Тут я замерла. Лобок. Подмышки и ноги я побрила специально для этого случая, а теперь с ужасом поняла, что у меня так давно не было романтических свиданий, что туда я с бритвой и не заглядывала (ноги-то приходится летом брить) – у меня совершенно вылетело из головы, что теперь надо и там приводить себя в порядок. А они так разрослись, что без секатора и газонокосилки не обойдешься. И желательно бензиновой, ибо моя бритва затупилась от первого прикосновения. Надо было срочно что-то придумать. Мне нужны были ножницы. Хоть какие-нибудь плохонькие ножницы. Я посмотрела во всех шкафчиках, проверила дорожный наборчик, который был среди прочих банных аксессуаров, но там были только нитки с иголками – никаких тебе ножниц. И тут я вспомнила! На брелке с моими ключами был маленький перочинный ножик, а в нем – маникюрные ножницы. Я обернулась полотенцем и выскочила в спальню, испугав Джека.
– Забыла кое-что! – прощебетала я, ныряя с головой в свою дорожную сумку. – Скоро вернусь!
Оказывается, швейцарскому армейскому ножу не по зубам густые заросли вокруг замка спящей красавицы, но я не сдавалась. Все, до чего можно было добраться маникюрными ножницами, было сострижено, дальше пошла в ход тупая бритва. Черт, с одной стороны сняла все, с другой стороны еще осталось. Перешла на другую сторону, прошлась по ней бритвой туда-сюда и стала похожа на выжженную землю, полностью лишенную растительного покрова. Гол, как сокол. Черт побери, так холодно и дует! Джек еще подумает, что у меня здесь так всегда лысо, и будет ожидать, что так оно и будет впредь.
За ужином я никак не могла сконцентрироваться на еде или на том, что говорил Джек, потому что у меня под юбкой свистел холодный ветер, и все мои дамские прелести ужасно замерзли, и вдобавок не давала покоя мысль, что придется впервые за столько лет заниматься сексом с кем-то незнакомым. Мои ответы невпопад, должно быть, озадачили Джека, потому что он наклонился ко мне через стол и взял меня за руку.
– Мы можем и не делать этого сегодня, – предложил он. – Ты поэтому нервничаешь?
Ну уж нет, нам ПРИДЕТСЯ сделать это сегодня вечером, а то завтра щетина начнет расти, от этой мысли мне уже было не по себе, как вспомню, как это было в последний раз (вы же не думаете, что раньше я никогда там не брилась), чесалось все потом невыносимо, и я не хочу, чтобы Джек подумал, что у меня там кто-то завелся!
– Нет, нет, что ты! – весело рассмеялась я. – Как пела Виктория Вуд в одной своей песенке, «Let’s do it!» и еще, как там было – «дело было вечером, делать было нечего, так давай же займемся этим!». Хотя мне больше нравится другая ее песня, Take a break. Тем не менее под нее тоже можно завестись.
– Как романтично, – промурлыкал Джек.
Когда мы возвращались в номер, мне стало страшно. Что я творю? Зачем я это делаю? Если мне так нужен был секс, могла бы оставаться с Саймоном, уж он-то по крайней мере знал, образно выражаясь, на какие точки нажимать. Что если Джек со своей затянувшейся прелюдией и поцелуями не сможет довести дело до конца? И он ласкал мою грудь, как будто пытался найти радиостанцию «Радио-4». Но я повторяла себе, что нужно быть смелой, что это всего лишь обыкновенный трах-тибидох и что такого страшного может случиться? Я повторяла про себя мантру «пусть идет, как идет, мне все похер», но похер не получилось. Я сделала несколько глубоких вдохов-выдохов. Если Джека отпугнет моя нагота, то это его проблема, а не моя. Может, у него у самого член смешной, и это мне будет неловко. С другой стороны, самому Джеку тоже давно не восемнадцать (было бы предосудительно ложиться в постель с таким ребенком) и он тоже далеко не Адонис.
В номере я продолжала нервно лопотать что-то бессвязное об интересных деталях интерьера и красивой обивке мебели. Я уже была готова перейти к своей любимой теме о выдрах с их противопоставленными большими пальцами, но тут Джек взял и поцеловал меня крепко в губы. Потом он посмотрел мне прямо в глаза и спросил: «Я так понимаю, постельные разговоры не твой конек?»
– Нет, – призналась я. – Никогда не знаю, что сказать. «Оооо, как он прекрасен! Доведи меня до экстаза своим нефритовым жезлом!» Так надо говорить?
– Мне кажется, – сказал Джек, – что нам обоим станет легче, если ты просто помолчишь.
Он был прав. Все последующие действия проходили в тишине, пока дело не дошло до трусов (они были из одного комплекта с бюстгальтером, как и положено, я не совсем забыла про стандарты), когда он их стянул с меня и сказал: «Ух ты! А я никогда бы и не подумал, что у тебя тут так… чисто… прибрано… везде».
– Ну не всегда! – брякнула я. – Никак не могла ровно подстричь с обеих сторон, то тут останется, то там торчит, поэтому сбрила все начисто.
– Понятно, – ответил Джек. – Так, ты это, не всегда такая? Если честно, я там тоже не особо слежу. Мне это кажется слегка… неестественным.
– Ой, – заскулила я. – А я-то пыталась произвести на тебя впечатление, а оказывается, тебе это не нравится. У меня сиськи висят, живот весь в рытвинах, так еще моя голая выдра забила последний гвоздь в гроб эротики, ты ведь теперь увидишь там все швы, где меня после родов штопали. ГОСПОДИ БОЖЕ МОЙ, ведь я же ЗНАЛА, что не надо было бриться, вот теперь останусь без секса до конца своих дней!
– Эллен, – сказал Джек. – Я не из тех, кто любит насмехаться, но ты прямо напрашиваешься, чтобы я что-нибудь ляпнул для хохмы. Грудь у тебя шикарная, хоть ты, наверное, и будешь утверждать обратное, твоих растяжек я даже и не заметил, а уж швы разглядывать я вообще не собираюсь. Я же не в порнофильме, но если тебе так нравится, то пусть будет так. Сказать честно, мне наплевать что у тебя там в области бикини творится.
– Ой, так ты все еще хочешь?
– Что хочешь?
– СДЕЛАТЬ ЭТО!
– Ты про секс? Конечно, хочу. В моих объятиях роскошная обнаженная женщина, и даже если некоторым покажется, что ее фривольные разговорчики не возбуждают, а наоборот, тем не менее я все еще горю желанием «сделать это», как ты выражаешься.
И мы сделали это. Было здорово. И даже не надо было смотреть порнушку, чтобы завестись.
– Слушай, – сказал Джек, – а когда начнет отрастать, чесаться не будет?
– Еще как!
– А зачем тогда?..
– Ну, я не хотела, чтобы ты подумал, что у меня там все паутиной заросло.
– Ты знаешь, а ведь не зря ее называют киской – голые кошки без шерсти не очень-то популярны.
– Это поэтому ее называют киской?
– Понятия не имею. Только что придумал.
– Ааа. Хотя звучит вполне убедительно. Надо будет посмотреть в словаре жаргонизмов. А может, и не поэтому. Я до сих пор перевариваю фразу «макать чайный пакетик», я же думала, что это действительно про чай.
– Не только.
– Теперь знаю. Хотя теперь мне чай в пакетиках противно заваривать.
– Если я пообещаю не макать свой пакетик в твой чай, ты не будешь против еще раз сделать это?
