– То есть ты меня «любишь», но не так, как раньше? – с горечью в голосе сказал Саймон.
– Помнишь, ты сам мне так сказал когда-то, – печально промолвила я.
– Помню, но я ошибался. Я тогда запутался. Теперь я знаю, что я хочу. Я хочу тебя.
– Я тоже знаю, что я хочу сейчас, и это не ты. Прости меня… Мы оба виноваты. Я тебя тогда оттолкнула, а надо было не орать, а попытаться поговорить. Хотя, давай не будем начинать все опять. Просто я считаю, что все в прошлом и нам надо двигаться вперед. По отдельности.
– Эх, – вздохнул Саймон. – Вот как, значит. А как же та ночь?
– Это была ошибка.
– Мне это не показалось ошибкой. И тебе это тоже понравилось.
– Да, понравилось, но мне нужно больше. Я не хочу возвращаться к тому, что у нас было.
– А мы и не будем. В этом все и дело. Сейчас все будет по-другому. Я стал другим!
– Я тоже. В этом вся загвоздка. Мы больше не те дети, которыми были двадцать пять лет назад, и не те люди, что терзали друг друга на части год назад, и поэтому нет смысла возвращаться назад. Ты мне сделал больно, очень больно, и я не уверена, что смогу испытывать к тебе какие-нибудь чувства, даже если я очень сильно постараюсь. А эта перепланировка – я знаю, что у тебя были хорошие намерения, знаю, что ты хотел помочь, но ты, как и прежде, пытаешься заставить меня желать того, чего хочется тебе, и ты не слышишь того, чего хочу я, так что в тебе мало что изменилось. Даже если мы вернемся назад, мы не будем счастливы. Я не буду счастлива, и мне очень жаль, если это прозвучит эгоистично, но я считаю, что я заслуживаю счастья.
Саймон сидел опустив голову и молчал. Тяжело вздохнул и наконец сказал: «Ты, как никто другой, заслуживаешь счастья. Жаль, что я не смог сделать тебя счастливой. Прости меня, Эллен. Прости за все».
– И ты меня прости, Саймон. За все, – я поднялась из-за стола. – А планы оставь себе. – Я подвинула рулоны бумаги ему.
– Нет, они для тебя, – ответил он. – Быть может, ты когда-нибудь передумаешь, увидишь их в другом свете и тебе захочется минимализма. И не такие изменения с людьми происходят. Да и потом, кому-то другому они вряд ли пригодятся. Если я их заберу, это будет мелко. Но, Эллен, – он схватил меня за руку и поцеловал открытую ладонь, – просто знай, что я никого не полюблю так же, как тебя. Помни об этом, хорошо?
– Вряд ли и я кого-то так же полюблю, – печально промолвила я. – Жаль, что все так сложилось. Но мы же все равно увидимся на следующей неделе. Так что, давай, пока, – я повернулась и, не оглядываясь, пошла к выходу.
Не было у меня чувства, что я с ним поквиталась. Мне было просто очень грустно, но также стало ясно, что в нашем браке поставлена финальная точка.
Ноябрь
Пятница, 2 ноября
Когда я вернулась с работы, в гостиной меня ждали оба моих чада и оба моих пса, и у всех четверых был очень серьезный вид.
– Мы тут обсуждали, – начала Джейн.
– Тебя, – подхватил Питер.
– Ну конечно же ее обсуждали. Зачем говорить такие очевидные вещи?
– Чтобы не ты одна тут выступала. Мы же договорились по очереди высказываться.
– Что я опять натворила? – прервала я их спор, желая побыстрее покончить с их говорильней и пойти заняться делами, разгрести горы стирки, которые скопились на втором этаже и уже грозили сойти по лестнице, как снежная лавина.
– Ничего. И в этом-то все и дело, – ответила Джейн.
– Мы хотим, чтобы ты была счастлива, – загробным голосом затянул Питер.
– По голосу и не скажешь, – ответила я.
– Это мой голос, когда я говорю серьезно, – воскликнул Питер негодующе. – Чтобы ты воспринимала мои слова серьезно.
– Прости, дорогой, я неправильно поняла.
– Итак, мы желаем тебе счастья, – продолжал Питер замогильным голосом.
– То есть мы хотим сказать, что догадываемся, что у тебя кто-то есть, и мы не против этого, – сказала Джейн своим нормальным голосом, спасибо ей за это.
– Откуда вы это знаете? – встревожилась я.
– Софи слышала, как Колин и Сэм говорили об этом, – ответила она. – И мы понимаем, что тебе одной нелегко приходится, так что если тебе хорошо с этим человеком, то и мы не против. И тебе не надо прятать его где-то там, приводи его домой как-нибудь. Я поняла, что некоторые отношения заканчиваются, люди расстаются и живут дальше. Как я с Вилли. Я уже и забыла про Гарри. Будет справедливо, если у тебя тоже будет личная жизнь.
– Только не вздумай рожать, – сказал Питер. – Реально, не доводите до этого. И вообще, было бы здорово, если бы вы там воздержались от секса, но если никак, то хотя бы предохраняйтесь, практикуйте анал, чтобы бог детей не дал.
– Питер! – негодующе воскликнула я. – Где ты нахватался таких гадких выражений?
– Да все так говорят, – удивленно возразил Питер. – Даже на поздравительных открытках пишут такое. Ты что, никогда не слышала?
– Никогда ничего подобного не слышала и не желаю и впредь слышать такое от тебя.
– Подумаешь. Да, кстати, я тоже не желаю слышать никаких звуков секса. Избавь нас от шумного пыхтения и возни.
– Питер, – укоризненно сказала Джейн. – Мне кажется, ты несколько опережаешь события. И давай не будем обсуждать половую жизнь нашей мамы, хорошо?
– Вот именно, – поддакнула я. – Совершенно с тобой согласна, Джейн.
Суббота, 24 ноября
Получив от детей официальное одобрение на личную жизнь, в этот прекрасный субботний день я оказалась с Джеком в милом загородном отеле, с ужасом представляя себе, что мне придется заняться с ним настоящим сексом. Ведь именно поэтому мы с ним в этом месте – хоть Джек и расписывал, что нам нужно «изменить обстановку», «провести выходные в уютном местечке», мы оба отдавали себе отчет, что целью нашего приезда на эту нейтральную территорию было предаться необузданному животному сексу – без риска, что внезапно домой вернутся дети или что мои собаки во что бы то ни стало захотят вмешаться и спасти свою хозяйку. Это осознание немного сковывало.
Гостиница была прелестна, в ней витал дух старой доброй Англии: деревянные балки, треск огня в камине, простота деревенского быта (и это настоящий отель, в котором есть постояльцы, реальные Люди – Джек специально выбрал место, которое мне бы понравилось, и это сильно отличало его от Саймона, который бы настоял на том, чтобы снять отдельный коттедж, а не номер в отеле, а если бы и согласился на гостиницу, то это было бы футуристичное, хромированное, технологичное пространство). Я с интересом наблюдала за другими постояльцами, потому что мне хотелось понять, кто еще приехал сюда оторваться на выходные. Мы распаковались и пошли на прогулку вдоль речки (держась за руки), потом пропустили по стаканчику в баре, Джек предположил, что мне, вероятно, хочется принять расслабляющую ванну перед ужином, я поняла это как «настроиться на нужный лад», а не как «тебе не мешало бы помыться, а то попахиваешь». И вот стою я в ванной в чем мать родила, смотрюсь в зеркало и думаю, как же перед Джеком неудобно. Грудь могла быть и получше, но для сорокашестилетней женщины с двумя детьми – сойдет. Живот… дааа, весь в растяжках, не подтянутый, но и не обвислый, ну, не висит же он фартуком до колен.
