— Клад здесь вполне может быть. — Не желал расставаться с мечтой о внезапном обогащении Кехт. Оно и понятно. Редко кому не хочется обрести богатство на халяву. — Здесь же драконы раньше проживали. А они, драконы, страсть как золото уважают и все время его копят. Это даже в нашем дальнем селе каждый дурак знает.
Видимо, о патологической склонности огнедышащих рептилий к накопительству сокровищ знали не только сельские дураки, так как в карих глазах благородного сэра Толеснала заплясали опасные огни алчности.
— А ведь правда. — Со страстью пылкого влюбленного, чей непреступный объект страсти согласился наконец на первое свидание после года упорных переговоров, возвестил он. — Мудрые люди говорили, будто на золото одного самого захудалого дракона вполне можно отстроить замок, да прикупить к нему земель и титул не меньше графского. А еще жениться на женщине благородного происхождения.
— Сэр, только не женитесь на прекрасной Брунхильде Светлоокой. — Неожиданно вспомнил о наличии дамы сердца у своего господина оруженосец. — Да простит меня сэр рыцарь, может, она и светлоокая, я не очень-то и разглядывал, но уж очень косоглазая. Никак не понять куда смотрит.
Услышав критику в адрес высокого идеала, рыцарь поморщился как от зубной боли, но возражать не стал. Наверное, слова парня были не лишены справедливости.
— Мудрые люди, сэр рыцарь, обычно предостерегают жадных до чужого богатства людей брать что-либо принадлежащее драконам. — Внесла свою лепту Лисса. — Очень уж они злопамятные рептилии и огнем плюются весьма метко.
— Ерунда. — Нервно отмахнулся от колдуньи Толеснал, будто это не предостережение было, а всего лишь жужжание назойливой мухи под руку. — Драконов в этих краях лет сто как не видели, значит, их золото им без надобности. А нам вполне пригодится.
— Ну, один-то, то есть одна, в этих горах точно имеется и мы к ней, между прочим, путь держим. — Напомнила Лисса, изумрудные глаза которой опасно сверкнули в сторону зарвавшегося рыцаря.
М-да. Сэру явно не следовало забывать о том, что он беседует не просто с дамой, а с колдуньей, которая, может, на поединок вызывать не станет и на мечах драться не предложит, зато так шарахнет магическим файерболом, что мало не покажется.
— Да ну вас, скучные люди! — В сердцах воскликнул рыцарь. — Это вы все назло мне говорите, чтобы я на клад не отвлекался, а с вашей драконицей драться пошел. О, вам не встать между мной и заслуженным сокровищем. Оно, между прочим, не одно столетье меня здесь дожидается. Золото, я иду к тебе! — С этими словами он ринулся в неизвестность со скоростью атакующего носорога.
Как верный оруженосец Кехт помчался следом за господином.
— Куда?! Пропадете! Без света, да без оружия! — Дернулась было я следом, но твердая рука Еринэля удержала меня на месте.
— Пусть идут навстречу своей судьбе. — Наставительно изрек он.
— Но они же погибнут! — Пылко возразила я.
— Вероника, ты действительно собираешься следовать за этим грубияном? — Поддержала «брата» Лисса. — Он все равно лишний в нашей экспедиции.
— Но это вовсе не повод его бросать. — Тут же встала в позу я.
— Возможно. — Присоединился к спору лорд Тиррэль. — Но сэр Толеснал вовсе не маленький несмышленый мальчик. Он — рыцарь. И уже участвовал в походах. Может, стоит его отпустить туда, куда он сам хочет идти?
— Даже, если он идет не в ту сторону? — Возмутилась я.
— Даже, если это так. — Кивнул темный эльф. — И потом, как ты собираешься его искать, если он сам этого не желает? Если там лабиринт, мы там запросто заблудимся. А мы, между прочим, в горы тоже отнюдь не цветочки нюхать явились.
Наверное, он был прав. И в глубине души я это понимала, но от этого почему-то не становилось легче. Ощущение такое, будто мы дружно предали одного из товарищей, стоило лишь бедолаге слегка оступиться на пути.
— Но как же так? — Недоумевала я. — Он же может заблудиться и погибнуть.
— Возможно. Но это его выбор. Давайте будем уважать его. — Твердо отрезал Еринэль.
Я с недоумением обвела присутствующих потрясенным взглядом, но ни на одном лице или тигриной морде не обнаружила и тени сочувствия пораженному внезапным приступом золотой лихорадки мужчине.
— Действительно, леди Вероника, не следует носиться с рыцарем как с несмышленым дитем. Он же свое звание не просто так получил, а за какую-то особую заслугу. Ну, не купил же сэр Толеснал свое рыцарство. Откуда у третьего сына графа Норильского такие деньги? У него даже лошади приличной нет. — Заметил лорд Эллэн.
— И что вы предлагаете? — Непонимающе моргнула я, чувствуя, что слова светлый эльф вроде бы говорит правильные, но отчего-то легче от них не становится.
— Предоставьте мужчине делать свои ошибки самостоятельно. Перестаньте его опекать. — Пояснил свою мысль представитель клана Вечного рассвета. — Тем более как я понимаю поиски принцессы для нас в приоритете.
«А он прав, — неожиданно поддержал светлого Кумивар, который обычно высказывался за любые даже самые опасные приключения, рассматривая их как очередную тренировку меня как бойца, ну, или как лишнюю возможность критики. — Если мы так и будем бросаться на поиски все новых и новых участников похода, ты рискуешь стать вечной странницей нашего мира и умрешь от старости в компании своего состарившегося тигра».
«Действительно, леди Вероника, не стоит терзать себя всякий раз, когда у кого-то имеется свое мнение на собственную жизнь, — поддержал брата Джастудай. — Пусть рыцарь ищет то, что пожелает. Если там тупик, он сам к нам вернется, а если нет, то вы его и с магическими фонарями не обнаружите, если он сам того не пожелает. Еще и сами заплутаете. А к драконице кто пойдет? Кто пропавшую принцессу искать станет? А нам еще ее младшего брата разыскивать. Старшего-то чудом каким-то обнаружили, и то лишь потому, что он сам к нам в облике левбая приблудился».
— Да делайте вы что хотите, — махнула рукой на происходящее я. — Теряйтесь в лабиринтах, закладывайте коридоры камнями. Раз мое мнение никого не волнует, я в этом не участвую.
И ушла за ближайший сталагмит дуться на окружающих. Впрочем, делала я это в относительном комфорте, так как стянула с Тиграша седло на пол и теперь у меня было если не комфортное кресло, то по крайней мере вполне удобное сиденье. Сам тигр, ритмично урча улегся радом, согревая жарким теплом своего меха. К сожалению, кроме боевого кота никто и не подумал заняться моим утешением, и я обиделась еще больше.
«На обиженных воду возят», — ехидно сообщил Кумивар.
«А где ты тут воду видел?» — в тон поинтересовалась я, не вдаваясь в подробности откуда эльфийскому клинку известна поговорка моего родного мира.
«А везде. Да будет тебе известно, лед и снег — это ничто иное как замерзшая вода», — наставительным тоном изрек клинок, и я подумала, что вполне можно обидится и на него, до кучи.
