– Не помешаю?
Саша вздрогнула и подняла глаза. Войтех стоял у ее столика, явно собираясь составить компанию. Саша огляделась, но Вани в вагоне не увидела. Так что же это, сам решил поговорить? Ведь наверняка подошел не просто так.
– Конечно нет.
Войтех сел не напротив, а рядом, чем удивил еще сильнее. Он молчал, и Саша тоже молчала, давая ему возможность начать первым.
– Думаю, нам стоит поговорить о том, что сказал Троекуров, – наконец сказал он. – Мне бы не хотелось, чтобы ты думала, будто он прав.
– А он не прав? – спросила Саша.
– Не совсем. Определенная доля правды в его словах есть, я не могу отрицать. Я не знаю, умираю я или нет. Видишь ли, после той истории с Димой опухоль изменилась. Не выросла, не переместилась в другое место, но стала иной. Костя сказал, что она по-другому светится на МРТ и он не знает, с чем связано изменение, никогда с таким не сталкивался. Если ты захочешь, я попрошу его дать тебе доступ к результатам обследования.
Саша неопределенно кивнула. Она пока не знала, хочет или нет. С самого начала опухолью Войтеха занимался Костя Долгов. Так хотел Войтех, и она не возражала, приняла его решение. Но сразу вспомнила слова Нева о том, что в какой бы точке ни разошлись разные миры, они всегда стремятся вернуться в одну линию. В том мире, откуда пришел Димка, Войтех погиб. Значит ли это, что миры стремятся в одну линию и в этот раз?
– Костя считает, что любые изменения не к добру, – продолжил Войтех, – а как оно на самом деле, мы не знаем. Иногда мне кажется, что он прав. Иногда, что нет. Опухоль ведь не только изменилась на МРТ. Я и чувствую ее теперь по-другому, она иначе себя ведет. Иногда мне кажется, что она помогает мне. Поэтому, как на самом деле, покажет время.
– Но Троекуров прав в том, что из-за нее ты спровоцировал меня выгнать тебя? – уточнила Саша.
– Нет! – Войтех сказал это с несвойственной ему эмоциональностью. – Нет, это не правда. Я никогда бы так не сделал, та ссора не была спланирована, поверь мне. Да, я ею воспользовался, чтобы уйти, и мне до сих пор стыдно за это, но я ее не провоцировал. То есть не делал этого специально. Едва ли это может служить оправданием, но в тот момент я уже узнал об изменениях и, наверное, был расстроен. Поэтому сказал больше, чем хотел.
– Но это не меняет главного, – Саша покачала головой. – За все эти годы мне так и не удалось заставить тебя поверить, что я искренне тебя люблю, раз ты до сих пор ревнуешь меня к Максиму.
– Ревность порой иррациональное чувство, – развел руками Войтех. – Иногда даже я не могу ее контролировать.
– И еще больше мне грустно оттого, – продолжила Саша, – что ты решил все это переживать в одиночку. Давно, на заре нашего знакомства, Карел говорил мне, что с трудностями ты всегда предпочитаешь справляться один. Но я была уверена, что смогу доказать тебе ошибочность этого мнения. После всего, что мы пережили, думала, что будем вместе всегда, что бы ни случилось. А если однажды наши отношения дадут трещину, то мы поговорим. Обсудим все, вместе попытаемся найти выход. Считала, что ты не станешь решать за нас двоих. Но, очевидно, мне это не удалось. Я что-то делала не так, раз тебе до сих пор одному проще, чем вдвоем.
– В этом нет твоей вины, – заверил Войтех. – И я не исключаю, что однажды пойму, что права была ты.
– Что ж, в таком случае, ты знаешь, где меня искать. Главное, чтобы ты не понял это слишком поздно.
Войтех, вероятно, хотел спросить, что она имеет в виду под словом «поздно», но их прервали самым бесцеремонным образом: на стол что-то плюхнулось с оглушительным звоном. Саша подняла глаза, с удивлением разглядывая шесть бутылок пива и довольного Ваню. Оставалось только догадываться, как он все это притащил.
– Я предлагаю отметить! – заявил он, падая в свободное кресло. – Сейчас милая девушка нам еще закусь принесет.
Войтех с подозрением покосился на бутылки.
– Ты хотел поехать в первом классе, чтобы напиться? – уточнил он.
– Напиться я и в экономе мог, – хохотнул Ваня, потянувшись к одной из бутылок. – А в первом классе я поехал, чтобы мы могли культурно отдохнуть.
Будто в подтверждение его словам в дальнем конце вагона показалась девушка в форменной одежде, толкающая перед собой тележку с «закусью». Саша не хотела пива и культурно отдыхать тоже не хотела, она предпочла бы договорить, но теперь, очевидно, разговор снова откладывался на неопределенный срок.
Эпилог
28 февраля 2017 года, 10.19
бизнес-центр «Садко»
Москва
В большом кабинете было светло и очень жарко. Яркий свет зимнего солнца, заливающий огромное окно, причинял почти физическую боль, но мужчина не шевелился. Сидел на краешке большого и наверняка удобного кресла, не оглядываясь и не прислушиваясь к шагам за дверью. Со стороны могло показаться, что он о чем-то думает, но мыслей в его голове было не так уж и много. Мешковатый пиджак висел на нем как на вешалке, брюки были мокрыми внизу от растаявшего снега. Правая рука безвольно свисала вдоль тела, и это печалило сильнее всего. Рука уже не восстановится, придется как-то с этим теперь жить. Птицы со сломанными крыльями редко умеют летать.
Главное, он выбрался. Смог сбежать, пусть и унизительно получил напоследок ботинком. Скрипка уничтожена, он теперь снова начнет стареть, ну да в запасе еще есть с десяток, а то и два десятка лет, успеет что-нибудь придумать. А то, возможно, ему сейчас что-нибудь предложат. Не зря же разыскали в тайном месте, о котором, как он считал, не знал никто, привезли в Москву, велели ждать в этом огромном кабинете. Он и ждет. Второй час уже вот пошел, как ждет.
За дверью послышались очередные шаги, но Шумский сразу понял, что это к нему. Нет, шаги ничем не отличались от тех, что он уже слышал, и с человеком, к которому его привезли, он тоже никогда не встречался, но сразу понял: это к нему. Не первый десяток лет на свете живет, научился доверять уже почти по-звериному чуткой интуиции.
Дверь за спиной тихо скрипнула, однако Шумский не обернулся. Слышал уверенные шаги, ощущал запах дорогого парфюма, но сидел прямо, будто и не было его здесь. Поднял голову только тогда, когда мужчина – хозяин кабинета – появился перед ним и протянул руку.
– Доброе утро! Спасибо, что согласились прийти.
Шумский не встал с кресла, но руку протянул. Левую. Мужчина удивленно приподнял брови, одна из которых была аккуратно рассечена шрамом, но руку поменял. Сел в кресло во главе стола и снова посмотрел на гостя.
– Догадываетесь ли вы, Аркадий Венедиктович, зачем я вас пригласил?
Судя по тому, что назвал его настоящим именем, знает многое. Так что пригласил точно не для того, чтобы предложить возглавить одну из районных школ.
– Догадываюсь, – кивнул Шумский.
– Что ж, – мужчина сложил руки на столе домиком и довольно улыбнулся. – Тогда не буду ходить вокруг да около, скажу прямо. Институт исследований необъяснимого и лично господин Войтех Дворжак в некотором роде мои должники. Когда-то взяли то, что им не предназначалось. Более того, нашли покровителей, заставивших меня на какое-то время смириться с таким положением дел. На какое-то время, – повторил он, делая на этом ударение. – Но, как вы знаете, времена меняются, карты на стол постоянно сдаются новые. И сейчас у меня появилась возможность не просто забрать свое, но и поквитаться.
