– А какой вопрос правильный в нашей весьма неправильной ситуации? – удивилась Жен, приподняв серебристую бровь.
– Зачем ты убил моего мужа? Что со мной? Где моя дочь? – высказал я самые очевидные варианты.
– Понимаешь… – Женевьев величественно приблизилась и присела на подлокотник моего кресла. – Ответы на остальные вопросы я знаю. Какие-то мне нравятся, какие-то не очень. Что-то вызывает тревогу. А вот где Вал, мне неизвестно.
– Этого не знаю даже я, – ответил мрачно и сжал зубы, не дав воли злости. Я больше не имею права терять контроль над эмоциями. Не рядом с Жен, иначе мы заморозим к ледяным демонам всю долину. Ей и одного ледяного дракона было многовато. А теперь нас двое. В два раза больше снега, ветра, метели и морозов. Жители будут в восторге.
– То есть – не знаешь? Ты должен знать, где она!
В комнате ощутимо похолодало, а я вздохнул. Взрывной темперамент Женевьев, пожалуй, может доставить всем проблем.
– Я вчера забрал тебя из квартиры Дэвида…
– Только меня? – нехорошо прищурилась Жен.
– Да, только тебя! – все же вспылил я. – Я ледяной дракон, а не гужевая повозка! Я не смог бы унести вас обеих, как бы сильно того ни хотел. И оставить тебя не мог. Тогда еще не был уверен, что все сработало. Валенси обещала приехать. Но сбежала, как только представилась возможность. Закономерный итог. Мне сложно ее винить.
– Нет. Ничего закономерного в этом итоге нет. – Жен пожала плечами. – Просто ты идиот.
– Она не хочет быть здесь. Я понимаю. Кому понравится жить с ледышкой. К тому же я ее ненавидел и одно время всерьез хотел убить. Такое не прощают, Жен.
– Нет, Ранион, она просто не хочет мешать нашему счастью. Прощение тут ни при чем.
– Нашему чему? – поперхнулся я и изумленно уставился на свою бывшую.
– Взгляни на ситуацию глазами Валенси, – охотно пояснила Женевьев. – Из-за нее и Дэвида… – На этом имени она споткнулась. – Мы расстались восемь лет назад. А сейчас я тоже стала ледяной.
– И?..
Бывшая закатила глаза, поражаясь моей несообразительности.
– Ну, додумай. Дальше все очевидно. По крайней мере, я вижу ход мыслей моей младшей сестренки! Она хочет восстановить справедливость и вернуть нам былое счастье. Любовь и светлое будущее в образе двух ледяных тварей, наводящих ужас на долину. Это же так романтично!
– Женевьев, я спал с твоей сестрой… – заметил очень осторожно. – Какое, к демонам, светлое будущее с тобой?
– Даже так? – Ее глаза заинтересованно блеснули. – А поподробнее?
– Ну, не наглей, – возмутился я, почему-то смутившись под пытливым взглядом. – Это я сказал к тому, что она знает, как я к ней отношусь. Она не сбежала бы, если бы чувствовала то же самое.
– А ты говорил о своих чувствах? – тихо уточнила Женевьев, и пока я не успел опомниться, добавила: – Про некоторые интимные вопросы мы с тобой еще поговорим. Мне интересно.
– Же… – начал я.
– Что Жен? Мне исключительно с практической точки зрения. Как не заморозить мужика.
Теперь я закатил глаза. Только этого еще не хватало. Не собирался я обсуждать со своей бывшей невестой свои ощущения в постели с ее сестрой! Это отвратительно! Как только донести эту светлую мысль до самой Женевьев? А вот другой вопрос просто застал меня врасплох. К счастью, моего мозга хватило, чтобы не спросить: «А нужно было?» Но, видимо, выражение лица было красноречивым, потому что Жен хмыкнула.
– Ты идиот, Ранион. Она уехала, чтобы не мешать нам. Наплевала на свои чувства. Ну и на твои, так как попросту про них не знала. Валенси хотела как лучше. Чтобы мы были счастливы.
– А разве есть «мы», Жен? – спросил я, вглядываясь в красивое лицо и пытаясь найти в душе отголоски былых чувств. Не выходило. И я немного боялся ее ответа. Вдруг только у меня все давным-давно перегорело.
– Все хорошо в свое время, – с грустью отозвалась Женевьев. – «Мы» остались где-то там, в прошлой жизни, восемь лет назад. Не знаю, к лучшему или к худшему, но изменить это не в наших силах. Ну и какой смысл заморачиваться этим вопросом? Нужно жить и двигаться дальше. Только так правильно. Возможно, ты изначально был предназначен не мне, а моей сестре?
– Возможно… – сказал я, даже не подумав, что могу этим обидеть Женевьев. Но она и не обиделась, только усмехнулась.
– Вот и замечательно. Я рада, что мы поняли друг друга в этом вопросе. Мужики меня разочаровали. Но… одна просьба у меня к тебе будет. – Жен сглотнула и закусила губу.
– Чего ты хочешь?
– Ты съездишь со мной забрать Китти? Я очень боюсь… ее реакции. Того, как сложатся наши взаимоотношения сейчас. Как я сумею рассказать ей, что случилось с Дэвидом. Вдруг она не примет меня такой?
– Жен, неважно, что было между нами раньше. Неважно, что мы чувствуем друг к другу сейчас. Я тебя не брошу. Помогу. И не только забрать Китти.
– Не знаю, как она воспримет меня. Так боюсь, что готова спрятаться.
– Зря переживаешь, Китти – как Пэрсик, – я указал на дрыхнувшего на своих коленях кота.
– Хочешь сказать, она и не заметит во мне перемен?
– Если ты действительно ее любишь, то да.
– Ран! – возмутилась Женевьев. – Она же моя дочь! Конечно, я ее люблю.
– Тогда пошли учиться летать! – усмехнулся я, а глаза Жен загорелись. Я смотрел на нее и понимал, что восемь лет назад был идиотом. И не потому, что оттолкнул ее, нет. Потому что не принял себя.
Новое состояние вызывало у Жен восторг. Она с наслаждением выбежала во двор в одном платье, закружила вокруг себя вихрь снежинок и с первого раза взлетела, на ходу меняя форму. Если из меня вышел депрессивный ледяной дракон, который похоронил себя в замке на горе, то из Жен ключом била энергия. И что-то подсказывало: Сноухельм заполучил нового хранителя. Город ждет много интересного, когда Женевьев возьмется делать его лучше и оберегать жителей от зла. Вопрос, чем буду заниматься я?
Впрочем, несколько идей на этот счет у меня имелось. Для одной я вчера создал двенадцать огромных кусков льда. Заказ нужно было закончить к зимним праздникам, а вот над воплощением другой идеи придется поработать. Но не сейчас. Сейчас все же нужно помочь Женевьев освоиться в новом состоянии. Какой бы способной ученицей она ни была, все же нужно показать ей, как не морозить все на своем пути, начиная от утреннего кофе и заканчивая водой, когда принимаешь душ.
Мы не стали врываться в дом тетушки Мэри вихрем снежинок. Опустились на дорожку возле него. На нас, перешептываясь, смотрели люди. Скоро по городу пойдет слух, что драконов сейчас два, и это меня немного волновало. А вот Женевьев – нет. Она решительно пошла к двери дома, и когда та открылась, с улыбкой протянула руки выбегающей Китти.
Мэри стояла сзади девчушки и смотрела на нас с удивлением и испугом. Я решил, что не буду вмешиваться. Позволю Женевьев освоиться самой. С подругой она тоже поговорит, но не сейчас. Сейчас важно было другое.
