– Мне пора писать.
– Но Уильям!
– У меня нет времени.
Он быстро взбежал по лестнице; Шарлотта вначале хотела последовать за ним, но, поймав на себе пристальные взгляды Сэм и Мартиник, обернулась в их сторону.
– Вы должны мне поверить! – в отчаянии воскликнула Шарлотта. – Я вовсе не хочу избавиться от магазина.
Мартиник явно была встревожена, но все же пыталась улыбаться.
– Все утрясется, душечка, вот увидишь. Раз ты не собираешься продавать, то какая разница, что говорит этот адвокат. Хотя мне бы хотелось, чтобы ты не скрывала от нас, насколько в бедственном положении находится «Риверсайд».
Шарлотта пристыженно кивнула.
– Ты права, мне надо было хотя бы намекнуть вам. Но я не хотела, чтобы вы переживали, и к тому же завтра у нас такое важное мероприятие. Будем надеяться, что оно станет новым стартом для магазина, и многие вновь откроют его для себя.
– То есть все-таки есть вероятность, что мы справимся? – затаив дыхание, спросила Мартиник.
Шарлотта прикусила губу. Лгать им снова она не хотела, однако, ловя на себе исполненные надежды взгляды Сэм и Мартиник, была морально не готова рассказать о пятнадцатитысячном долге магазина перед банком.
– Да, – проговорила Шарлотта. – Есть, но маленькая. По крайней мере, мы должны попытаться.
Мартиник взяла Шарлотту за руки.
– Мы должны! Правда, Сэм? Завтра мы закатим грандиозную вечеринку, которой бы и Сара гордилась!
Когда Сэм кивнула, спазм, сковавший шею Шарлотты, слегка отпустил. Теперь осталось только объяснить Уильяму, почему она не раскрывала все карты и не рассказывала об истинном положении вещей. Можно надеяться, что и он простит ее.
Когда зазвонил переносной телефон книжного магазина, вздрогнули все трое. Стоявшая ближе всех к аппарату Мартиник ответила, а Шарлотта и Сэм с напряжением слушали. Когда Мартиник положила трубку, лицо ее было бледным как полотно.
– Что случилось? – нетерпеливо спросила Сэм, повернувшись к ней.
Мартиник вздохнула.
– Мэтью Морроу завтра не придет. У него грипп и, по словам жены, такая высокая температура, что на лбу можно жарить яичницу.
Сэм театрально вскрикнула.
– Я так и знала! Я знала, что ни черта не выйдет! Ну почему же я все-таки не подала документы на программу обучения школьных психологов?!
Мартиник наклонилась к Шарлотте.
– Насколько мы, собственно, близки к банкротству? – прошептала она.
Шарлотта сглотнула от волнения. Теперь она должна рассказать все как есть.
– Средства на оплату займа, взятого под залог дома, не вносились несколько месяцев, и я полагаю, что в следующем месяце денег на покрытие текущих расходов «Риверсайда» будет уже недостаточно.
Мужество покинуло Мартиник.
– Другими словами, нам необходим огромный и быстрый приток наличности.
Сэм начала задыхаться.
– То есть это конец «Риверсайда»? Магазин должен закрыться? – Она посмотрела на Мартиник широко распахнутыми глазами. – Мы потеряем работу!
Мартиник опустилась на стул.
– Я не могу поверить в то, что это правда. Все, над чем мы работали, все, что построила Сара.
От полного отчаяния Сэм и Мартиник у Шарлотты сдавило грудь. Во многом она виновата сама, поскольку не была честна с ними и вселила напрасные надежды. Почему было сразу не признаться, как обстоят дела?
– Мне нужно покурить, – сказала Сэм, покинув магазин.
– Шоколаду бы, – пробормотала Мартиник и тоже исчезла, так что Шарлотта осталась в одиночестве.
Банкротство. От этого слова по всему телу пробегала противная дрожь, и Шарлотта подумала, как ужасно будет закрывать магазин. Уже от одной мысли о том, как все стеллажи, старые кресла для чтения и книги свалят в один контейнер, на глаза наворачивались слезы.
Шарлотта погладила старый деревянный прилавок. Если магазин закроется, дело всей жизни Сары уйдет в небытие. Тепло и любовь, обитавшие в «Риверсайде», испарятся, воспоминания сотрутся, и новые уже не появятся.
Было по-настоящему больно представлять себе книжный магазин, из которого все вынесли – призрачный, опустевший и всеми покинутый. Не говоря уже о том, как будет больно, когда по заказу сети фастфуда начнут срывать со стен отделку и выламывать половицы, сносить зеленую лестницу Сары и квартиры наверху.
Шарлотта прикрыла глаза. Если бы только она приехала сюда чуть раньше, если бы Сара связалась с ней при жизни, когда еще не было поздно, возможно, «Риверсайд» удалось бы спасти. Но Шарлотта была лишена полноценной возможности это сделать.
Когда в кармане завибрировал мобильник, пришлось достать его, чтобы взглянуть на экран. Если это звонок из банка, хорошо бы швырнуть телефон об пол, но вместо английского номера на экране высветилось имя Хенрика. Шарлотта отключила звонок – она не в состоянии сейчас отвечать.
В полном изнеможении она оперлась о прилавок. Мысль о необходимости запускать процедуру банкротства «Риверсайда» была отвратительной. Свою нынешнюю жизнь здесь ей ни на что уже не хотелось менять, она хотела остаться в Лондоне.
Шарлотта подумала об Уильяме. Последние дни были восхитительны, она не могла припомнить, когда в последний раз чувствовала себя такой же счастливой. Что будет с ними теперь? Уильям сказал, что не хочет переезжать в Швецию, и, если «Риверсайд» исчезнет, что тогда им останется? Знали ли они друг друга настолько хорошо, чтобы начать все сначала где-нибудь в другом месте?
Она достала мобильник и постучала по нему пальцами. Ответ в «B C Beauty» так и не был отправлен. Продав им предприятие, Шарлотта выручила бы достаточную сумму денег, чтобы сохранить «Риверсайд», по крайней мере, еще на некоторое время. Вопрос только в том, успеют ли они перечислить деньги, и готова ли она пожертвовать ради этого «Шарлоттой и Ко».
Шарлотта потерла лоб. Она не может сдаться, у нее нет пути к отступлению. Решившись, она набрала номер Хенрика.
– Да, алло?
– Привет, Хенрик! Я хочу задать тебе один короткий вопрос, подробно поговорить сейчас не успею.
– Хорошо, давай!
Шарлотта откашлялась.
– Если мы примем предложение «B C Beauty», насколько быстро можно будет оформить сделку?
– А почему ты спрашиваешь? Замок хочешь прикупить, что ли?
– Да, что-то в этом роде.
Хенрик задумчиво промычал в трубку.
– Думаю, они готовы будут подписать сразу, не откладывая, поэтому все зависит от того, как быстро мы подготовим все договора.
– Хорошо. Я надеялась, что так и будет.
Уже собираясь повесить трубку, она вновь услышала его голос.
