Нет. Лазанью заколебешься делать, а ты и не догадывался, почему Я КАЖДЫЙ РАЗ СТРАДАЛА, КОГДА ТЕБЕ ХОТЕЛОСЬ ЛАЗАНЬИ.
Я думал, ты просто переигрываешь.
Отвали, Саймон.
Но что же я буду есть на ужин?
Не моя проблема.
Не можешь предложить что-нибудь простое?
Паста с песто.
Не люблю я пасту. Я хочу что-нибудь вкусное.
Закажи доставку, сходи в ресторан, купи готовую еду.
Да я уже неделю на доставке сижу, сыт по горло этим безвкусным дерьмом, я хочу что-нибудь простое и домашнее.
Приготовь сам.
Но что?
Не мой цирк, не мои обезьяны!
Почему ты так со мной?
Потому что МНЕ НАПЛЕВАТЬ, ЧТО ТЫ БУДЕШЬ ЖРАТЬ НА УЖИН! ПОТОМУ ЧТО МЫ РАЗВОДИМСЯ! ЧТО ИЗ ЭТОГО ТЕБЕ НЕПОНЯТНО?
Я просто попросил помощи, зачем так орать?
Отвали, Саймон.
С тобой невозможно разговаривать.
Сам дурак.
Ну как с тобой еще разговаривать?
Не собираюсь я с тобой разговаривать, мне нужно идти готовить твоим детям ужин.
А что у вас на ужин?
Лазанья.
Правда?
Ага. Дофига лазаньи, придется остатки положить в морозилку.
Можно мне к вам?
Нет.
Явились добродетельные Питер и Джейн.
– Мы все убрали! – объявили они.
– Спасибо, – как можно саркастичнее поблагодарила я. – Полагаю, теперь я могу идти готовить ужин.
После того, как дети убрались на кухне, найти там хоть что-нибудь не представлялось возможным, и пока я безуспешно пыталась отыскать ингредиенты для пасты с песто, мой телефон в гостиной непрерывно пищал от приходящих сообщений – видно, Саймона прорвало и он никак не мог перестать жаловаться на судьбу.
Мне было приятно, что я так удачно ввернула этот подкол с лазаньей (недостаточно приятно, чтобы взять и приготовить ее, это было бы чересчур, но мелочь, а приятно). А Саймону, как и его детям, придется кое-чему научиться. Хотя, если он научится готовить лазанью, я буду очень удивлена!
Пятница, 27 апреля
Вечером я занималась своими делами и снова перевешивала картины так, чтобы скрыть пятна сырости, которые, похоже, увеличивались в размере, по крайней мере, они расползались по стене. Я даже загуглила, как избавиться от сырости, но в ответ получила такие странные и дорогущие советы, что, думаю, пока придется придерживаться своего проверенного плана и ухищряться перевешивать картины и переставлять мебель. Только я закончила и уже хотела сесть на диван, как тут из-под него выскочила мышка.
Это был маленький мышонок, но моя реакция на него была прямо как у хозяйки кота из «Тома и Джерри», когда она видела Джерри и тут же вскакивала на стул и вопила, что есть мочи: «ТООООООМААААААСС!», только я запрыгнула на диван и стала вопить: «Джаааааджиииии!», наивно полагая, что гордый терьер благородных кровей соизволит хотя бы раз отблагодарить меня за свое содержание и поймает мышку.
Джаджи, у которого в крови естественная потребность набрасываться на все живое, приоткрыл один глаз, вальяжно потянулся и всем своим видом дал понять, что сегодня вечером, когда так уютно горит огонь в камине и он сам так хорошо устроился на диване, скорее всего, убийство мыши не состоится.
– Ах ты ж, бесполезная дрянь! – набросилась я на него и потащила с дивана, науськивая: «Крысы, ищи, ищи, крысы!» Он слегка навострил уши, но тут я сделала непростительную ошибку, подвинула диван, чтобы посмотреть, куда спрятался мышонок, потому что он точно туда забежал, когда я начала прыгать и визжать от страха.
Джаджи, который, если честно, лишь на словах собака, а на деле трусишка зайка серенький, боится, когда двигают мебель, поэтому в тот же момент он поджал хвост и улизнул из комнаты, как я ни кричала ему вслед вернуться.
Питер, к моему изумлению, услышал шум внизу и спустился посмотреть, что происходит.
– Мышь! Там, внизу, там, внизу! Джаджи убежал! – верещала я.
Питер вздохнул.
– Мышеловки, – воскликнула я. – Нам нужны мышеловки. И сыр. Может, в сарае есть мышеловки. Пойду посмотрю. Или придется заказывать на Амазоне.
– Мам, не надо мышеловок. Это жестоко, – сказал Питер.
– А мне не надо мышей в моем доме.
– Это просто маленькая мышка-полевка, – сказал Питер, который тем временем отодвинул диван и смотрел на мышонка. – Какая она хорошенькая, мам, можно я ее себе оставлю?
– Ни за что! Не смей ее оставлять. Тем более что ее, наверно, уже ждут дома.
– Что-то ты не сильно переживала за нее, когда хотела расставлять мышеловки, – осуждающе промолвил Питер, схватил мышку и вынес на улицу.
Я пошла на поиски Джаджи, он сидел на кровати у Питера, потому что двери в другие спальни были закрыты.
– Знаешь, мам, какому-нибудь психологу пришлась бы по вкусу история о том, что твой пес считает себя человеком, а твои дети выполняют всю собачью работу за него, – сказал Питер.
– Шшш, – шикнула я на Питера. – Не дай бог Джаджи услышит твои слова, что он только думает, что является человеком. Он расстроится.
Боже мой, уверена, что Фелисити Кендал никогда не приходилось сталкиваться с такими проблемами. Но потом ведь ей тоже не удалось полностью вписаться в сельский быт? Она просто наездами была в Сурбитоне и раздражала Марго.
Май
Пятница, 4 мая
Весь день Питер распевал на разные лады «May the Force be with you, May the Fourth be with you» и неизменно закатывался глупым смехом от собственной шутки, а потом пытался вовлечь меня в долгие и нудные разговоры о том, насколько не дотягивали компьютерная графика и спецэффекты в «Последнем джедае». Но это не главное, а главное то, что я устроила Грандиозную Гулянку с Ханной, Сэмом и Колином. Понятно, что теперь эти грандиозные гулянки не так уж сложно и замутить, – не надо нанимать бебиситтеров или сидеть у кроватки и усыплять, подтыкая одеяльце и мучаясь угрызениями совести от жалобных просьб «Ну еще одну сказку, мамочка, ну пожалуйста!» и оттого, что уже опаздываешь на гулянку, но я до сих пор очень волнуюсь, когда собираюсь выйти куда-нибудь с друзьями. Отчасти потому, что выходные тянутся бесконечно долго, когда детей нет дома, отчасти еще и потому, что за все эти годы, когда надо было неделями созваниваться и договариваться об удобном времени для всех и подходящем месте встречи, такие совместные вылазки стали чем-то особенным. Скорее всего, эта новизна ощущений никогда не исчезнет, даже сейчас, когда я могу просто объявить детям: «Так, дорогие мои, мама пошла гулять с друзьями. Постарайтесь не поубивать друг друга, пицца в холодильнике, не спалите дом дотла, когда будете ее разогревать».
