— Там достаточно помощников, которые вызывают огонь на себя.
А здесь была я одна. И с букетом роз вместо веника. Волшебного! На их рожи потом ящик йода изведешь и так ничему и не научишь!
— Откуда цветы? — спросила я у машины. — Я ведь просила не оставлять детей ни на минуту.
— Я никого не оставлял. Я эту вашу Козу попросил сбегать к метро…
— А… Ну да, в своем репертуаре. Делегировать полномочия у тебя отлично получается.
— Значит, я правильный Кощей, да?
— До Кощея тебе еще худеть и худеть, — хлопнула я пассажирской дверью и поставила букет в ноги.
— Ну так за бабушкиным тортиком мы не едем. Вот и похудею.
— А кормить детей ты не думаешь вообще?
— Дома. Испугалась? Ладно, в кафе… Но домой все равно надо будет что-нибудь купить.
— Мы надолго домой? — подал голос Никита, все такой же недовольный. Голос. На лицо я не стала оборачиваться. Корчить рожи, как Лешка, я все равно не умею.
— Столько, сколько будет нужно, чтобы ты закончил школу. Да, Саш, надо ему сообразить какой-нибудь перекус с собой. Я ему денег на столовку не даю.
— Хорошо, не завтра утром вспомнил…
Я, конечно, по его мнению, ворчала, но… Всем своим существом соглашалась остаться с ними со всеми до утра… Но не устраивать же разборки при детях! Сначала надо накормить всю троицу, а потом уже, когда все раздобреют и подобреют, начинать просить не казнить, а слово молвить… Ох, мне много чего хочется сказать старшему Терёхину. Столько правильных слов танцуют сейчас на языке совсем не вальс…
— А я такие вещи не забываю…
Это он тут решил доказать мне, что участвует не только деньгами и словами, но и делами в жизни своего многочисленного семейства?
— Пап! Сенька писать хочет…
Тут я уж обернулась к Никите. Как раз на словах его папочки:
— А что я могу сделать?
— Сейчас уже ничего, — это буркнула я. — Надо было в театре ребенка в туалет сводить.
— А что ты такая умная только сейчас?
— А кто тут папа? Я, что ли? — я сознательно не употребила слово «Мама». — Я неправильная фея. Вот, кто я!
И даже повысила голос, чтобы не слышать свой внутренний, который уже осип, пытаясь докричаться до моего разума: дура, вот ты кто — очень и очень правильная дура для Валерия Терёхина. Нашла с кем тягаться!
Сама себе скажи: что ж ты до сих пор не сказочно богата, раз такая умная? Была б умной, тогда бы у тебя все ключи были в кармане, и от собственной машины, и от собственной квартиры.
— Пап, дай телефон!
Слово «телефон» в этой семье тоже под запретом, и Терёхин довольно грубо отшил сына.
— Я какой-нибудь фастфуд найду, — огрызнулся тот в ответ.
— Нормальной еды дождаться не можешь?
— Ты прикалываешься или реально тупишь? Сеньке туалет нужен.
Через минуту гробовую тишину прорезал голос штурмана Яндекса. Мы действительно тупые взрослые — занимаем голову совсем ненасущными вопросами. Терёхин, кстати, мог бы и извиниться перед сыном, но это не в его стиле. Но хоть ничего не добавил, просто тупо смотрел на карту. Странно, что под его взглядом стекло айфона не треснуло. Уверена, полопавшихся сосудиков в его глазах заметно прибавилось!
В туалет Арсения повёл старший брат. Наверное, папочка испугался, что не угонится за малышом. Мы с ним остались стоять посреди зала, и если Терёхин в джемпере выглядел не так солидно, как в деловом костюме, то я в наряде от Марианны спиной чувствовала странные взгляды. Или меня била мелкая дрожь совсем по другому поводу?
— Мы, типа, теперь обязаны здесь что-то купить? — спросил Валера, кажется, на полном серьезе.
— Сомневаюсь, что ты найдёшь здесь что-нибудь полезное.
— Может, кофе?
— То, что ты называешь кофием, здесь тоже нет, — попыталась я вымученной улыбкой разрядить ужасную атмосферу.
— Можно купить и вылить на газон, разве нет?
— А можно сначала спросить, хочу ли я залезать в твою постель на виду у твоих детей, разве нет? — решила я не тянуть с разговором.
— Нет. Я не хочу тебя ни о чем спрашивать. Ты взрослая женщина и можешь уйти, когда тебе заблагорассудится. Я просто не хочу возвращаться на дачу. Мне там противно находиться.
Я выдержала красный взгляд.
— Ты сам виноват. Это диван, на нем сидят…
— Коза, можно купить тебе герань, чтобы ты зажевала ее и наконец замолчала, а?
— И все-таки ты знаком с детской литературой… — не сумела я на него даже обидеться.
— Со своего собственного детства знаком. Думаешь, я не справлюсь с ними ночью? Думаешь?
— Уверена, что справишься.
— Тогда я хоть сейчас закажу тебе такси, идёт?
И снова этот взгляд. Совсем красный. Но в этот раз не от усталости, а от злости. А вот я устала. Устала танцевать на раскаленных углях под его дудку!
Глава 57 "Просто Саса"
Терёхин действительно вытащил из кармана телефон, который сунул в машине не глядя, и смотрел теперь на него во все глаза, точно впервые видел приложение Яндекса или Таксовичкоф, или чем он решил воспользоваться, чтобы избавиться от меня…
— Ну и как тебе это нравится? — он сунул мне телефон под нос, точно мне важен был выбор транспортного средства…
Черт! Это явно проделки Никиты — он сменил футбольные обои на сказочные. Лучше всех на фото вышел, как ни странно, Арсений…
— Все еще хочешь уехать?
Глаза в глаза: сейчас и у меня они покраснеют. Но не от радости, а от обиды — ну как, как они так со мной…
— А может все наоборот — он хочет показать, что ты его обидел, а?
— Так не спросим, не узнаем…
Терёхин успел усмехнуться, но Никита не оставил мне времени парировать выпад отца. Явился и с места в карьер:
— Можешь купить Сеньке Хэппи Мил?
И сразу бросил руку брата, а малыш то ли от неожиданности, то ли по привычке в общественном месте ходить только за ручку схватился за меня. Пальцы ледяные — мокрые. Высушить руки у них времени не было, и пришлось мне воспользоваться кофтой. Марианне же ничего не жалко для племянников! Даже бывшей подруги не жалко…
— Ему нужен новый Пикми Попс.
— Что ему нужно? — не понял Терёхин.
Я, правда, тоже была без понятия, о чем идёт речь.
— Игрушка в коллекцию. Ему Геля всегда берет.
— Что берёт?
— Хэппи Мил после карате. Да, Сень?
Тот кивнул — кажется, в обществе отца дар речи к ребёнку так и не вернётся.
