– Подкатите бочку, – скомандовал Лик.
Близнецы подчинились, а потом вернулись к мясу.
Ихневмон бережно поставил шкатулку, поднял крышку. На тёмном фоне сверкнули две белые стрелы. А под стрелами лежала тонкая трубочка пергаментного свитка.
– У тебя есть люди, готовые выдержать боль? – спросил Ихневмон.
– Я только таких на дело и беру.
– Прекрасно, – Ихневмон достал стрелы. Руки у него дрожали, – Ты видел когда-нибудь гадание на стреле?
– Нет, оно делается тайно.
– Я тоже никогда не видел. Мне Сагилл всё рассказал. Нужно, чтобы тебя прикололи за руки вот этими стрелами. Можно к дереву, можно к деревянной балке. Я понимаю, это странно, но он так сказал.
Лик умолк и посмотрел на свои руки, растопырив пальцы. Потом поднял взгляд.
Знакомый синий огонь горел в глазах Лика.
– Думаешь, я боюсь боли? – спросил он. – Думаешь, я боюсь смерти?
– Я знаю, что ты не боишься. Но сейчас такое положение… ты должен сражаться. Руками.
– Не страшно. Я смогу командовать и с ранеными руками. Не забывай, на мне всё быстро заживает. Знаешь, как говорят, – быстро, как на собаке. И на оборотне.
Ихневмон лихорадочно соображал. Оборотни – это, конечно, хорошо. А если Лик истечёт кровью или задохнётся ещё до конца гадания? Пожалуй, его подручные снимут за такое голову и подвесят за хвост.
– Скажи, тут найдётся пара верёвок? – спросил он.
– Конечно, есть. Что за хозяйство без верёвки?
– Пусть принесут. Мы привяжем стрелы к рукам, а руки к перекладине.
Верёвка нашлась быстро. Но Лик всё равно о чём-то беспокоился.
– Здесь недостаточно глухие стены, – наконец, сказал он, – Давай, пойдём в комнату.
Они спустились в полуподвал. Свет из небольшого окошка освещал край стены с выцветшей росписью и тёмным пятном. Пятно было, похоже, от крови, и засохло много месяцев назад.
– Вот сюда меня привяжи, – Лик качнул тяжёлый деревянный брус, подвешенный на толстенном канате. Разглядеть в темноте его было непросто.
– Ты уверен, что она тебя выдержит?
Вместо ответа Лик повис на перекладине. Потом подтянулся. Дерево заскрипело, но не прогнулось.
– Интересно, – произнёс Ихневмон, разматывая верёвку, – Зачем эта штука здесь висит? Кого к ней привязывали?
– К ней не привязывали. К ней приколачивали. Тут запеклась кровь.
– Разве железного колеса не достаточно?
– Госпоже Статире ничего не достаточно. А железное колесо тут тоже есть. Но комната с колесом – на другой стороне.
– Нет, на колесе я гадать не буду.
Лик уже раскачивался на перекладине. Это была не игра. Он готовился к испытанию.
– Я сейчас позову близнецов, – Ихневмон заготовил узлы и вложил в них по стреле, – Привязывать должны два человека.
Близнецы вздёрнули Лика, бойко и весело. Так, наверное, спутники Одиссея привязывали его к мачте. И, без напоминаний, покинули комнату.
– Как ощущения? – спросил Ихневмон.
– Отлично плывём, – ответил Лик, – Читай, не томи.
Он чувствовал себя и вправду неплохо. Только руки быстро наливались усталостью и к горлу подкатила тошнота.
Ихневмон встал под окно, чтобы тусклый свет упал на пергамент. В комнате сразу стало темнее.
– Я буду читать очень быстро, – пояснил Ихневмон, – поэтому запоминай получше. Если долго так висеть, кровь из рук прильёт к груди, сдавит трахею и горло. Ты начнёшь медленно задыхаться. Конвульсии побегут, всё такое.
– Не тяни, умоляю! – Лик крикнул так громко, что сорвался на хрип.
Невриец наловчился и ухватился пальцами за перекладину. Он не раз висел и подтягивался на скалах или деревьях, но никогда не делал это так долго. Боль уже проснулась и ползла по запястьям.
Конечно, не так больно, как первые метаморфозы. Но эта боль будет расти.
– Здравствуй, Лик, – начал чтение Ихневмон, – Я знаю, что висеть тебе очень больно. Поэтому пишу тебе кратко и ясно. Я мог бы попросить тебя и не привязывать, но опыт веков показывает – подвешенный человек запоминает лучше.
В те времена люди обычно читали вслух и громко.
– Пропускай лишнее! – застонал Лик, – Быстрее!
– Я не знаю, где здесь лишнее! Я читаю это первый раз в жизни!
– Ну так читай, а не болтай!
Перекладина качалась и поскрипывала. Того и гляди, сорвётся и рухнет. И этот деревянный брус ударит его прямо по голове. Эдакая дубина… ещё опасней, чем просто висеть..
– Каждый хочет узнать своё будущее. Это не удаётся – потому что человек сам выбирает, как ему поступить. С другой стороны, неумоливый рок тяготит над человеком. Поэтому вариантов будущего немного. Вот почему мы, энареи, умеем его угадывать.
– Милый мой Ихневмон, – застонал Лик, – я не собираюсь становиться энареем. Умоляю, быстрее!
– Путь свой выбираешь только ты. Постарайся не ошибиться, потому что перед тобой всего лишь два. Ты сейчас – человек без отечества, изгой, презренный волк. Ты можешь либо смириться со своим положением и выживать, чем придётся. Либо решить, что сколотишь отряд из таких же изгоев и завоюешь себе имя и славу.
– Я уже выбрал второй путь. Дальше!
– К сожалению для тебя и твоих родителей…
– Нету у меня больше родителей, – закричал Лик, – Я сирота! Я – сирота!
– …оба этих пути ведут в одну и ту же сторону. У тебя нет ни царства, ни земли, ни скота, ни родичей, которые за тебя заступятся. Единственное, что ты можешь продать – это умение сражаться. К счастью, на этот товар сейчас много покупателей. Что касается человека, что жаждет увенчать себя звездой, то, как ты, наверное, догадался…
– Ничего я не догадался! Дальше!
– …так можно назвать любого из твоих нанимателей. Обычно воюют, чтобы захватить город или целое царство. А это означает добавление на голову ещё одного венца. Поэтому прости меня, Лик – в тот вечер я сказал тебе истину, до которой ты мог бы додуматься сам!
– За это прощаю, – процедил Лик сквозь зубы, – А за болтовню – нет!
– Что же касается настоящего пророчества, то вот оно. Выбирая судьбу наёмника, ты станешь героем. У тебя будет шанс получить великую славу и принять славную смерть. Про тебя, возможно, даже будут рассказывать киклические поэты. Но если ты выберешь этот путь, то ничего другого уже не увидишь. Ты не узнаешь мира, и даже если твоя месть свершиться (я в этом сомневаюсь), твоя жизнь всё равно останется бесконечной войной и закончится чудовищной смертью. Как ты знаешь из сказаний, величайший герой в конце всегда умирает. Гильгамеш потерял цветок бессмертия, Терзаемый ядом Геракл сгорел на костре. Гектор погиб от рук Ахилла. Ахилл, царивший над скифами, убит стрелой и теперь появляется призраком в руинах Илиона, где охотится на таких же призрачных зверей. Одиссей тоже гибнет от рук своего же сына. О смерти Конана тоже есть сказания, но они из киммерийских времён и язык там слишком тёмный. Александр умер совсем молодым от дурной лихорадки. Так что гордись, Лик, – тебя тоже ждёт красивая мучительная смерть.
