– Валенси! – окрикнули меня, и я, развернувшись, заметила Вара.
– Привет, – осторожно поздоровалась я, помня последний разговор с ледяным. Очень не хотелось провоцировать мой личный кошмар.
– Я так рад тебя видеть! Давай составлю тебе компанию? – жизнерадостно предложил парень.
– Нет, спасибо! – отозвалась я. – Я тут с сестрой и племянницей. Прости, но надо бежать.
– Валенси, что произошло? – спросил он и ухватил меня за локоть. – Я чем-то обидел тебя? Почему ты убегаешь?
– Нет. Ничем не обидел. Просто мне нужно идти.
Покачав головой, попыталась освободить руку, но Вар хотел поговорить. Я же планировала убраться от него подальше. В конце концов, он был просто милым. Не велико преступление. Я не хотела, чтобы парень из-за этого пострадал. Да и сама страдать не собиралась. В моей жизни и так слишком много мужчин. Я бы убавила их количество на три. А если считать Дэвида, то и на четыре.
– Ну же, давай, сегодня праздник! – настаивал Вар, подавляя своей настойчивостью. – Просто поговори со мной. Неужели я тебе ни капельки не нравлюсь?
Веселый озорной напор слегка самоуверенного парня сбивал с толку. Признаться, я просто растерялась. Пользуясь этим, он попытался увлечь меня к ближайшему входу в очередную кофейню. Запах свежей выпечки будоражил обоняние даже здесь, на улице. Вырывать локоть было как-то неловко, и пока я соображала, что делать в этой ситуации, стало поздно. Ледяной следил за мной и начал действовать сам. По моему рукаву поползла ледяная корка. Вар остановился и испуганно отдернул руку, когда иней переполз на его ладонь и стал подниматься по запястью.
– Что за… – Парень сглотнул, испуганно уставившись на свою стремительно замерзающую руку.
А я лихорадочно закрутилась на месте, пытаясь найти в толпе ледяного. Но он скрывался поземкой на земле, шевелил ветром волосы и снежинками впивался в щеки, оставаясь незаметным для меня и окружающих людей. Однако то, что он делал с Варом, переходило все разумные границы, поэтому я вышла из себя.
– Где ты?! – со злостью спросила я в снежную пустоту, прекрасно понимая, что виновник всех моих бед скрывается где-то неподалеку.
– Кто? – не понял Вар, безуспешно пытаясь отогреть руку.
– Появись! Кому я сказала! И отпусти его! Он ничего не сделал!
На нас начали оборачиваться люди, Вар выглядел потерянным и стремительно бледнел, а ледяная корка покрыла коснувшуюся меня руку почти до локтя. Я не обращала внимания на любопытных, меня сейчас волновало не это.
– Быстро перестань! – заорала я что есть мочи, и порыв ветра со снегом стряхнул с ближайшего прилавка каменные украшения, засыпал снежинками румяные пирожки уличного торговца и, скрутившись передо мной в тугой вихрь, уплотнился, превращаясь в очень недовольного Раниона.
От нас шарахнулись. Вар в числе первых, прижимая к себе руку. В городе хорошо знали про Раниона, но чаще всего он никому не показывался на глаза, и сейчас явление снежно-прекрасного ледяного в одной только легкой рубашке и штанах напугало народ.
Резко похолодало.
– Отпусти его!
– Ты слишком часто просишь меня, Валенси, – холодно отозвался он. – Не выполняешь условия и снова обращаешься ко мне с просьбой. Я же говорил тебе…
– Отпусти! – взмолилась я. – Ты же отморозишь ему руку!
– Тогда, может быть, он поймет, что не стоит ею трогать тебя.
Ранион даже не смотрел на толпу, а она проявляла удивительное любопытство. Я поежилась под настороженными взглядами. Это заставило ледяного сначала оглядеться по сторонам, а потом шепнуть одно короткое слово. И нас скрыло от любопытных глаз метелью, которая пронеслась по площади, оставляя тихим и спокойным лишь место, где мы разговаривали.
– Ненавижу тебя! – тихо и уверенно произнесла я. – Ненавижу так сильно, что начинаю считать, что то проклятье… оно было справедливым. Ты тот, кем и должен быть! – словно выплюнула я, развернулась и помчалась сквозь метель к выходу с площади. Мне было все равно, что ветер почти сбивает с ног, а снежинки больно жалят лицо. Пусть злится, мне все надоело!
Температура воздуха упала градусов на десять, а позади меня в воздух взмыл ледяной дракон, забирая с собой буран.
Только когда пространство очистилось, я увидела, что натворила на площади снежная буря. Поломанные палатки, раскиданный товар, испуганные люди, припорошенные снегом артисты и жуткий холод, который с каждой минутой становился все сильнее. А еще жители города смотрели на меня.
Всхлипнув, я позорно сбежала. Когда оказалась на почтительном расстоянии, выдохнула. Толпа осталась вдалеке и потеряла ко мне интерес. В этот момент спину царапнул чей-то взгляд. Я обернулась. Дилан. Но, к моему великому счастью, бывший только прищурился, смотря на меня. Преследовать не стал. Наверное, нужно было отыскать Женевьев и Китти, проверить, как они, но я больше не могла оставаться здесь ни на минуту.
За мной никто не последовал. Ни ошеломленные жители, ни ледяной, ни Дилан, ни Женевьев. Я примчалась домой, активировала охранное заклинание и прорыдала до вечера. А в районе ужина все же заглянула Женевьев, которая принесла в сохраняющем тепло глиняном горшочке картошку с мясом и грибами.
– Сочувствую тебе, Вал… – вздохнула сестра, протягивая бумажный пакет с едой. Я взяла машинально, потому что была не голодна, а Женевьев разулась и прошла на кухню, которая как нельзя лучше подходила для душевных бесед. С сестрой мы почему-то общались именно там.
Я не хотела никого видеть, общаться и обсуждать поведение ледяного. Но выгонять человека, который не дает мне умереть от голода, потому что постоянно приносит что-то вкусненькое, тоже не могла. Стало стыдно, так как даже к чаю у меня ничего не нашлось. Из еды дома оказалась лишь морковь и корм для Пэрсика. Последний раз мой холодильник забивала Жен. Я все съела и хотела зайти в магазин после ярмарки, но стало не до этого.
– Ты знаешь, – начала сестра, достав из ящика вилку и вложив ее в мою руку, – если раньше я иногда злилась на тебя, желала разного, к примеру, оказаться в моей ситуации, то сейчас… – она запнулась. – Вал, как бы ни был ужасен поступок, который ты совершила в детстве, ты не заслуживаешь того, что происходит с тобой сейчас. Нельзя за одно прегрешение мучить всю оставшуюся жизнь.
– Но он будет.
– Ранион не плохой. – Женевьев печально вздохнула. – Еще бы он об этом вспомнил.
– Я наговорила ему гадостей, – печально призналась я. – Думаю, это не добавило ему позитива и доброты. Со мной он не хочет быть хорошим. И, думаю, не будет.
– Свою порцию гадостей он заслужил.
– А город? Неужели город заслужил очередную волну его гнева? – хмыкнула я. – Смотри, что творится?
На улице не было ветра, метели или бури, стояла лишь неподвижная морозная тишина. Несмотря на тепловую магию и растопленный камин, теплее не становилось. А люди передвигались исключительно бегом. Мороз оседал туманной дымкой на крышах и дорогах, из-за колючей снежной взвеси тяжело было дышать.
