— Валентин Андреевич, к Вам Евгений Захаров... эээ.. подождите там клиееент..!— доносится из селектора взволнованный голос Ниночки, при этом распахивается дверь моего кабинета и друг, ворвавшийся на всех парах застывает охреневая от интерпретации картины Репина.
— Блять! Завальский! Ты ох****ел?
— Помоги лучше даму обработать!— еле сдерживаю хохот, промокаю её влажное тело салфетками.— Ты глухой? От твоего горящего взгляда у неё наступит ожог пятой степени!
Женя пока в ступоре, но спустя минуту, видимо очнулся и высказался:
— Чтобы эта лампа Алладина... ээээ... заработала,и начала исполнять желания, её действительно нужно растереть...дружиище...?— сглатывает ком в горле от обалденного тела и пялится на крутые силиконовые шарики с открытым ртом.— Вот же ж ...ссс.....ка я в охрененной нирване!
Дама с банка, видимо тоже была в шоке и предалась полному оцепенению. Два самца с полным набором афродизиака похлеще эффекта Стаса Михайлова. Мой кабинет напоминал хаос Барокко. Нина замерла, держится за грудь и не дышит.
— Ожог яйцами помазать нужно! Очень эффективный способ.— вспоминаю манипуляции моей бабушки, когда ошпарился горячим супом в детстве.
Женя выпаливает сходу, не задумываясь:
— Уже доставать?
— Ты носишь в брюках свежие яйца?
— О детях пока не слышал, но да!— серьёзно отвечает на вопрос.
— Ты идиот? Я о куриных говорю! Нина, принесите два яйца у Виталика Краснова припрятанные... в тумбочке! Он их предпочитает сутра на завтрак.
Нина включает свой умственный навигатор и удаляется в нужном направлении. Анжелика Валерьевна яйца видно не предпочитала на завтрак, так как очнувшись, начала дрожащими руками застегивать своё платье до самого горла, растеряно взывая о пощаде.
— Да Вы простудитесь! У меня комбинезон гонщика имеется, может переоденетесь?— Женя мысленно хохотал, раздевая её взглядом. — Февраль на дворе и мокрая женщина не совместимы!
Хищница смерила меня своим взглядом и как всегда, одела маску невозмутимости.
— До понедельника, Господин Завальский. Надеюсь в следующий раз нашей встрече не помешают?
— Простите, госпожа Воронина, проведём в лучшем виде.
Дама быстрым шагом удалилась из кабинета, думаю, из офиса тоже.
— Я тебя когда-нибудь отправлю в нокаут!— растягиваю удавку на шее, что называется галстуком.
— Это что за мизансцена? Валерия в курсе?
— Ты о чём?
— Об этой силиконовой долине. Её грудь ударила мне в мозг и довела до сотрясения адекватных мыслей!
— Я это понял. Могу дать адресок. Ты сделаешь неоценимую услугу, если она забудет о нескольких пропавших миллионах с её банка и о существовании моей фирмы.
— Мне нужен коньячок, что-то я немного перевозбудился.
— Я тоже не откажусь. Будь добр, достань сигареты.
— Эта финтифлюшка на тебя запала, что-ли? — прикуривает сигарету, жмурясь от дыма, принимает озадаченный вид.—Она не из тех, кто отпускает свою жертву целой и невредимой.
Присаживаюсь на краешек стола и заливаю впечатление от неожиданного поворота событий хорошим марочным пойлом. Сегодня моя работоспособность упала к самой низкой отметке, и меньше всего мне хотелось разгребать проблемы заказчиков.
— Не профессионально отказываться от работы, но чувствует моя задница: она ещё та штучка! Приклеилась как пиявка крови попить. Если подпишет контракт, я не выдержу долгосрочного сотрудничества! Она готова залезть мне в штаны своими когтями и накрепко уцепится за член!
—За него многие цеплялись крепкой хваткой.
— Вернее за мои счета! Нет такой хватки, которую я бы не разорвал.
Захаров протягивает сигарету и подливает коньяк в стакан. После таких нестандартных переговоров получается прикурить с третьей попытки. Нервы как-будто накрутили на вертел. Стоит провернуть ещё один виток или же упустить случайно натянутую рукоятку — разорвутся в клочья, либо схлопочешь ощутимо по лбу. Зажигалка тоже отказывалась работать, кремень поддержал забастовку.
— Но ты ведь не отказывался от цепких женщин, что умели эффектно себя преподнести?...
— Я не отказывал себе иметь их! Так было раньше, Жень, к чему ты клонишь?— раздраженным тоном переспрашиваю, нахмурив брови , выпуская при этом едкий белый клуб дыма, запивая привкус никотина коньяком. Похоже, моя реакция сорвала с его лица маску одухотворённости и он скривился.
— Я на счёт Валерии. Что ты будешь делать?
— А что я по твоему должен делать с любимой женщиной?
— Даже так?...— как-то недоверчиво проговорил.— Тебе виднее...если эта дама решит тебя оседлать, она пойдет на любые жертвы. После такого представления у неё всё ещё имеется желание вернуться. Рано или поздно она доберётся и до... твоей девочки.
Последние слова как будто обдумал, прежде чем произнести.
— Жень! Тебе не кажется что ты сильно печёшься о ней? Может хватит так переживать? Мы с тобой уже об этом говорили, и мне не хочется возвращаться к больной теме. Поверь, встретив я её после тебя — не хотел бы оказаться на твоём месте сейчас. Но даже я не знаю, какое место в её жизни занимаю лично, и что твориться в её сердце. Я до сих пор не верю, что меня настигла стрела Амура...
Лицо друга стало серьёзным, и чтобы не накалять атмосферу он резко меняет тему. В душе я понимаю, что его увлечённость моей Белоснежкой имеет место быть, но такая настырность настораживала и заставляла волноваться, чувствуя сосущий холодок в груди. Меня успокаивало одно: если бы Валерия выбрала его, она не ждала бы меня сегодня в моём доме. То, как она вела себя во время секса и после, дает мне право думать, что я ей не безразличен. И это не просто физическая потребность, которую до встречи с ней я испытывал к другим женщинам, это намного больше, круче, чувственно. Словами не описать. Эта девочка не могла не влюбиться в меня. Каждый раз ощущая трепет её тела я понимал, что мы погрузились друг в друга с головой и оторваться будет слишком сложно и болезненно, даже мне. Это сильное чувство сделало меня слабым перед ней. Поджучивало на необъяснимые поступки.
— Я хотел пригласить вас троих на свой День рождения. Скоро у меня соревнования: Гран-при Европы. В ближайшее время мы не увидимся. Хочу потусить на дорожку перед тем, как «свалю на все деньги».
— Не вопрос дружище. Выбирай место и время. Троих — ты имел ввиду Катерину?
— Пускай Лера её пригласит, не думаю, что она согласится, но буду рад её видеть.
— У вас не заискрило?
— Хмм...— какая женщина захочет быть второй после любимой! С грустью предположил Захаров и сделал глубокий вдох.— Этой рыжей, похоже, не угодишь. Она придирчивая!
— Ты выбрал хреновую стратегию, друг. Но мы что-нибудь придумаем.
