Герман заплакал, втянув голову в плечи. Полю он любил, как родную, с тех пор, как ему запретили видеть собственных детей. И с тех пор, как жена его вышла замуж за другого, он возненавидел всех разлучников. Его неутоленная жажда мести («Нет, это не месть, это высшая справедливость!» — думал он) наконец обрела зримые контуры. Зло должно быть наказано.
И мальчик по имени Миша ответит за все. За всех.
Нелли погладила Германа по спине.
— Я тебя понимаю — иного выхода нет, — печально сказала она. — Пусть эта Катя узнает, что такое боль.
Алексей тем временем осторожно, перескакивая через ручьи талой воды, сверкающие на солнце, стал приближаться к ним.
— Нелли, вот что… — морщась на солнце, начал он.
Нелли с Германом одновременно вскинули головы. Алексея поразила схожесть их лиц — одно и то же исступленное, мрачное выражение.
— Мы должны поговорить, — с усилием продолжил Алексей. — Так нельзя. Мы с тобой не чужие…
— Чего ты хочешь? — хрипло спросил Герман.
— Герман, хоть на минуту оставь нас! — с тоскливой досадой произнес Алексей.
— Мы с тобой чужие… — прошептала Нелли. — И нас с тобой больше ничто не связывает. Мы с Полечкой только мешали тебе. И вот она ушла… Из-за тебя! Из-за тебя и той шлюхи…
— О господи… — Алексей потер виски. Голова у него страшно болела, а на груди словно камень лежал — каждый вздох давался с трудом. — Нелли, я хочу тебе помочь. У нас общее горе…
— Зачем она тебе была нужна, эта Катерина? Зачем? Разве нам было плохо? — мрачно произнесла Нелли. Но не ревностью были продиктованы ее слова, а чем-то другим. Она сознательно бередила в себе боль… — Вспомни — нас считали идеальной парой.
— Ты права, — послушно кивнул муж. — Но жизнь гораздо сложнее, чем мы можем себе представить. Катя, она…
Он не успел договорить — Нелли хрипло расхохоталась.
— Катя… Да, это все она! Эта твоя Катя просто-напросто сожрала нашу девочку! Ты принес Полю в жертву своей любовнице! — почти кричала Нелли.
— Это правда… — выдохнул Герман. — Именно так.
— Катя тут ни при чем! — разозлился Алексей. Он хотел напомнить Нелли, что все последнее время она вела себя ужасно, отвратительно — и путала своим поведением Полю, и Герман тоже подливал масла в огонь, — но сдержался. Возле могилы дочери не стоило выяснять отношения. Словно Поля снова могла их слышать…
— Но ничего!.. — пропела Нелли. — Скоро твоя Катя на своей шкуре поймет, каково это — потерять единственного ребенка. Ничего-о…
У Алексея мороз пробежал между лопаток. Одинаково исступленное выражение лиц Нелли и Германа, яростный восторг в глазах обоих…
— О чем ты? — стараясь сохранять спокойствие, спросил Алексей. — Что вы задумали?
— Нам нечего больше терять, — хрипло произнес Герман. — Мы с Нелечкой восстановим справедливость. Пусть нас потом судят, пусть расстреливают…
— Что вы придумали? — с ужасом произнес Алексей. — Вы — сумасшедшие…
— Ты все понял, — надменно сказала Нелли. Теперь, когда у нее впереди была цель, она ощущала необычайный подъем.
— Но Миша ни в чем не виноват! Вы дикие люди…
— У нас нет выхода, — загадочно прищурился Герман. Его желто-зеленое лицо показалось сейчас Алексею маской.
— Я предупрежу их. Я скажу Кате…
— Как он напугался! — Нелли повернулась к Герману. — Ну надо же…
— Лучше б о своей дочери так беспокоился! — согласно прохрипел ее брат.
— Я немедленно расскажу всем о ваших планах, — отчеканил Алексей. — Вас в дурдом посадят. Вас…
— Да куда угодно! — с торжеством произнес Герман. — Но рано или поздно мы сделаем то, что задумали. Хоть через год, хоть через десять лет… Можешь спрятать их — твою девку с ее байстрюком. Даже можешь телохранителей им нанять! Но все равно мы найдем их, тебе ничего не поможет…
— Потому что есть высшая справедливость! — Нелли уже так привязалась к этому выражению, что повторяла его как заклинание. — Нас ничто не остановит!
— Ни время, ни расстояние, ни деньги, ни стены, ни другие люди! — страстно подхватил ее брат.
— Нелли, прошу тебя… — умоляюще произнес Алексей. Он обращался только к ней. — Как ты не понимаешь… Если ты отнимешь у Кати сына, Полю все равно не вернешь!
— Зато мы с твоей Катей будем на равных! — содрогаясь, выкрикнула Нелли. То, что Алексей начал защищать любовницу с ее сыном, возмутило ее и еще больше укрепило в намерении отомстить.
Алексей попятился назад.
Ему было жаль Нелли. Он и подошел к ней затем, чтобы примириться у могилы дочери. Нет, он не собирался жить с ней дальше, но хотел расстаться достойно. А Нелли и ее ненормальный братец…
«Это наверняка была его идея! — со злостью, шагая к выходу по центральной аллее, думал он. — Она — вся на эмоциях, а он… Да, именно он генерирует все эти гадости. Нет, не может быть, чтобы они стали охотиться за Мишей… ловить его, убивать! Бред какой-то…»
Перед его Глазами возник Катин сын, Мика, как она его называла. Невысокий худенький мальчик со светлыми волосами и такими же светлыми, бледно-голубыми, прозрачными глазами. Иже херувимы… Мальчишка как мальчишка. К нему, к Алексею, он относился вполне неплохо. Правда, первое время был замкнут. Катя все время переживала из-за того, что сын нелюдим и сторонится общества. Помнится, перед Новым годом они ездили в подмосковный санаторий, и Мика познакомился там с другими ребятами — братом и сестрой. Катя так искренне радовалась этому…
Алексей ничего не чувствовал к Мике. Ни особой любви, ни особой неприязни. Тот просто был ребенком его возлюбленной. И он не понимал, почему вдруг Нелли решила выместить свою злость на Мике.
«Бедная Поля… Зачем?.. Нет, надо как-то жить дальше… Но как? А, я знаю — у нас с Катей будет общий ребенок, — решил Алексей, смахнув со щеки слезы. — Обязательно. Пусть Нелли сходит с ума, но я буду жить дальше…»
Он шел к ней, к своей Кате. Он верил, что она сумеет поддержать его сейчас, после этой трагедии.
В последние дни они почти не виделись — не до того было, но, пожалуй, теперь вряд ли что сможет их разлучить. «Нелли не поможешь… Пусть Герман с ней нянчится, а я больше не могу! Катя, моя Катя…»
* * *
Три дня назад Катя узнала о смерти Поли. Известие повергло ее в такой шок, что она была вынуждена взять на работе отпуск за свой счет. Начальство со скрипом согласилось, но намекнуло, что в последний раз.
Она сидела дома и, стиснув зубы, строгала своего коня из дерева. Это будет конь-ветер, на котором можно умчаться за горизонт, как можно дальше отсюда…
Мика был в школе — первый день после весенних каникул. Первое апреля.
«Это я во всем виновата. Леша сказал, что она прыгнула из окна. Двенадцатый этаж… Какая ужасная смерть! Да, я во всем виновата… О чем я только думала, когда решила завести роман с женатым мужчиной!» — Катя застонала, и нож, скользнув в ее руках, вдруг пропорол кожу. Брызнула кровь.
