Я и вправду думала, но совсем о другом. Кирилл всегда носил
диск с собой, но его не нашли ни в карманах, ни в сумке, ни в номере. Так же,
как и изумруд. По крайней мере, мне о них ничего не сказали. Если бы их нашли,
следователя они заинтересовали бы, и тогда бы непременно возникли вопросы. «Я
должна им все рассказать», – думала я и тут же вспомнила о Кривошеине. Я
ему не верила и не знала, могу ли верить другим. Если Кирилл не взял с собой
против обыкновения диск, значит, он должен был где-то спрятать его. Где? В
номере? В своем убежище, где он провел несколько дней и о котором мне ничего не
известно?
Днем я бесцельно бродила по городу и, когда оказалась возле
супермаркета, вспомнила, что мы вчера оставили здесь пакет. Ключ от ячейки все
еще лежал в моей сумке. Я вошла в супермаркет, мельком взглянула на ячейки. Та,
что под тридцать шестым номером, была закрыта. Супермаркет работал
круглосуточно, и на нее попросту никто не обратил внимания. Уверенная, что за
мной наблюдают, я подошла и сунула сумку в ячейку под номером тридцать семь,
которая оказалась свободной. Взяла корзинку, купила воды и печенья.
Расплатившись на кассе, вновь подошла к ячейкам и, загородив их спиной, достала
сначала сумку, а потом пакет, он был небольшой, и я затолкала его в сумку,
надеясь, что тот, кто наблюдает за мной, этого не заметит. Взяла такси и
вернулась в гостиницу.
Оказавшись в номере, я проверила пакет. Зубная паста,
печенье, коробка зефира. Открыла коробку, под белой тонкой бумагой лежали диск
и изумруд, завернутый в бумажный носовой платок. Кириллу не понравилось
появление еще одного наблюдателя, и он решил подстраховаться? Неужели что-то
предчувствовал?
Диск и изумруд лежали на журнальном столе, а я пыталась
решить, что мне сделать? Рассказать все в милиции? Нет. Я знала, что не пойду
на это. И вовсе не обвинение в воровстве или соучастии тому причина. Я никому
не верила. Изумруд, вполне возможно, вскоре оказался бы у лысого, а диск… Я
понятия не имела, какая информация содержится там, и не хотела знать, но
понимала: я должна сделать то, что не успел Кирилл: передать диск Самураю. Мне
очень хотелось верить, что он действительно существует, человек-легенда, перед
которым преклонялся Кирилл. А еще я надеялась: то, что он рассказывал о
нем, – правда. Хотя бы часть правды должна быть в его рассказах, а человек
чести непременно найдет убийцу моего друга и воздаст ему по заслугам или
поможет в этом мне.
– Я найду его, – произнесла я громко, как будто
всерьез верила, что Кирилл меня слышит.
Я прекрасно понимала: это легче сказать, чем сделать. Я
ничего не знаю о Самурае, если честно, я по-прежнему не уверена в его
существовании. Я не знаю ни имени, ни того, как он выглядит, только дурацкое
прозвище, а еще то, что через две недели он должен появиться в этом городе, в
клубе «Альбатрос». Так считал Кирилл. Но у меня нет другого выхода, и я найду
Самурая.
Прошло несколько дней. Следователь еще трижды беседовал со
мной, а я, наблюдая за ним, поняла: это убийство для него рядовое дело, они
стопками громоздились на его столе. Одно из многих, и он, усталый, измотанный,
думает, скорее всего, о том, как было бы хорошо отправиться в отпуск, а не
сидеть в прокуренном кабинете, задавая одни и те же вопросы. Это для меня найти
и наказать убийцу теперь стало смыслом жизни, а для него это дело рутина, и, по
большому счету, не так уж важно, раскроет он его или нет. Удача не всегда ему
сопутствует, и он смирился с этим.
– Мы получили разрешение прокуратуры на
захоронение, – сказал он мне.
– Но вы даже не знаете, кто эта женщина на самом
деле, – я нахмурилась, поняв, как трудно мне назвать Кирилла женщиной.
– Не знаем. Значит, могила будет безымянной.
– И что дальше?
– Будем работать. Надеюсь, в конце концов нам удастся
установить, кто она на самом деле. Вскрытие производили, отпечатки пальцев
сняли, труп фотографировали, в общем, нет смысла держать его в морге.
Вот так Кирилл оказался в безымянной могиле. На городском
кладбище, в стороне, ближе к лесу, в компании двух десятков таких же
безымянных. Рабочие ушли, а я долго сидела возле свежего холмика, удивляясь,
что не могу плакать. Гладила землю рукой, а потом достала авторучку и написала
на табличке с номером: «Кирилл». Я сидела на корточках, не в силах покинуть это
место, долго, до самого вечера, пока слезы не хлынули потоком и мне не стало
легче дышать. Размазывая их по щекам, я шла к воротам кладбища, провожаемая
заинтересованными взглядами рабочих, что подметали дорожки.
До гостиницы я добралась через час, быстро собрала вещи,
достала из сейфа диск и камень, спрятала их за подкладку сумки и вызвала такси.
И поехала в «Альбатрос», не зная, что буду делать дальше. Я помнила, что там
была гостиница, вот и надеялась устроиться в ней.
– В «Альбатрос»? – переспросил водитель, запихивая
в багажник мой чемодан. – Дороговато. Здесь-то вам чем не понравилось?
– Слишком далеко от злачных мест, – хмуро бросила
я, и он заткнулся, так и не поняв, шучу я или говорю серьезно. По дороге меня
охватило беспокойство. Вдруг в «Альбатрос» меня попросту не пустят? Не зря
Кирилл говорил, что этот клуб – настоящий притон. Если так, то чужаков там,
скорее всего, не жалуют и найдут предлог отделаться от меня. Я нетерпеливо
ерзала, то и дело поглядывая по сторонам. Если кто и увязался за нами, то в
потоке машин мне его ни в жизнь не заметить.
– К гостинице? – подал голос водитель, когда мы
подъехали к клубу.
Я молча кивнула. Он затормозил у самых дверей, а я вышла из
машины с тем выражением на физиономии, которое не оставляло сомнений: если я
решила здесь остановиться, значит, гражданам в собственных интересах лучше
этому не препятствовать.
Швейцар, заметив, что водитель достает мой чемодан, сбежал
по лестнице мне навстречу с самой счастливой улыбкой на лице.
– Позвольте, я вам помогу.
– Сумку не забудьте, – напомнила я. – И
поаккуратней.
– Не беспокойтесь. Сюда, пожалуйста.
Сопровождаемая швейцаром, я направилась к стойке
регистрации. Девушки встретили меня дежурными улыбками.
– Номер люкс, – не обращая внимания на их улыбки,
произнесла я. – Подальше от ресторанов. Не люблю шум.
Одна из девушек заглянула в компьютер, другая суетливо
предложила:
– Присаживайтесь. Может быть, кофе?
– Сначала душ.
Мое перевоплощение в богатую стерву прошло успешно, номер я
получила через пять минут. Деньги, а главное диск и камень, убрала в сейф.
Приняла душ и заказала ужин в номер. Теперь мне оставалось только ждать.
