Он успел вылезти из машины и буравил меня недовольным взглядом, заглядывая в салон. Да что это вообще такое?! Мне решать, можно ей или нет! Она же вся грязная будет! Все сиденья потом вымажет…
Но возмутиться я не успела — он уже распахнул перед Машей заднюю дверь.
— Выходи, чего зря в машине сидеть.
Дочь тут же выскочила на улицу и одним прыжком взлетела на горку…
Это явно перебор. Непроизвольно сжала кулаки, глядя в след удаляющемуся мужчине. Если бы не боязнь показать дочери дурной пример, я бы сейчас с огромным удовольствием просто ушла отсюда! Но я, естественно, осталась сидеть, отчаянно убеждая себя, что поступаю так только ради Маши…
Ждать пришлось сравнительно недолго. Буквально через десять минут из калитки среди прочих родителей и детишек показался Сергей и маленький Рома. Невольно залюбовалась ими — нечасто в детском саду встретишь папу в деловом костюме, уверенно и неторопливо ведущего за руку сына… Неожиданно ощутила укол ревности, когда мимо них прошла чья-то молодая мамочка и, по всей видимости, поздоровалась, а Сергей в ответ лучезарно улыбнулся и кивнул головой… Чёрт побери, какая ревность?! Смешно же… Только вот что-то невесело совсем.
Едва папа с сыном подошли ближе, как Машка подлетела к ним и с любопытством закружилась вокруг мальчонки. Разговор мне не было слышно, но я прекрасно видела, как Рома иногда беспомощно поглядывает на отца… Однако Сергей не спешил на помощь сыну, и малышу приходилось отвечать на Машкины вопросы самому.
Манька бывает весьма настырной, это я очень хорошо знаю. Я уже собралась открыть дверь и одёрнуть дочь, но в этот момент она подошла к ним вплотную и что-то спросила у Сергея… Он кивнул, и Маша осторожно взяла мальчика за руку… Тот отпустил ладонь отца, и она повела его назад к городку…
Нет, я, конечно, ничего против не имею, но мне, вообще-то, ещё полы в редакции мыть, а перед этим не помешает заскочить домой переодеться… Да и Машка сейчас ещё чумазее же станет! Тут вон даже ковры под ногами видно, что с шампунем вымыты, а она же уже по колено в грязи…
Сергей остановился у машины и прикурил сигарету, не обращая внимания на меня, нетерпеливо вздыхающую в кресле. Даже обидно, у всех дела — поиграть, пообщаться, покурить… Одна я тут как бестолочь сижу.
=48=
Наконец Сергей выкинул окурок в урну, потоптался на месте, глядя на бегающих по хлипким переходам детей, и сел в своё кресло. Я уже открыла рот, дабы высказать хоть часть своего праведного негодования, ибо свербило оно весьма неслабо…
Но он меня опередил. Повернулся в мою сторону и грубо спросил:
— Ну чего ты сидишь с таким видом, будто ежа проглотила, Сонь? Ну если так не нравится моё общество — ехала бы со своим этим… Я тебя вроде насильно в машину не тащил, сама села.
Я?! Ну да, села…
Захлопнула рот и обиженно насупилась. "Этот" по крайней мере не хамит на каждом шагу, так что может и лучше было бы поехать с ним! И в следующий раз я ещё сто раз подумаю между прочим!..
— Хочешь, отвезу тебя назад?! — его насмешливый голос совсем не вязался с холодным внимательным взглядом. — Я смотрю, ты даже нарядилась в кои-то веки… Так, может, я вам весь кайф обломал? Ты не стесняйся, скажи — верну тебя в целости и сохранности…
Я даже не успела ничего ответить. Сергей распахнул дверцу и крикнул:
— Маша! Бери Рому, идите сюда…
Он снова посмотрел в мои округлившиеся глаза и тихо добавил:
— Поедем обратно…
Он что, серьёзно?! Да я же… Мне ведь…
— Я не хочу обратно! — во мне закипало раздражение. — И вообще, с чего ты взял, что мне что-то не нравится?.. Я просто переживаю, что дети теперь тебе весь салон испачкают…
В этот момент его глаза тоже заиграли насмешливыми зелёными искорками.
— Ты, вроде, полы в кабинетах моешь, а не в моей машине чистоту наводишь. Не переживай, ладно?
Отвернулась к окну. С трудом собрав волю в кулак, выдавила:
— Ладно, не буду.
Он только тяжело и протяжно вздохнул.
Машка заботливо открыла дверь перед Ромой, и тот привычно вскарабкался на сиденье. Дочь повозилась немного и села рядом.
Я не преминула ворчливо заметить, повернувшись к Сергею:
— Рома совсем маленький… Не боишься его без детского кресла возить?..
Тот пожал плечами, повернул ключ и завёл машину. Рассеянно ответил:
— Оно в багажнике валяется… Руки не доходят установить…
Счастье-то какое — хоть в чём-то этот невыносимый тип несовершенен…
Я наивно предполагала, что Сергей подбросит нас домой, чтобы дать мне возможность переодеться и оставить Машку на попечение брата… Но машина свернула в сторону редакции. Очень хотелось спросить, куда теперь девать малышню, но я сдержалась — наверняка у него и тут найдётся какой-нибудь всё объясняющий ответ… А я, как всегда, буду выглядеть дурой. Нет уж, лучше промолчать…
— Приехали, — Сергей заглушил двигатель и обернулся к детям. — На выход, дамы и господа.
Рома вылез первый. Рванул к подъезду, но сразу вернулся назад. Взял за руку стушевавшуюся Маньку и повёл за собой. Я тоже вышла из машины и направилась следом, мрачно представляя себя в новом платье со шваброй наперевес…
Сергей догнал меня у самой двери и тихо произнёс, доставая ключи:
— Ну веселее, Сонь. А то я начинаю думать, что у нас тут не дружная мирная обстановка, а трудовой лагерь…
Я даже выжала из себя улыбку, правда корявую.
Дверь открылась, и Рома радостно поспешил вперёд, увлекая за собой Маньку. Фууу… Что это за запах?!.
Сергей внезапно выставил руку и упёрся в дверной косяк, преграждая мне дорогу. Я подняла на него глаза, чувствуя, как ухает в пропасть сердце…
— Соня, я не предупредил, тут небольшие изменения… Отец наконец-то махнул рукой и дал добро на ремонт здания, так что не пугайся сильно.
Он самодовольно улыбнулся, задержал взгляд на моём лице и, наконец, убрал руку. Поморгала ресницами — что он там сказал? Ремонт?! Так вот чем пахнет… Такой запах остаётся после долгой работы какой-нибудь болгаркой, перфоратором или чем-то подобным.
Ничего нового я в подъезде не заметила, разве что приличный налёт пыли на перилах и ступеньках. И дверь филёнчатая на этаже на месте…
А вот в коридоре я остановилась и тихонько присвистнула. Да я эти доски на полу никогда не отскребу… Мало пыли и грязи, так всё это ещё утоптано множеством следов…
Ремонт начали с дальнего конца коридора, там, где располагались пустующие сто лет комнаты, в которых почти до потолка были навалены газеты. Даже отсюда видно, что сняты с петель двери, вытащены коробки, к стенам коридора приставлены стремянки и, кажется, какие-то балки…
