Вот так сразу приступить к работе?! Я как-то по-другому представляла себе сегодняшний диалог… Но не отказывать же…
— Эмм… А что делать-то? — я робко улыбнулась.
Он оторвал глаза от экрана и скептически посмотрел на меня исподлобья.
— Ну давайте я покажу, коль не шутите…
Его зычный голос эхом прокатился по комнате. Он поднялся из-за стола, и я с удивлением задрала голову — в нём метра два росту…
И ходит с видом короля, добровольно сложившего корону…
— Вот тут у нас куча старых газет, видите? — мужчина встал рядом с самой неряшливой кипой, полурассыпавшейся на полу, и взял в руки пару штук. — Их надо перебрать, отсортировать по годам, потом разложить по номерам вот в эти папки. Папки подписать… Если, конечно, у Вас достаточно красивый почерк — не люблю нечитаемые закорючки… Справитесь?
Пожала плечами и кивнула. Чего ж тут не справиться-то? Я за девчонками в конторе постоянно договора разгребаю и раскладываю, чтоб не путались. Ерунда.
Села на корточки и принялась за дело.
Странно всё-таки… Я вообще-то полы собиралась мыть. Хотя, полагаю, мыть их мне тоже придётся. Да и сама шарага уж очень необычная… Но мне выбирать не приходится — работа мне нужна именно на вечер. И не так тут и плохо, как показалось вначале. Если, конечно, этот товарищ не маньяк какой-нибудь…
Газеты пахли очень специфически. Неудивительно — выпуски восьмидесятых годов… Просто поразительно, что они не превратились в труху до сих пор, лишь пожелтели и стали словно невесомыми и полупрозрачными…
Время полетело незаметно. Иногда я пробегалась глазами по названиям заголовков — "Началось строительство летнего кинотеатра", "Хлебокомбинат открыл новый цех по производству кондитерских изделий", "Только три дня — гастролирующий цирк для маленьких зрителей и их родителей"…
Интересно, когда начала издаваться эта газета? Я думала, это какое-то современное издание с малоинтересными, но жутко модными историями из личной жизни звёзд и политиков, а тут такое…
— Тебя как звать-то, уборщица?
Повернула голову.
— Соня. А Вас?
— А я у нас Эдуард Михайлович…
Мужчина задумчиво поскрёб подбородок, рассматривать меня в каком-то замешательстве.
— Эдуард Михайлович, а в каком году Ваша газета появилась? — любопытство — не порок, да и дядечка вполне себе добрый вроде.
Он грустно улыбнулся.
— Ишь какие вопросы задаёшь… В тысяча девятьсот сорок восьмом году… Так-то…
С ума сойти!.. Вот бы почитать такие старые выпуски, если они есть, конечно…
Эдуард снова вздохнул.
— Что, Софья, останешься? Или несподручно молодой даме в таком хламе возиться?
— Мне очень нужна работа на вечер… Понимаете?! — надеюсь, он не обидится на то, что я готова работать не ради ценных выпусков какой-то прошловековой газеты, а исключительно из финансовых соображений. — Останусь конечно…
— Ну смотри. Завтра приходи, на сегодня хватит.
Я пожала плечами и с хрустом разогнула затёкшую спину.
В дверях обернулась на Эдуарда Михайловича, снова склонившегося над клавиатурой.
— До свидания…
— До свидания, Софья, — он раздражённо махнул рукой, не поднимая глаз.
Дождь почти стих. Только порывистый ветер гнул верхушки деревьев и шумел где-то высоко над головой. Странное ощущение после этой редакции, аж мурашки по коже… Скорее бы домой, поговорить с Димкой, обнять Машку и уснуть…
=4=
Но сон не шёл. Зато в голову лезли непрошенные мысли.
Зачем-то хотелось пересмотреть свою жизнь и понять наконец, где же я оступилась в своё время… С годами меня всё чаще посещают подобные размышления, а с недавних пор к ним примешивается какое-то лёгкое сожаление о чём-то эфемерном и несбыточном…
Вспомнила Димкиного отца…
Мне тогда было двадцать два, я жила с родителями, делала вид, что ищу работу, хотя прекрасно знала, что ни за что на свете не пойду работать по специальности — разве может женщина добиться хоть чего-то в жизни, имея профессию повара? В голове теснилась куча честолюбивых планов на будущее, желание пойти на вышку в институт… Вокруг крутились подруги, парни, в душе буйным цветом цвела мнимая свобода жизни и уверенность в себе, по ночам манили клубы, танцы, музыка — всё то, что так привлекает молодёжь…
…Беременность перечеркнула всё. Но парень бросил меня, едва узнав, что я жду ребёнка… Да мы толком и не встречались, просто был круг общих знакомых, несколько прогулок в парке и пара ночей у него дома. Я даже не надеялась, что он захочет чего-то большего от наших отношений. Но было всё равно безумно больно и обидно…
Всю беременность я проходила в жуткой депрессии, ежедневно слыша от родителей упрёки в том, какая я великовозрастная дура, раз допустила подобное… Это сейчас я понимаю, что не со зла они тогда со мной так, а в тот момент какзалось, что весь мир повернулся ко мне задом.
Но на прервании беременности мама с отцом не настаивали, и за это я была им благодарна. Даже не знаю, почему не пошла на аборт — просто не было таких мыслей тогда вообще. Никаких мыслей не было… Дети в моих жизненных планах занимали едва ли не первое место, да и вдруг если не сейчас, то уже никогда?..
Рассудок включился позже, когда я вышла из роддома с крошечным свёртком в руках и поняла, что теперь я вдруг стала матерью…
Я записала в свидетельстве о рождении красиво подобранное имя-отчество Дмитрий Сергеевич, а в графе отцовства поставила прочерк…
Прожила с родителями ещё два года, каждый день благодаря судьбу за то, что теперь у меня есть Дима — сын рос здоровым послушным пацаном, бабушка с дедушкой в нём души не чаяли. Не смотря на их протесты, я всё-таки отдала сына в сад и устроилась работать сначала в супермаркет, потом в строймагазин, потом на оптовую базу…
Но всё это проходило словно мимо меня, будто я наблюдала со стороны за своей жизнью. Только рядом с Димкой мне становилось действительно хорошо… Доверчивый детский взгляд, трогательные объятия крошечных ручонок, все эти книжки-машинки-мультики рождали в душе острое ощущение нереального счастья и покоя…
На оптовой базе платили неплохо, я сняла квартиру и переехала, хотя родители отговаривали. Но мне очень хотелось стать наконец самостоятельной, а не обузой для них…
Жизнь вроде наладилась на несколько лет. У меня снова появились подруги, редкое свободное время по выходным, когда я отводила Диму ночевать к бабушке, какие-никакие личные отношения… Казалось, самый сложный период позади.
А потом я влюбилась… Впервые в жизни. Казалось, что взаимно… Принц был почти настоящий — частный предприниматель, приезжающий на шикарном чёрном Мерседесе на нашу базу, расплачивающийся всегда только наличкой, цинично смотрящий на всех свысока, холёный и красивый до невозможности…
