, как из машины выходят две женщины… Нет, все же женщина и девушка, я почти не нервничал, скорее ждал неприятного разговора и возмущенных женских визгов. Что-то мне везет на них в последнее время.
Вивиан Найт я узнал. Она изменилась за прошедшие годы, но осталась узнаваемой. Теперь это была зрелая по-прежнему красивая женщина, но более утонченная. Простая, но элегантная прическа, а цвет волос изменился. Модный в то время блонд исчез, ему на смену пришел благородный каштан. Со вкусом у нее порядок. От меня не укрылось и другое. Взгляд, брошенный ею на дом и на припаркованные машины – часть коллекции отца. Все ясно – охотница за богатством, видали мы таких.
А вот дочурка не пялится по сторонам, открыв рот. Она зябко ежится, а потом вдруг, словно почувствовав мой взгляд, поднимает голову и смотрит прямо на меня. Как долбаный терминатор, способный разглядеть что-то даже сквозь тонированное стекло.
Гостьи скрылись в доме, а через мгновение в кабинет вошла Вивиан.
– Здравствуй, Эйден! – пропела она и с распростертыми объятиями двинулась навстречу.
Я демонстративно отвернулся, прошел и сел за стол.
– Здравствуй, Вивиан, – поздоровался только тогда.
Женщина ничуточки не обиделась. Села на стул напротив и с мягкой улыбкой уставилась на меня. Не спорю, она была очаровательна, но ее чары на меня больше не действовали. Я уже не тот сопливый подросток со спермотоксикозом.
Невольно вспомнились недавние события, подтвердившие обратное, но я прогнал их из головы.
– Так чего ты хочешь, Вив?
– Справедливости, Эйден.
Я вздохнул.
– Ты желаешь обвинить меня в изнасиловании или…
– Что ты! Нам было очень хорошо вместе, ты неутомимый любовник. У меня большой опыт, но ты мне запомнился особо.
Еще бы! Особенно, если заделал тебе ребенка.
– Избавь меня от интимных подробностей твоей личной жизни, Вивиан. Пожалуйста, – брезгливо морщусь.
– Конечно, прости. В общем, у того нашего хм… свидания были и неприятные последствия можно так сказать. Я забеременела, а после смерти Гюнтера, его сестра обвинила меня в нарушении брачного контракта и оставила с голым задом. Нет, мы не бедствуем, но средств все равно не хватает и…
– И ты решила, что сейчас самый лучший момент заставить меня поделиться нажитым? – перебил ее я.
– Зачем же так грубо, Эйден? – она с мягкой укоризной взглянула на меня. – просто я ничего о тебе не знала, и вдруг увидела по телевизору. Думаю, ты имеешь право знать, что у тебя дочь, а остальное на твоей совести.
– Сколько?
– Самое меньшее, что я прошу, это помочь Каролине с образованием. Она хорошо окончила школу и даже получила несколько приглашений от колледжей, но у нас пока нет необходимых средств, все сжирает кредит на новый дом. Я хочу ей дать то, чего была лишена сама и теперь жалею, что так рано вышла замуж, польстившись на безбедную жизнь с состоятельным мужем. Жизнь внесла свои коррективы.
– Значит, оплата обучения? Это довольно скромная просьба, но где гарантии, что на этом ты успокоишься?
Вивиан только изображала робкую улыбку.
– Та видеозапись, она все еще у тебя? – задал мучивший меня вопрос.
Не хватало, чтобы что-то подобное всплыло сейчас.
– Только копия. Оригинал хранится у Розмари Найт, я так понимаю.
– По какому пункту брачного контракта ты лишилась наследства?
– Измена.
– А ребенок?
– Мы не стали делать анализ ДНК. У меня не было на это средств. К тому же я была уверена, что он твой. Живчики у Гюнтера были скорее в коме, а Розмари достаточно и измены, чтобы меня выставить.
– Понятно. Но я все же сделаю анализ, с твоего позволения.
Лишь на миг она замешкалась с ответом.
– Разумеется, Эйден. Поступай, как посчитаешь нужным. Мне кажется, что ты человек, который в ладах со своей совестью.
– Позаботься о своей, Вивиан. Если окажется, что ты пыталась меня обмануть, я это так не оставлю. А если та запись где-нибудь всплывет, прикопаю в полях!
Угроза вылетела сама собой, прорвалось мое отношение к охотницам за добром, но Вивиан отреагировала совершенно неожиданно:
– Вот! – подскочила она со стула, радостно тыча в мою сторону пальцем. – Прикопаешь в полях! Вот и она точно так же сказала. Что значит – родная кровь! Вы никогда не виделись, но даже мыслите одинаково. Употребляете одни и те же словечки!
Она сумасшедшая! А я уж было подумал, что у Вив в сумочке диктофон, и она закричит что-то вроде: "Попался!"
– Хорошо, я согласен признать Каролину, если анализ подтвердит мое отцовство. Она не будет нуждаться ни в чем, но ты не будешь иметь к этому никакого отношения. Ясно?
Вивиан уже уселась обратно, снова натянув маску благовоспитанной леди, и согласно кивнула.
– И еще одно условие.
– Какое? – насторожилась женщина.
– Каролина останется здесь, пока я не получу результаты. Или нет. Пока не закончится предвыборная кампания. Обещаю, она будет всем необходимым обеспечена, полный пансион. Собственная комната. Все, что понадобится.
– А если я откажусь? – Вивиан заметно разволновалась.
– Тогда я поставлю под сомнение все твои слова, и общаться дальше мы станем только через суд и только после того, как ты предоставишь надежные доказательства моего отцовства.
– Х-хорошо, но Лина совершеннолетняя. Она может воспротивиться.
– Это только твои проблемы, Вивиан. А теперь ступай и позови ее. Пора нам познакомиться с… дочуркой.
– Мы сейчас придем… – поспешно подскочила моя старинная, не побоюсь этого слова, любовница.
– Нет. Без тебя. Один на один, – потребовал я.
