— Если ты будешь рядом, то даже смерть не страшна. Потому что, умирая, я буду думать: жизнь прошла не зря, со мной была ты. Даже больше — с тобой и смерти нет!
— Ты так меня любишь… — удивленно покачала головой Оля. — Не знаю, смогу ли я ответить тебе тем же.
— Так вот это и интересно, что у нас получится?..
И тут она посмотрела ему прямо в глаза.
— Ты выбрал правильное слово — «интересно». Знаешь, а мне ведь тоже интересно!
Была уже ночь, когда они возвращались обратно по мосту. За спиной еще играла музыка и звучали голоса, а здесь никого не было, лишь месяц висел над лесом, отражаясь в реке.
Павел повернул Олю к себе и обнял.
— Как же я скучал по тебе! — почти сердито произнес он. — Как ревновал… А ты?
— А я ничего не помнила…
— Но теперь-то помнишь! — он поцеловал ее.
— Принц поцеловал принцессу, и она очнулась от столетнего сна…
— Смейся, смейся… — он подхватил ее на руки. — Господи, какая ты легкая!
Она обхватила его за шею и звонко чмокнула его в щеку.
— Ну вот, а теперь неси меня домой…
— Куда?
— В общежитие, куда же еще!
— А почему не ко мне? То есть в дом моего отца?..
— Паша, да ты спятил! Там Эмма Петровна, Кеша… и вообще это не твой еще дом!
— Тогда пошли к тебе, — смиренно согласился Павел.
— Что значит «пошли»?..
— То и значит! Неужели ты всерьез думаешь, что я тебя отпущу? — искренне удивился он. — Да я без тебя и минуты теперь не проживу… я у тебя под окнами всю ночь буду сидеть!
Они вышли на санаторный пляж.
Тишина и чье-то забытое полотенце, белеющее в темноте на песке…
— Отпусти меня…
Павел осторожно поставил Олю на землю.
— Экие мы неприкаянные… Ладно, идем ко мне, — вздохнув, согласилась она.
— Разве ты чего-то боишься?
— Нет, я ничего не боюсь, — легкомысленно пожала она плечами. — Ничего, ничего, ничего…
Павел топал за ней, глядя, как белая юбка вьется вокруг ее щиколоток, и сердце у него замирало.
— Я тебя давно хотела спросить… — обернулась она на ходу. — Помнишь, ты в первый раз встретил меня возле санатория? Это действительно было случайно?
— Конечно, нет. Я тогда еще не был уверен, что ты — это ты… Но меня тянуло к тебе словно магнитом!
— А я в первый момент решила, что это медведь ломится сквозь кусты! — засмеялась Оля.
Они завернули за главный корпус.
— Тс-с… Я сейчас войду внутрь, а потом открою окно. Только, пожалуйста, тише!
Через несколько минут звякнули рамы, распахнувшись. Павел, согнувшись, перелез через низкий подоконник и оказался в крошечной комнатушке. Здесь пахло липовым цветом. Пахло ею.
— Я бы нашел тебя по следу… — прошептал он, втягивая носом воздух. — Все равно нашел бы! Как собака, бежал бы за тобой…
— Молчи… Ты не собака, ты медведь!
Он прижал ее к себе. Она была тонкой и в то же время крепкой, и каждое прикосновение к ней отдавалось толчком у него в груди. Мучительное, ничем не сдерживаемое желание…
Августовское утро было прохладным, и густой туман полз над травой. Дрожа от холода, Оля закрыла форточку. Уже несколько дней, как Павел оставался у нее, но она неизменно прогоняла его среди ночи.
Она, так боявшаяся одиночества, теперь стремилась к нему, и малейшее покушение на ее свободу и даже все то, что вело к определенным бытовым неудобствам, вызывало в ней протест. Эта крошечная комната с узкой кроватью не была рассчитана на двоих!
«Брось все… — говорил он. — Уедем ко мне! Все будет так, как ты хочешь!»
«Паша, милый, я обязалась работать здесь до конца лета… И, кроме того, мне здесь нравится».
«Сашка говорит, что мы не успеваем со сроками… А я так боюсь оставить тебя!»
«Глупости, чего бояться?.. Поезжай, помоги ему».
«А ты будешь меня ждать?»
«Буду, буду…»
Но он все тянул с отъездом. Ходил за ней точно привязанный, а когда утром она вела прием, звонил каждые полчаса — в конце концов Оля рассердилась и на это время стала отключать свой мобильный.
Зевая, в одной рубашке, Оля потерла глаза — на будильнике было еще только семь. И в этот момент залился трелью телефон. «Забыла его вчера выключить… Наверное, это Павел, решил пожелать мне доброго утра», — с досадой и нежностью подумала она.
Но на экране горела надпись — «Римма».
— Римка, ты спятила! — снова забравшись в постель, Оля поднесла трубку к уху. — Я еще целый час могла спать с чистой совестью…
— С чистой?.. А я тебе вот что скажу, у тебя вообще нет никакой совести! — закричала Римма на другом конце.
— Перестань… — Оля бухнулась головой на подушку и закрыла глаза.
— За целое лето даже ни разу не приехала ко мне!
— В конце концов, у тебя машина, и ты сама вполне бы могла заглянуть ко мне…
— Я? Я работаю, между прочим!
— А я тут дурака валяю… — вздохнула Оля.
— Ты, между прочим, так и не сказала мне, где вы с Викентием свадьбу решили отметить… А она через неделю! Или ты передумала брать меня в свидетели?..
— Римка, свадьбы не будет.
Подруга замолчала, было слышно, как она пыхтит в микрофон.
— Я рассталась с Кешей, — пояснила Оля. — Это долгая история, я, как приеду, расскажу тебе…
— Ты рассталась с Викентием?!
— Ну да… Только, пожалуйста, не кричи так, у меня барабанные перепонки лопнут.
— Боже мой, Журавлева, да это же просто гениально! — вопила Римма. — Я тебе давно говорила, что нам еще рано думать о замужестве! А то меня, понимаешь, мамаша тут просто запилила, все тебя в пример ставила… Ну ничего, теперь она узнает…
— Римма, милая, давай днем созвонимся, а?.. — сонно пробормотала Оля.
— Какое днем, а! Я как раз тебе собиралась сказать, что я поссорилась с этими мерзавцами — Клименко и Протасовым, и тоже теперь совершенно свободный человек!
— Я тебя поздравляю…
— В общем, так: в начале сентября мы с тобой летим в Турцию… Только, пожалуйста, не вздумай возражать! — свирепо произнесла Римма. — Я все досконально продумала. Там сейчас не так жарко, да и путевки немного дешевле, потому что сезон заканчивается!
— Римма…
— О деньгах не думай, я тебе в долг дам! Ты, конечно, можешь сказать, что уже отдохнула там, у себя в санатории, но пойми, в Подмосковье невозможно отдохнуть!
