– И что ответил магистрат?
– Что если с предками Палака были заключены договоры, то пусть он их покажет. С тех пор прошло много лет, появились новые колонии, и царства уже не там, где раньше.
– Значит, договоры, – усмехнулся Маэс. – И на чём он их писал – на бычьих шкурах?
– У вас, скифов…
– Не надо называть меня скифом!
– У вас, скифов, есть свои буквы, – как ни в чём ни бывало, повторил Килон, – Про невриев не знаю, поэтому и не говорю. Я ваши буквы читать не умею, но на нормальные они не похожи. А раз буквы есть, вы ими на чём-то писали ещё в глубокой древности. Вот.
Маэс тревожно задумался.
– Лик, прошу, поговори с ними ты, – наконец, сказал он.
– Зачем?
– Чтобы они не подумали, что я прячусь.
– Что мне отвечать, если у меня спросят, на кого им поставить? – спросил Лик.
– Пусть ставят на кого хотят.
Лик дожевал лепёшку и последовал за Килоном. Маэс остался сидеть у печки, мрачный, как гранитные скалы. Наверное, сам старый басилевс Фенонс не размышлял о судьбах города так напряжённо, как этот ликантроп, изгнанный из царства, где и так был чужим.
Чтобы отвлечься, Лик осведомился, куда пропал Ихневмон.
– Как всегда – выясняет!!
34
Стоило им отойти под другой навес, и взять ещё лепёшек, с сыром, луком и колбасками, – как они тут же оказались среди разговора.
Все, кто подошёл, были постарше. Лик опознал того самого стражника, что не желал пускать его в город. Ещё несколько бородатых лиц были похожи на те, что он видел за столом у Евдокса.
– Много вас, волков, в городе развелось, – заметил тот, что был стражником, – Кругом рыжие головы.
– Разные люди живут в городе, – как можно осторожней ответил Лик.
– Сегодня ночью посмотришь. Все рыжие придут, узнаешь, как вас много.
– Я так думаю, – сказал другой, сухонький и старый, с большим родимым пятном, прикрытым клочковатой бородой, – что сейчас по городам всяких невриев и прочих скифов намного больше, чем на их родине. За молодых воинов хорошо платят… кхе-кхе… как всегда перед большой войной.
– А ты, Оронт, на Маэса поставил? – осведомился стражник.
– Деньги мне мои и так пригодятся, – ответил Оронт, – А вот посмотреть приду. Люблю скифские зрелища.
– Я слышал, на Маэса дают один к пяти.
– Кто против него?
– Никто не знает. Но один к пяти, а к вечеру будет один к шести… Такие ставки, бывает, ведут к краху.
– Не страшно, – Орест шевелил высохшими пальцами, – Я же ничего не поставил. Это ты беспокойся о молодом волке, мне на него наплевать. Пусть ему хоть шею сломает. В городе полно людей на замену. Даже волков полно. Вон, один с нами сидит, – он повернулся к Лику, – Скажи, невриец, он уже тебя тренирует?
Невриец чувствовал себя странно. Рядом с этими взрослыми, грузными людьми, пусть даже многих из них уже тронула старость, он чувствовал себя совсем небольшим. и даже обнажённые руки казались совсем тонкими. Но это только добавляло уверенности. Прохладный ветерок словно похлопывал его по обнажённому торсу, а пылающие рыжие волосы казались языками пламени, что вырываются из клокочушей от напряжения головы.
– Вы говорили о скорой войне, – отозвался он..
– Говорил, да.
– Как думаете, с кем она будет?
– Все со всеми передерутся, очевидно же. Ты что, там, в Меотии, жил с завязанными глазами?
– Я никогда в жизни не был в Меотии, – Лик произнёс это с таким выражением, словно не побывать в Меотии – это главное дело его жизни, – Я рос в степи. А бывал в Новой Столице, и новых крепостях, до самых Песчаных Мысов.
– А, ну у вас в степи это не так заметно. А у нас – людей много, земли мало. И среди людей, бывает, рождаются волки. Нужны новые пашни, новые города, новые покупатели. Быть войне, да. Все передерутся, вот увидишь.
– Как по вашему, город будет воевать с Палаком?
– Что Палак с нами будет воевать – это точно, – произнёс старик, – а насчёт города я не уверен. Это же свободный город, тут у каждого своё мнение. Кто-то, может быть, и не прочь жить под скифским царём. Живут же меотийцы с фригийской династией.
– Я под скифами жить не буду, – заявил стражник.
– Жить не будешь. А придёт приказ открыть ворота – вот и откроешь.
– Приказа нет.
– Потому что согласия нет. Неделю совещаются, а избрать не могут. Даже в совете старейшин полный разброд и кто-то, я слышал, явился на собрание в скифских штанах. Так и живём без стратега.
– Если дело за этим, – твёрдо сказал Лик, – то дело решено.
– Ты знаешь, кого стратегом выберут? – осведомился старик. – Ну, молодец. А кто сегодня победит, случайно не знаешь? Просто на выборы стратегов ставки не принимают. а мне как раз нужно выиграть пару динаров…
– Пусть назначат стратегом меня, – произнёс Лик, – Я добуду голову Палака и возьму Новую Столицу. Новую Столицу отдам вам, а голову оставлю себе. Из этой глупой головы получится хорошая чаша.
35
Разговоры стихли. Это был первый раз, когда все прислушались к юноше.
У неврийца закружилась голова – словно он только что наполнил вином и выпил залпом ту самую чашу из царского черепа.
– Хочешь, значит, стратегом Херсонеса быть, – проговорил стражник, – А может, сразу царём станешь? Зачем мелочиться?
– Царство я отдам вам. – пообещал Лик, – мне оно ни к чему. А вот отомстить Палаку я поклялся на лошади. Так что можете смело избирать стратегом меня. На моей стороне – бессмертные боги!
– А тебе сколько лет? – поинтересовался стражник, – Четырнадцать, правильно?
– Нет. Шестнадцать. Я достаточно взрослый.
– Ты не боишься, что война начнётся раньше, чем ты возмужаешь?
– Мадию было пятнадцать, когда он принял командование, – возразил Лик, – А он воевал успешно. Разграбил и поработил двадцать царств и дошёл до Египта. В Тейшебаини он взял в плен трёх дочерей царя Сардури. Они были так прекрасны, что он не мог выбрать лучшую и женился сразу на трёх. А мне уже шестнадцать, я ещё лучше справлюсь.
– Если тебе шестнадцать, – ответил стражник, – то должен понять, что не тебе одному трёх принцесс хочется. Ты слышал, что по закону избирать стратега можно только из горожан?
– Это глупый закон. Так город теряет способных стратегов. А ещё, это небольшое препятствие. Отмените закон – и вы увидите, на что я способен.
– Городу нужны пусть немногие, но верные воины, – заметил стражник, – готовые за него умереть.
– Наймите меня, – сказал Лик, – и вы увидите, как умеют умирать неврийцы.
