– Миссис Райан, не могли бы вы еще раз рассказать, что произошло?
– Но я же все рассказала вчера. Не понимаю, что еще я могу вам сообщить.
Кивнув, Стейси достала свой блокнот.
– Я понимаю, насколько это может разочаровать вас, но мы обычно еще раз перепроверяем всю информацию, дабы убедиться, что вы не упустили ни одной, даже самой мелкой, детали. Это один из этапов расследования. Обещаю, что не займу у вас много времени.
– Прошу вас, присаживайтесь, – миссис Райан указала на стул за круглым столом.
Стейси села, положив сумку на пол.
– Так я вас слушаю, миссис Райан. – У констебля было такое ощущение, что ей только что удалось увернуться от летящей в нее пули.
– После ланча Джесси спросила, может ли она на вечер уйти к Эмме. Я разрешила, но Филипп хотел, чтобы она сначала убрала свою комнату. В семь Джесси появилась уже одетая в пальто. Комнату она так и не убрала, так что возник небольшой скандал…
– Между Джесси и ее отцом? – уточнила Стейси. Она не помнила, чтобы об этом шла речь накануне.
– Филипп ей не отец, – напомнила ей миссис Райан. – Хотя его вполне можно так называть. Он с ней с шести лет.
Стейси ухватилась за эту новую информацию.
– И насколько серьезным был этот скандал? – поинтересовалась она.
– Да так, ерунда. Просто поговорили на повышенных тонах. Они иногда ссорятся, но в конце концов все заканчивается миром.
– Такое часто случается, миссис Райан?
Это могло объяснить исчезновение Джесси, если девочке понадобилось время, чтобы успокоиться.
– Иногда, – призналась мать. – Они так похожи, хотя генетически никак не связаны друг с другом… У обоих взрывной характер.
– А до физических разборок дело никогда не доходило? – была вынуждена спросить Стейси.
– Что вы имеете в виду? – Миссис Райан покраснела.
Значит, доходило.
– Это вы мне расскажи2те… – не сдавалась Стейси.
– Вы о рукоприкладстве?… Ну да, когда-то Джесси получила пощечину, но это было очень давно. Иногда она бывает просто невыносима.
Стейси постаралась ничем не выдать своего осуждения.
– А вообще он хороший человек, – добавила женщина, словно молчание Стейси заставило ее высказать свое суждение.
Стейси подумала, что если б у нее был ребенок и кто-то, мужчина ли, женщина ли, посмел поднять на него руку, она вышвырнула бы его из дома в ту же секунду.
– Миссис Райан, давайте начистоту. Раньше Джесси тоже исчезала после ссор, подобных той, что случилась в воскресенье?
Поколебавшись, миссис Райан утвердительно кивнула.
Получалось, что эта парочка многое опустила, когда она принимала от них заявление.
– Что было потом? – спросила констебль.
– Джесси в бешенстве убежала из дому, а Филипп отправился в бар выпить пива и успокоиться. Вернулся он около девяти; Джесси должна была вернуться в десять.
– Вы пытались звонить ей?
– И все время натыкалась на голосовую почту.
– И когда вы вчера в десять часов утра пришли в участок, девочки не было дома уже около двенадцати часов? – уточнила Стейси.
После того как она накануне приняла заявление от миссис Райан и до того, как ее вернули обратно в Хейлсовен, Стейси смогла лишь проверить аккаунты Джесси в социальных сетях.
– Да, какое-то время мы выжидали, поскольку думали, что она перевозбудилась и должна остыть после ссоры с отчимом. Все это время мы обзванивали ее друзей.
– И что вам сказала ее подруга Эмма?
– Что Джесси, как всегда, ушла от нее без четверти десять. Она живет совсем недалеко.
Стейси не имела права оценивать воспитательные методы миссис Райан. Сейчас ее волновала только безопасность Джесси.
– Но, мне кажется, эта девочка знает больше, чем говорит, – добавила мать Джесси.
– Это вы про Эмму Уэстон?
– Да. Они знают друг друга с начальной школы, а в последние годы стали лучшими подругами. По мне, так Эмма плохо влияла на дочь, но та ничего не хотела слышать.
– Плохо влияла? – переспросила Стейси.
– Честно говоря, – миссис Райан кивнула, – Джесси сильно изменилась с тех пор, как они стали много времени проводить вместе. Огрызалась, вела себя нагло, особенно с Филиппом…
– А мальчик у нее есть? – поинтересовалась констебль.
– Нет, для этого Джесси еще слишком мала, – женщина покачала головой.
«Да, лет сто назад это было бы правдой», – подумала про себя Стейси. Она сделала пометку в блокноте, чтобы не забыть спросить об этом Эмму. В понимании Стейси существовала громадная разница между девочкой, которой исполнилось пятнадцать, и той, кому вот-вот исполнится шестнадцать. Так что если у Джесси нет и никогда не было мальчика, она бы очень удивилась. Хотя, судя по всему, мать Джесси еще сильнее удивилась бы его наличию.
– А что ее отец? – сменила тему Стейси.
– Ее отец – Филипп…
– Я о ее биологическом отце, – пояснила констебль, хотя миссис Райан прекрасно поняла ее. – Джесси с ним встречается?
– Нет. Никогда! – с яростью ответила мать.
– Вы в этом уверены?
– Она его просто не знает, офицер. Он бросил нас, когда ей было четыре годика. Отцовство его совершенно не интересовало. То есть все шло расчудесно, когда девочка была здорова, но при первых же симптомах болезни его заносило… Так что, как я уже сказала, ее отец – Филипп.
Стейси вовсе не хотелось настаивать, но она должна была исключить присутствие биологического отца.
– А вы не могли бы дать мне его адрес, прежде чем я пойду? – попросила она.
– Конечно, но встреча с ним вам ничего не даст. Он, возможно, даже не помнит, что у него есть дочь.
Женщина взяла карандаш и бумагу из кухонного стола, а Стейси решила не обращать внимания на горечь, прозвучавшую в ее тоне.
– Ладно, миссис Райан. Благодарю вас за то, что уделили мне время. Если будут какие-то новости, позвоните мне. – Стейси взяла в руки листок бумаги.
– Надеюсь, что вы скоро найдете ее, офицер… – Миссис Райан схватила ее за руку. Голос у нее дрожал, и она была на грани слез. – Не знаю, как долго я продержусь, прежде чем сойду с ума.
Она взглянула в угол кухни. Стейси проследила за ее взглядом и увидела целую коллекцию коробок и бутылочек с пилюлями.
– Это все лекарства Джесси? – Констебль удивилась, что женщина вчера ни словом не обмолвилась о лекарствах. Она осторожно высвободила свою руку.
– Именно поэтому я так волнуюсь, офицер. – Миссис Райан промокнула глаза и кивнула. – Я знаю, что ей уже почти шестнадцать, но она, в сущности, все еще моя маленькая девочка. Не могу ни есть, ни спать… Я просто…
