По щелчку пальцев магистра магии воздух перед креслом-качалкой сгустился в устрашающий силуэт, большую часть которой занимала оскаленная пасть. Порождение фантазии опального придворного напоминало вставшего на задние лапы крокодила с короткой пастью, разве только покрытого грязно-бурой шерстью. Разумеется, оно было фантомом. Однако иллюзия эта оказалась достаточно материальной, чтобы лизнувший щеку дремавшего мужчины длинный фиолетовый язык оставил после себя влажную полоску.
– Милая, давай не сегодня, а? – Невнятно пробормотал разлепивший один глаз чародей, уставившись куда-то внутрь оскалившейся на него пасти. – Я так устал…
Храпеть снова сомкнувший веки чародей начал едва ли не раньше, чем договорил, чем привел Обелина в еще большее недоумение. Последний раз, когда он так подшутил над провинившимся слугой, тот в окно выскочил. Да так неудачно, что разбил стоявшую во дворе декоративную вазу своей шеей. Впрочем, та от удара тоже сломалась, чем спасла своего обладателя от хозяйского гнева.
– А новенький неплох. Я бы такого фантома меньше чем за полминуты не осилил. – Заметил кто-то из давних обитателей форта Стяжинск, судя по нашивкам на мундире, тоже бывший иллюзионистом, причем лишь на ранг ниже самого Обелина. – Только вот образ выбрал неудачный, ведь мираж действительно со стороны пасти на бабу Олега смахивает.
– Чё ты врешь, пьянь? – Возмутился другой истинный маг, только на сей раз гидромант. – Видел я её, нормальная девка!
– Да я не про жену, я про любовницу! Ну, ту, что с ними в доме живет. – Поправился хваливший творение Обелина волшебник. – В боевой ипостаси то еще страхолюдище, впрочем, как и любой оборотень.
– Та, что в доме живет? – Непритворно заинтересовалась одна из немногих женщин, входивших в офицерское собрание. Судя по погонам – целительница. – А разве у него есть еще какая-то? Почему не знаю?
– Прекратить балаган! – Рявкнул громкий бас, и все присутствующие в помещении чародеи резком умолкли. С облаченным в темную рясу пузатым священником, призвавшим к порядку, спорить не решались даже боевые маги. И по части грубой силы представитель духовенства мог заткнуть большинство из них за пояс, и духовное звание его давало своему обладателю изрядные преимущества. Вроде возможности наложить довольно неприятную епитемью, отвертеться от которой не получится. Все же в Возрожденной Российской Империи представители церкви очень пристально следили за своей паствой, поскольку помимо прочих своих обязанностей выполняли еще и функцию службы внутренней безопасности государства. – И толкните уже кто-нибудь Олега! А то наразвратничался, собака и дрыхнет без задних ног!
– Да если бы, святой отец. Да если бы… – Тяжело вздохнул чародей третьего ранга, очевидно проснувшийся от громкого монашеского вопля. Плащ от его движений сполз и открыл странного вида панцирь из отдающего желтизной металла. Обелину одного взгляда хватило на то, чтобы понять: перед ним артефакт. И далеко не из слабых, ведь внутри косной материи скрывались тончайшие плетения магического эфира. А ведь по идее купить подобную ценность контрактнику не по карману. Значит либо у него есть влиятельный покровитель, либо вещь снята с трупа предыдущего владельца. Причем в последнем случае убить его боевой маг должен был исключительно собственноручно, иначе бы трофей живо отобрали, для приличия сунув компенсацию рублей там на сто или двести. Хотя ни один мастер артефактор не продаст свое творение сравнимого класса меньше чем за тысячу. – Я вчера по настоянию вашего коллеги, отца Федора, всю ночь напролет крышу колокольни при храме перекрашивал. Третий раз к подсобным работам за неделю привлекают, между прочим. С такими нагрузками скоро взвою хуже волка. Ну, или экзамен еще и на мага-строителя сдать попробую.
– Будешь знать, как лгать на исповеди. – Буркнул монах и пояснил недоуменно взирающему на ссыльных офицеров опальному придворному. – Мало того, что юноша сей самовольно и без лицензии богопротивную некромантию практикует время от времени, так его еще и на призыве отнюдь не низших демонов два раза ловили. А каяться в своих грехах, паразит, не желает ну ни в какую!
– Понятно. – Николай Обелин немного подумал и решил, что дальнейшая эскалация конфликта будет ему невыгодна. Тот, кто не боится ни общественного порицания, ни гнева небесного, через его слуг до грешников доходящего, перед младшим магистром магии трепетать тоже не станет. А в случае, если дойдет до поединка, может доставить кучу неприятностей, ибо отнюдь не просто так эти опасные в первую очередь для самих чародеев направления магии стоят на особом контроле церкви и государства. – Тогда, господа офицеры, давайте закончим с общей частью и перейдем к распределению конкретных задач!
Глава 1
Два ужасных хитиновых чудовища сошлись в бою не на жизнь, а насмерть. А Олег за этим процессом с интересом наблюдал, от все души желая победы каждому из омерзительных участников поединка. Ну, то есть их взаимного уничтожения. Первое порождение больной фантазии матери-природы, явно с бодуна слишком тесно сблизившейся с чем-то магическим, обладало круглым паучьим телом, тонкими и длинными паучьими же ногами, а также чуть не перевешивающей торс головой с гипертрофированными челюстями, больше напоминающими «рога» жука-оленя. Второй монстр выглядел, в общем-то, обычным муравьем, только слишком уж крупным. Да и фиолетовый окрас заставлял насторожиться.
Паук кружил вокруг своего противника, мало уступающего ему по размеру, как акула вокруг корабля. Однако с какой бы стороны он не сунулся к цели, но натыкался выставленное вперед и сильно напоминающее виноградину брюшко, готовое прицельно брызнуть своим содержимым. И, судя по тому, как проворно обладающий внушительным оружием ближнего боя монстр откатывался обратно на прежние позиции, этой части тела действительно стоило опасаться. Олег не помнил точно формулу муравьиной кислоты, но вроде бы в школе он изучал её вместе с серной и соляной. А значит данная жидкость, разумеется при условии высокой концентрации, должна была неплохо так растворять живую плоть.
Танец двух хитиновых чудовищ продолжался. И, как оказалось, жуко-паук в первую очередь являлся все-таки пауком, поскольку сохранил главную отличительную способность их вида. Плести паутину. Кружа вокруг фиолетового муравья, он оставил на земле несколько едва заметных тонких, но очень прочных нитей. А затем каким-то образом затянул получившийся силок, спутывая конечности своей жертвы. Та, разумеется, осталась на ногах. Просто маневренность её сильно упала, а потому выплеск кислоты, брызнувшей в метнувшегося вперед ужасного хищника, задел его лишь самым краешком. Имела ли едкая жидкость какой-то эффект оставалось только догадываться, ведь внешне хитин остался целым, а второго шанса проигравшему никто не предоставил. Громадные челюсти сошлись на его торсе, легко перекусывая место соединения головы и груди. Лапки на фиолетовом теле беспорядочно дергались, а из брюшка вылетали все новые и новые капли кислоты, бьющие куда попало, да только это ничем уже помочь не могло. Жуко-паук праздновал победу, если конечно у него хватало мозгов на то, чтобы чувствовать какие-то эмоции. Но наслаждаться своим триумфом ему помешали обстоятельства непреодолимой силы. А именно опустившийся с небес Олегов сапог, расплющивший и победителя, и его жертву в одно большое влажное пятно с кусочками хитина.
