Почему они должны были быть готовы вообще? Если еще вчера она была уверена — ей придется Пауля потерять, и выть готова была от той неизбежности, что ей рисовалась на горизонте в виде того же Эльяса в качестве мужа.
И почему это все-таки, они вдруг оказались первыми в этой очереди? А, это потому что Пауль вытащил длинную соломинку, когда они с Эльясом бросали жребий? Вот зачем он это сделал? Не мог вытянуть короткую и дать им хоть час на приготовления?
Но вот! Часа не было! Зато была «восхитительная» необходимость, стоять с закрытыми глазами и терпеть, как щекочут кожу перья колдующего Ворона. Чувствовать, как ложатся на кожу лба, волосы, плечи какие-то украшения, как меняется, тяжелеет ткань шаровар, как укорачиваются рукава рубашки, и не знать, даже приблизительно, как именно это все выглядит! Ну… Хоть бы цвет знать!
— Если промахнешься с нарядом, я тебя самого в него одену, — Сальвадор даже сложила пальцы особым образом, заставляя эти слова стать обетом, — и зачарую так, чтоб ты в нем к своим адептам являлся.
— Ты сейчас допросишься, Салли, и останешься голышом, — фыркнул Ворон, а по коже все бежали и бежали мурашки от его магии, — вот уж в таком-то виде я к своим адептам явиться не постесняюсь. Поверь, они только восхитятся и падут ниц передо мной даже с большей охотой.
Её ладонь крепко сжала ладонь Пауля. Они стояли спина к спине, чтобы уж точно не видеть друг друга, чтобы соблюдать одну из примет смертных. Смешно было. Хотя, если не боги будут соблюдать традиции и верить в приметы — то кто вообще будет?
— Не бойся, сердце мое, — произнес Пауль вполголоса, — ты ведь знаешь, что женюсь я на тебе, а не на твоем наряде.
— Знаю, — она невесело вздохнула. Все это она знала. И что этот безбашенный герой любит именно её, со всеми теми нюансами её характера, с её непокорностью, с её неумением замолкать и уклоняться от спора. Для любого другого пустынника подобные черты характера были даже не недостатками, а поводом обойти женщину как можно дальше. А для него…. Нет, Пауль был невозможен, в него было так непросто поверить, но он был и остался рядом с ней. И готов оставаться дольше!
Все это она понимала. Но не волноваться из-за того, что на собственной свадьбе она будет в каком-нибудь несуразном, чересчур откровенном, или напротив — слишком невыгодном для неё наряде — этого не могла даже Сальвадор. В конце концов, женщина она была или кто?
— Все, можете открывать глаза, — в голосе Эльяса звучало столько самодовольства, что ясно — он уверен, что постарался на славу.
Это было… Как первый шаг в воду, когда ты еще не знаешь, какая она — теплая ли, или ледяная. Но пальцы Пауля по-прежнему переплетались с её пальцами, и это сделало этот шаг проще. Вместе не страшно. Вместе они если что, куда быстрее прикопают Ворона в первом попавшемся бархане.
Ворон…
Ворон был прав. Он и вправду постарался. Во всем. По-крайней мере от темного зала не осталось ни следа. Зато был свет, много свободного пространства, и небо над головой. А еще — были цветы. Очень много цветов… Ужасно много — и все они или белые, или синие.
Все ведь знают, что цвет любви — именно синий, да? В Махаккаре было так. А вот в Эффинах явно белый выделяли больше. И было даже понятно, почему Эльяс переплел оба этих цвета в оформлении зала сейчас. Хотя… Зала ли?
Потолка не было, стен в обозримой близости не наблюдалось. Нет, Сальвадор тоже умела проворачивать эти фокусы с расширением пространства, поднятием потолка в Чертоге, и обращением его в зеркало небес, когда казалось что от неба тебя ничего не отделяет, но… Так быстро? Да еще и имея несколько дополнительных целей, требующих сосредоточения. Кто молодец? Эльяс молодец. Главное — вслух этого не произносить!
— Закат я не планировал, кстати… — задумчиво произнес Ворон, видимо заметив то, на что именно залюбовалась Сальвадор, — уже время ночи, по всем правилам.
Да. Должна была быть именно ночь. Но над их головами в зеркале небес отражался именно закат. Сочно-рыжий, нежно-розовый, он пылал и не догорал, замерев в одной точке.
— Шии-Ра…
Понявшая, что к чему, Сальвадор вдруг ощутила что её стискивают крепкие материнские объятия. Солнцеликая умела быть везде, при этом никому не показываясь.
— Удивлена, дорогая? — ментальный глас Шии-Ра был теплым, как и её прикосновения.
— Скорее польщена, — Сальвадор благодарна улыбнулась. Солнцеликая редко являлась на земли Махаккара. Любой знак её внимания стоил дорого. И такое внимание к свадьбе какой-то полубогини…
— Моя любимая дочь выходит замуж, я не могла упустить такой день.
Это было даже не лестно, это было настолько приятно, что хотелось лопнуть от гордости. А чем гордиться? Свадьбой? Ну, не такая уж в том была её заслуга… Но гордиться все равно хотелось.
— И вы даже не поймаете меня на жульничестве, — хихикнула Сальвадор ментально, — ведь вы мне обещали одно смертное счастье. Пауль теперь отнюдь не смертен.
— Я была бы удивлена, если б ты не нашла эту лазейку, — усмехнулась Солнцеликая и расплела объятия, — будьте счастливы, дети, а я — освещу вам дорогу.
Вот это явно услышал и Пауль — он явственно вздрогнул, осознавая чей именно глас он слышал.
— Вы можете посмотреть друг на друга, — милостиво позволил Эльяс, видимо закончив колдовать над мелочами, — и, кстати, ты так и не одобрила наряд, Салли.
Да… Так волновалась об этом, и только сейчас обратила внимание.
Но как оценивать внешний вид без зеркала? Глаза-то находили красивыми и золотые узоры, и язящные драпировки юбки, и шлейф из бирюзового шелка, и красивый покрой чоли, но как все это выглядит вместе? И юбка… Как она вообще сидит? У Сальвадор не было любви к юбкам, вне реинкарнаций она их вообще не особенно привечала. Для частых поединков куда удобнее были шаровары, и вот теперь в юбке Сальвадор вдруг враз почувствовала себя неуклюжей.
Делать было нечего, пришлось повернуться к Паулю вопреки собственным опасениям.
Глаза мужчины — самое правильное зеркало, так ведь?
Восхищения в глазах Пауля оказалось столько, что Сальвадор простила Эльясу даже юбку.
И если бы не глаза Пауля — то пожалуй Ворону бы все-таки что-нибудь пришлось оторвать. Увы, Эльяса пришлось помиловать.
Кстати цвет слоновой кости Паулю шел просто удивительным образом.
— Тогда ты тоже была в бирюзе… — едва слышно заметил Пауль, и вопроса про какое «тогда» ведется речь не возникло.
Их первая встреча, тогда — на капище.
Когда еще юный Пауль Ландерс не нашел более оригинального приветствия, чем сделать комплимент той, что мужского одобрения не искала. И все-таки его слова ей почему-то запомнились. Но та встреча… Она закончилась нехорошо. И так ли хорошо, что сейчас Эльяс одел её именно в этот цвет?
Да, это был именно цвет Сальвадор, но…
