Толик попытался вычислить главного. Вожака стаи, которого следовало ликвидировать в первую очередь, чтобы внести смуту в скопище волков.
Не получалось. Чудики выглядели, как однояйцевые близнецы.
– Не стрелять, – почти шепотом приказал Томский. – Тьфу, огонь только по моей команде! Юрка. Ты видишь того, кто у них за главного?
– А хрен его знает, товарищ Томский! Но командир… должен быть!
Корнилов мыслил так же, как Толик. И хотя это обнадеживало, но большого оптимизма не вселяло.
Психи, двигаясь с обезьяньей грацией, замкнули кольцо. Их было больше сотни. И теперь они весьма организованно сужали круг. Томский уже собирался отдать приказ открыть огонь и прорубаться сквозь толпу, рассчитывая на везение, когда Кипяток вдруг прошептал:
– Вижу. Главного вижу. Слева, Томский. Он, бляха-муха, руководит этой бандой. Точно он.
Анатолий посмотрел в направлении, указанным Лехой, и увидел рослого человека, наблюдавшего за поединком со стороны. Поза у него была такой, словно он еще не решил: поучаствовать в драке или нет.
– Мочи его, Толян! Мочи… Или я сам! Мочи!
Томский прижал приклад автомата к плечу и прицелился. Поймал в прорезь мушки голову главаря, но почему-то не стрелял. Палец, лежавший на спусковом крючке, словно парализовало.
Толик никак не мог понять причину этого промедления. Мишень была как на ладони, а он… Было в этом психе что-то… Что-то очень знакомое! Что-то полузабытое. Из прошлой жизни. Да нет же! Не мог он видеть этого…
Томский опустил автомат и постарался внимательнее рассмотреть вожака. Странным было в нем все, начиная с одежды. Красная футболка, камуфляжные брюки и светлые кроссовки. Курчавые темные волосы, борода и… Никакого оружия, кроме десантного ножа в чехле, подвешенном к ремню. Он словно вышел на прогулку!
Что с того? Психи тоже гуляют без оружия, а иногда и нагишом. Чему удивляться?
Однако теперь Томский знал точно: этот парень не имеет никакого отношения к жителям Кремля. Здесь он такой же чужак, как и они.
– Почему не стреляешь, Толян?!
Из задумчивости Толика вывел голос Лехи, и почти сразу же грохнул выстрел – Кипяток взял на себя миссию по устранению главаря. Прежде чем Анатолий толкнул Леху, тот успел выстрелить еще раз. Человек в красной футболке дернулся. Одна из пуль точно его задела. Потом он замер, пристально рассматривая психов и окружаемую ими группу. Смотрел так, словно вычислял стрелка.
– Ты опять за свое?! – Толик не сдержался, врезал Лехе кулаком в челюсть. – Сколько мне еще терпеть?!
– А ты… Ты чего тормозишь?!
Томский не ответил и посмотрел на странного незнакомца. Того на прежнем месте уже не оказалось.
– Где он, Юра?! Куда подевался?!
Ответ был получен уже через несколько секунд. В кольце психов образовалась брешь. Бородач в красной футболке разбрасывал чудиков с такой легкостью, словно те были не людьми, а соломенными чучелами. Он шел вперед с напором танка, подминая под себя всех, кто попадался на пути. Психи, опомнившись, набросились на бородача со всех сторон. А он смахивал их с себя, как слон назойливых мосек. Молотил кулаками, бил ногами, резал ножом и продолжал идти в выбранном направлении. Настоящая машина уничтожения, под завязку заправленная топливом желания убивать.
Завороженный этим зрелищем, Томский не сразу понял, что целью монстра в красной футболке является не кто иной, как Кипяток. Бородач не собирался становиться на сторону окруженных психами людей, он пробивался к тому, кто в него стрелял!
Леха уже понял это. Отпрыгнув в сторону, чтобы никто не сумел ему помешать, он с диким воплем выпустил в бородача очередь. Расстояние было слишком маленьким для того, чтобы Кипяток мог промахнуться. На красной футболке появилось несколько дыр, но бородач не сбавил темпа.
Анатолий, сам не понимая, что делает, бросился наперерез бородачу. А тот просто схватил Толика одной рукой за горло, без особых усилий оторвал от земли и отшвырнул в сторону. Теперь уже ничто не могло спасти Леху, который сначала попытался бежать, потом решил отстреливаться и, окончательно запаниковав, опустил «калаш».
Томский встал. Секунды, на которую он встретился взглядом с человеком в красной футболке, хватило на то, чтобы понять все. Толик снял противогаз.
– Гриша! Стой!
Бородач, уже собиравшийся кромсать Кипятка ножом, остановился. Обернулся на голос.
– Гришка! Это же я! Толик Томский!
– Томский. Томский?
Выпавший из руки нож звякнул о плитку.
– Ну же! Вспоминай! Станция Гуляй-поле! Нестор! Наша качалка! Гриша, это же я!
– Толик. Толик Томский. – Бородач поднес ладони к вискам, стиснул голову. – Толик. Охотный Ряд. Птицы…
– Конечно! – Анатолий шагнул навстречу старому другу. – Точно. У тебя – клаустрофобия. Было дело…
– Было… дело…
Гриша вдруг бросился на Томского, сомкнул руки на его горле.
– Не делай этого, – прохрипел Толик. – Это – не ты! Гриша, это то, что они с тобой сотворили!
– Они. – Гриша отпустил Толика, помотал головой. – Они. Да. Люди в белых халатах. Они что-то со мной сделали, Толян. Они… Вырвали у меня глаза, а потом вставили их на место. Это время во мраке навсегда меня искорежило. Когда я прозрел, мир успел измениться. Или… Изменился я?!
– Ты попал в лабораторию профессора Корбута, Гришка, и…
– Стал гэмэчелом… И обратной дороги у меня уже нет. Я – кукла. Кукла, Томский. Марионетка, которую дергает за нитки любой, кто пожелает. Прежний Гришка уже не вернется. Если, конечно, не обрезать чертовы нитки. Что я здесь делаю? Ах, да. Сенатский дворец. Второй этаж. Книга в красном переплете с серебряным накладным гербом. Я должен…
– Ты никому и ничего не должен, Гриша. И ты – не кукла!
– Ты так думаешь, Толян? – Гриша коснулся пальцами раны на груди, поднес руку к глазам. – Кровь. Я все-таки человек… И голова кружится. Это ведь от потери крови. Человек. Живой человек…
– Эй, ребята! – Корнилов тактично откашлялся. – Я все понимаю. Встреча старых друзей и все такое… Но, может быть, вы все-таки чуть позже вернетесь к воспоминаниям? Нас, между прочим, окружили.
Гриша обвел взглядом толпу надвигающихся психов, наклонился и поднял свой нож.
– Из меня сделали убийцу. Что ж… Буду убивать. Только не ради тех, кто меня сюда послал. Воля или смерть! Так, кажется, мы говорили, Толян? Пришло время следовать нашему лозунгу. Воля или смерть, Томский!
– Воля или смерть, Гриша…
– Тогда прощай, Толян. Я тут… Повоюю напоследок. Помогу вам вырваться. Что встали, дурашки?! Подходи по одному или сразу по несколько! Я готов!
Обращаясь к психам, Гриша улыбнулся и поиграл ножом, перекидывая его из руки в руку. Через секунду он уже врезался в толпу кремлевцев, разбрасывая их в разные стороны. На этот раз противники, зная прыть Гриши, подготовились ко встрече с ним.
