— Как в старом кино! — с восторгом прошептала Катя. — Разве такое бывает?
— Бывает, еще как бывает… — раздраженно буркнула Фаина.
Без всякого стука она распахнула дверь.
Личутин — хмурый, лысеющий субъект, в майке и широких семейных трусах, сидел за столом и смотрел телевизор. Перед ним стояла банка шпрот, а в руке он держал длинный батон, от которого, видимо, прямо и откусывал — без всяких церемоний.
По телевизору шел футбол.
— Эт-та что? — нервно шарахнулся Личутин, увидев перед собой трех подруг. — Эт-та как понимать?
— Сейчас узнаешь… — зловеще ответила Фаина и закрыла дверь за своей спиной.
— Мы пришли показать тебе кузькину мать, — добросовестно заявила Катя.
«Разумеется, никакого зла он не смог бы причинить, — решила Катя, разглядывая бывшего Зоиного супруга. — Такие противные мужичонки довольно трусливы… Но по части того, как надо портить людям кровь… вот тут они мастера!»
А Зоя ничего не сказала — она молчала и дрожала, стоя перед Личутиным. Он действительно сумел нагнать на нее страху.
— Вы не имеете права врываться в чужое жилище! — взвизгнул Личутин. — Наша Конституция гарантирует его неприкосновенность и все такое… Зоя! Зоя, тебе это еще боком выйдет!
— Он угрожает, — удивленно заметила Фаина и хозяйским жестом выключила телевизор. — Девочки, он нам угрожает!
— Сема… — сурово спросила Катя. — Зачем ты Зое звонишь? Зачем под окнами у нее ходишь? Объясни нам, пожалуйста…
— Не буду я вам ничего объяснять! — завопил Личутин, размахивая перед собой обкусанным батоном, словно мечом. — Вон отсюда!
И тут произошло нечто — Фаина бросилась на Личутина и повалила его на пол.
— Ты нам за все ответишь… — страстно произнесла она, выкручивая ему руки. — Ну, а вы чего там стоите? — обернулась она, оседлав Зоиного мужа. — Помогайте!
Катя и Зоя, открыв рот, ошеломленно созерцали происходящее.
Личутин вывернулся и заколотил кулаком в стену.
— Анфиса Терентьевна! — заверещал он высоким, срывающимся голосом. — Анфиса Терентьевна, меня убивают! Помогите! А-а…
— Никто тебе не поможет, — Фаина снова набросилась на него. — Ишь ты, какой юркий попался… Девочки, да не стойте вы там как клуши! Он же сейчас вырвется…
Первой пришла в себя Катя. Она подскочила и схватила Личутина за тощие холодные лодыжки.
— Убивают! Анфиса Терентьевна!..
— Ишь, он про Конституцию вспомнил… — надменно фыркнула Фаина, выворачивая поверженному Личутину руки. — Сейчас ты у нас получишь неприкосновенность!
— Он вырывается! — пожаловалась Катя, изо всех сил пытаясь удерживать тощие личутинские ноги.
Но тут ей на помощь подоспела Зоя.
Она схватила с подоконника рулон скотча, которым обычно заклеивают картонные коробки, и принялась лихорадочно обматывать сначала руки, а затем ноги бывшего супруга.
— Молодец, Зойка… — пыхтела Фаина. — И вот здесь еще, покрепче…
Скоро Личутин представлял собой спеленатую мумию.
— Анфиса Терентьевна… — продолжал он слабо голосить, призывая на помощь соседку.
— Сема, признавайся — чего ты добиваешься? — плачущим голосом спросила Зоя. — Чего ты от меня хочешь?
— Анфиса… Анфиса Терентьевна!..
— Может быть, ты скучаешь по Зое? — милосердно подсказала Катя.
— Бандитки! Вы у меня… а ты, Зойка, — в первую очередь… В тюрьму вас упеку!
— Что-то не похоже, чтобы он по Зойке тосковал, — покачала головой Фаина. — Я же говорю — он извращенец. Энергетический вампир. Он питается Зойкиными страхами.
Общими усилиями подруги положили Личутина на диван и встали вокруг него полукругом.
— Вот что, Семен, — грозно произнесла Фаина. — Обещай нам, что отстанешь от Зойки. Ведь уже год прошел, как вы развелись, мог бы успокоиться!
— Он не понимает! — нервно воскликнула Зоя. Теперь, когда Личутин был надежно обездвижен, она почувствовала небывалый прилив сил. — Он хочет свести меня с ума!
— Я потратил на тебя семь лет жизни, а ты бросила меня… — заскрежетал зубами Личутин. — Ты думаешь, что я могу просто так смириться с этим? Ну уж нет! Я стану твоей тенью… Я стану твоим вечным немым укором!
— Значит, он не собирается исправляться, — возмущенно констатировала Фаина. Она схватила со стола открывалку для консервных банок — старомодную, еще советского образца — и стала внимательно ее разглядывать. — Что ж, тогда у нас нет иного выхода…
— Фаина… — румянец вмиг схлынул с круглого Зоиного лица. — Что ты хочешь сделать?
— Она говорит — у нас нет иного выхода, — пояснила Катя.
В этот момент послышался отдаленный шум. Загрохотали в коридоре шаги.
— Кто это там? — с недоумением спросила Фаина и положила открывалку на стол. — Вы слышите?
— Может быть, к соседке гости пришли? — робко предположила Зоя.
Но тут дверь распахнулась, и в комнату ворвались двое милиционеров с дубинками в руках. Все-таки, значит, Анфиса Терентьевна услышала призыв о помощи.
— Всем стоять! — заорал один из них таким страшным голосом, что Зоя едва не грохнулась в обморок. — Ну, что здесь происходит?!
— Убивают, — радостным шепотом сообщил Личутин, извиваясь на диване. — Самым натуральным образом убивают! Открывалкой для консервов… Спасите меня, товарищи милиционеры!
— Никто никого не собирался убивать, — с досадой произнесла Катя. — Мы просто собирались его немножко напугать…
— Продолжайте, — тот, грозный, отпихнул подруг от дивана и одним движением сорвал с Личутина путы.
Поскольку руки и ноги Личутина покрывал довольно густой подшерсток, операция эта оказалась для него не из приятных.
— А-а! — заорал Личутин. — А-а-а!..
— Мы пришли к нему поговорить, как цивилизованные люди, — с сарказмом, не теряя самообладания, поведала Фаина. — А он нам стал угрожать, что всех в тюрьму посадит… Этот человек — бывший муж одной из нас. Вот этой, — и она указала на Зою. — Уже год, как они развелись, но он до сих пор преследует бедную женщину… Да, Кать? Мы все это подтверждаем. Мы ее подруги. Драма ее семейной жизни разворачивалась на наших глазах на протяжении многих лет…
— Муж? — переспросил другой из милиционеров. — Ну-ка, документы все предъявите… И вы, гражданин, тоже… Быстро, быстро!
— Значит, вы его жена? — грозно спросил первый милиционер, разглядывая Зоин паспорт.
— Не жена, а вдова… — пискнула та. — Ой, я совсем не то хотела сказать… Просто мы уже год как развелись с Семеном.
— Значит, семейная драма… — повторил задумчиво второй. — Так-так… Вы пришли к гражданину Личутину, чтобы поговорить, а он стал вам угрожать?
