– Алексей Федорович, Кирилл был здесь в командировке,
дома у него наверняка жена и дети. Думаю, он не прочь был со мной переспать,
но, сообразив, что я не стремлюсь к мимолетным романам, решил просто приятно
провести время. Вот и все.
– Можно узнать, когда вы познакомились?
– Четыре дня назад.
– Здесь, в гостинице?
– Нет, на набережной. Я рисую, так, для себя. Я
рисовала, а он подошел и сделал несколько замечаний. Мы разговорились.
Выяснилось, что мы живем в одной гостинице. Вечером мы столкнулись в холле, и
он предложил мне поужинать вместе.
– В «Альбатросе»? – быстро спросил Кривошеин.
– Да. С завидным постоянством мы ужинали там три вечера
подряд.
– Вас это не удивило?
– Конечно, нет.
– Но ведь должна же быть этому причина…
– Разумеется. Кириллу просто нравился этот ресторан.
– Возможно, он ожидал там кого-то встретить?
– Возможно. Но мне об этом ничего не сказал.
– А что он вообще о себе рассказывал?
– Если честно, ничего. Что и позволило мне предположить:
у него есть семья. Вскользь он упомянул, что находится здесь по делам, но
ничего конкретного. Я даже не знаю, откуда он приехал. Мужчины любят заводить
романы на стороне, но терпеть не могут осложнений, которые часто следуют за
этим. Так что, чем меньше у женщин его исходных данных, тем спокойнее. Найти
его, решись я на это, будет затруднительно. Правда, в нашем случае все проще:
при известном старании я могу получить его адрес у администратора, но мне это и
в голову не придет.
– Почему? Он вам не понравился?
– Напротив. Он приятный собеседник. Но не более того.
– Однако ведь о чем-то вы три дня говорили?
– В основном о живописи, о книгах. О путешествиях. Я
только что вернулась из Европы, а он как раз собирался туда отправиться.
Кстати, меня он тоже ни о чем не расспрашивал.
– Вы уверены, что он уехал?
– А какой смысл ему врать мне? Если бы мы стали
любовниками и он решил, что все зашло слишком далеко, тогда понятно. Но так… не
вижу в этом необходимости.
– Вы сказали, что недавно вернулись из Европы. А что
вас привело в наш город?
– Я развелась с мужем, у меня нет желания видеть его с
новой возлюбленной, и я подумала, что путешествие – это лучший способ
избавиться от депрессии. Ваш город я выбрала потому, что давно хотела побывать
здесь.
– Я думал, что лучшее лекарство от прежней любви новая
любовь, – усмехнулся Кривошеин.
– Возможно, – не стала я спорить. – Но
мимолетных романов я не ищу. У меня есть намерение поскорее выйти замуж.
– Не думаю, что с этим у вас возникнет проблема, –
весело заметил он.
– И я не думаю, – серьезно ответила я. –
Потому очень разборчива. Кирилл на роль мужа отнюдь не подходил.
– Почему же?
– Я же сказала, что уверена: он женат. И в этом причина
его нежелания говорить о себе.
– Что ж, – Кривошеин поднялся. – Вам придется
поехать со мной.
– Куда? – удивилась я.
– В моем кабинете вы подробнейшим образом изложите
историю своего знакомства с этим человеком и всего, что касается вчерашних
телефонных звонков. Надеюсь, вы не возражаете?
Я, разумеется, никуда не хотела ехать, но понятия не имела,
могу ли отказаться, оттого и согласилась. Вдвоем мы вышли в коридор. Здоровяков
там не оказалось, не было их и в холле гостиницы. На стоянке Кривошеин
направился к новенькой «Ауди», а я порадовалась, что у сотрудников наших
правоохранительных органов столь приличные зарплаты, что они могут позволить
себе такие машины.
По дороге Алексей Федорович все больше молчал и хмурился. Я
смотрела в окно, изображая интерес к мелькавшим за стеклом зданиям девятнадцатого
века и многочисленным церквям. Дорога заняла не больше двадцати минут, и вскоре
мы уже оказались в кабинете Кривошеина, просторном, душном и прокуренном. Он
поспешил открыть окно. Я повторила свой рассказ, на этот раз Кривошеин его
фиксировал в протоколе. Где-то в середине нашей беседы ему пришел факс, он
внимательно ознакомился с содержанием бумаги и, недовольно хмурясь, указал мне,
где следует расписаться в протоколе. И тут у него зазвонил мобильный.
– Селина Олеговна, будьте добры подождать в коридоре, –
очень вежливо попросил он. Я вышла, но дверь закрыла неплотно и, привалившись к
косяку, прислушалась. – Да, – отрывисто сказал Кривошеин, далее
последовала пауза. – Она сейчас у меня. Ничего… то и значит. Она не
отрицает, что звонила, перестань психовать… конечно, отпущу. А что прикажешь
мне делать? И на каком основании? Познакомилась с парнем, трижды с ним
поужинала… я что, за это должен ее… не психуй и кончай орать на меня. Ее
история выглядит вполне правдоподобно, и я склонен ей верить. С чего ты взял,
что звонил непременно убийца? Этот парень, может быть, вовсе ни при чем. Я
найду его, найду. Если адрес в гостинице не чистой воды липа, значит, мы будем
знать, где он, уже к вечеру. А если нет… если он еще в городе, я найду его. Да
при чем здесь девка? Я только что получил факс, все, что она о себе сказала,
подтверждается. Девчонка вышла замуж за богатого мужика. А он завел еще
кого-то. Она подала на развод и, между прочим, оттяпала у него чуть ли не
половину его денег. Дамочка весьма разборчива, хотя, я уверен, чего-то она
недоговаривает. Скорее всего, поняла, что вляпалась в дерьмо, вот и молчит от
страха. У меня нет оснований ее задерживать. Я что, ей пальцы должен ломать? На
сие у тебя спецы найдутся. Только это вряд ли что даст… да потому что она сама
ничего не знает. Если она чего-то недоговаривает и парень ее здесь, они, скорее
всего, попытаются встретиться. А своей бабе купишь другую цацку, не обеднеешь…
все, мне работать надо.
Кривошеин замолчал, а я переместилась на два метра вправо и
без всякого интереса обозревала стену напротив. Дверь распахнулась, и появился
Кривошеин.
– Входите.
Я вновь устроилась на стуле, а Алексей Федорович спросил:
– Сколько вы еще намерены оставаться в нашем городе?
– Несколько дней. Возможно, неделю. Хочу проехать по
близлежащим городкам, у вас очень много достопримечательностей, заслуживающих
внимания.
