— Что случилось, малыш? — спросила Роз, заходя в дом следом за ним.
— Ничего! — пискнул он несчастным голосом. — Оставь меня в покое!
— Скажи мне, в чём дело?
— Я не хочу про это говорить!
— Может, я тебе помогу?
— Мама, другие гусята меня дразнят.
— Что они тебе сказали?
— Они говорят, что ты чудище, и смеются надо мной, потому что я — сын чудища.
— Ну уж теперь-то они должны знать, что я не чудище. Хочешь, я с ними поговорю?
— Нет! Не надо. Ты только хуже сделаешь.
Роз села на пол рядом с сыном.
— Мама, я знаю, что ты не чудище, а робот. Но я не понимаю, что такое робот.
— Робот — это машина. Я не родилась. Меня сделали, построили.
— Кто тебя построил?
— Не знаю. Я не помню, как это было. Первое, что я помню, — это как я проснулась на северном берегу острова.
— А ты тогда была маленькая? — спросил гусёнок.
— Нет, я всегда была такого размера, — Роз обвела взглядом своё побитое непогодой тело. — Но тогда я была вся блестящая, как вода в пруду. Я была прямая, как ствол дерева. И говорила на другом языке. Я не выросла, но зато сильно изменилась.
Роз очень хотелось как следует объяснить всё сыну, но, по правде говоря, она и сама понимала немного. Для неё было загадкой, как она оказалась на скалистом берегу. Почему её электронный мозг знал одно, но не знал другого. Роз честно старалась ответить на все вопросы Красноклювика, но он только запутался ещё сильнее.
— Как это ты не живая? — пропищал он.
— Вот так. Я не животное. Я не дышу. Я не ем. Значит, я не живая.
— Ты ходишь, и говоришь, и думаешь, мама. Значит, ты точно живая.
Совсем юный гусёнок ещё не мог разобраться в сложных вещах. Он не понимал, что такое электроника, батарейки, механизмы. Ему гораздо ближе и понятнее было всё природное: остров, лес, семья.
Семья. От этого слова гусёнку вдруг стало не по себе.
— Ты на самом деле не моя родная мама, да?
— Мамы бывают разные, — ответила Роз. — Одни всю жизнь заботятся о детях. Другие откладывают яйца и тут же про них забывают. А есть и такие, кто растит чужих детей. Я стараюсь быть тебе хорошей матерью, но я не твоя родная мама. Это правда.
— А ты знаешь, что случилось с моей настоящей мамой?
Роз рассказала Красноклювику про тот злополучный весенний день: про камнепад, после которого уцелело одно-единственное яйцо. Про то, как она сделала гнёздышко и унесла яйцо с собой, а потом оберегала его, пока не вылупился птенец. Красноклювик внимательно дослушал историю до самого конца.
— Может, мне больше не называть тебя мамой? — тихо спросил он.
— Я всё равно буду заботиться о тебе, как мать. Называй как хочешь, — ответила Роз.
— Тогда я всё равно буду звать тебя мамой.
— Тогда я всё равно буду звать тебя сыном.
— Мы странная семья, да? — сказал Красноклювик и улыбнулся. — Но мне вроде нравится.
— Мне тоже, — сказала Роз.
Глава 43. Гусёнок уходит из дома
Должно быть, тяжело, когда твоя мама — робот. Я думаю, что тяжелее всего Красноклювику было из-за того, что он ничего не знал о Роз. Откуда она взялась? Каково это — быть роботом? Всегда ли она будет рядом?
Эти вопросы без конца крутились у гусёнка в голове. Он очень любил маму, но в то же время чувствовал себя обманутым и злился. Наверное, тебе тоже знакомо это чувство. Роз догадывалась, что сыну нелегко, поэтому часто и подолгу разговаривала с ним про семью, про гусей и про роботов.
— А на острове есть ещё роботы? — спросил гусёнок однажды. Он сидел рядом с матерью в саду, но теперь встал и глядел ей прямо в глаза.
— Да, есть и другие, — ответила Роз. — Но они в нерабочем состоянии.
— Как это?
— Они вышли из строя, сломались. Для робота выйти из строя — это как умереть.
— А где эти роботы?
— На северном берегу.
— Я хочу посмотреть!
— Лучше не надо.
— Почему?
— Ты ещё маленький. Тебе рано смотреть на сломанных роботов. Я отведу тебя к ним, когда станешь постарше.
— Мама, я уже не маленький! — Красноклювик поднялся на цыпочки и выпятил грудку. — Мне целых четыре месяца!
— Прости, — возразила Роз, — но пока тебе туда нельзя.
Красноклювик возмущённо топнул лапкой и пропищал:
— Это нечестно.
— Мы сходим туда, когда ты подрастёшь. Я обещаю, — сказала ему мать.
— Но я хочу сейчас!
— Успокойся, пожалуйста.
— Ты даже летать не умеешь! Вот я сейчас улечу, и ты меня не остановишь!
Роз поднялась на ноги, и её длинная тень упала на сына. Гусёнок уже сам не понимал, что чувствует. Впервые в жизни он испугался собственной матери. В полной растерянности он развернулся, побежал к пруду, захлопал крыльями и улетел.
Глава 44. Маленький беглец
— Ничего с твоим сыном не случится, — сказала Большое Крыло. — Ты же знаешь, какие они бывают в этом возрасте.
— Нет, не знаю, — сказала Роз. — Пожалуйста, расскажи.
— Ах да, ты же… Ну, слушай. Красноклювик очень быстро растёт. У гусят-подростков часто бывают… перепады настроения. Это нормально. Ему просто надо немного побыть одному. Ты вырастила замечательного сына. Я уверена, он скоро вернётся домой. Постарайся не волноваться.
Но Роз всё равно волновалась — по крайней мере так, как может волноваться робот. Раньше Красноклювик никогда не убегал и не улетал из дому, и теперь мать вдруг начала представлять себе всё, что могло с ним случиться. А если начнётся буря? А если он упадёт и сломает крыло? Нет-нет, она должна найти сына, пока не стряслось какой-нибудь беды.
Куда мог отправиться Красноклювик? Только туда, где лежали разбитые роботы. Поэтому Роз во весь опор помчалась на север. Она перепрыгивала через валуны, ныряла под ветки и пересекала поляны, ни на миг не сбавляя скорость. Так она пронеслась через весь остров и наконец добралась до утёсов, на которые её когда-то выбросил океан.
Там она и нашла сына. Он стоял на краю скалы и смотрел вниз, на железные обломки, раскиданные по всему берегу. Глаза у него были мокрые.
