Шарлотта выпрямилась. Она была совершенно уверена, что Сэм пересказала Уильяму все сказанные ею в сердцах глупости.
– Правда?
– Да. Поверь мне, ей и так есть над чем подумать. Ты все еще хочешь «Пимс»?
Шарлотта кивнула. Все-таки присутствие Уильяма ощущалось как-то по-особому, даже несмотря на то, что Сэм тоже оказалась рядом.
Съев по порции блюда, которое, по утверждению Сэм, считалось изысканным британским деликатесом, но по вкусу больше всего напоминало сосиски с пюре, компания продолжала пить «Пимс». Шарлотта была очень довольна тем, что успела переговорить с Уильямом о Сэм, потому что теперь заметила, что с ним Сэм разговаривала не менее жестко. Они постоянно пререкались, и иногда Сэм позволяла себе настолько вульгарные высказывания, что, казалось, смущала ими даже Уильяма.
Пока они вели ни к чему не обязывающую беседу, Шарлотта с любопытством разглядывала других гостей клуба. Почти все, кто попадал в ее поле зрения, были весьма эксцентрично одеты, по крайней мере, если сравнивать с клубной публикой в Швеции. За столиком напротив сидел парень в розовых лакированных брюках на подтяжках. Хотя на вид ему было не больше двадцати пяти, у него были седые волосы и иссиня-черные брови. Его спутница была одета в большое вязаное пончо и сапоги неоново-зеленого оттенка, а в ее распущенных, доходивших до талии волосах красовались лиловые пряди. У другого столика сидела разодетая с иголочки пара средних лет. На нем был коричневый костюм в тонкую белую полоску, который дополняли жилет, карманные часы, цилиндр и свисавшие до груди длинные вьющиеся усы, а она была одета в современную версию средневекового платья, причем образ завершала сложная прическа с косами, уложенными кренделями по бокам, и огромное кольцо в носу.
В целом у народа здесь было куда больше пирсинга и татуировок, чем привыкла видеть Шарлотта, и ей это нравилось. Многие были похожи на ходячие произведения искусства, и ее поразило, что это она выделялась из общей массы посетителей клуба своим невинно-бессмысленным стилем одежды. К своему большому удивлению Шарлотта заметила, как многие мужчины и женщины бросали восхищенные взгляды на Сэм. Один парень, одетый во все белое, не мог оторвать от нее глаз, и Шарлотта незаметно кивнула в его сторону.
– Мне кажется, ты ему нравишься, – заметила она с осторожностью.
Сэм усмехнулась.
– Я в курсе. Я обычно нравлюсь большинству людей. Между прочим, в длительной перспективе это довольно утомительно, – вздохнула она.
Уильям слегка наклонил голову набок.
– Бедняжка. Как тебе тяжело.
– Это правда, – глухо отозвалась Сэм. – Раньше мне казалось, что это здорово – выбирать и отбраковывать, но сейчас… – Она умолкла, не закончив фразы.
– Может быть, ты готова к более серьезным отношениям? – спросил Уильям.
Сэм тут же замотала головой.
– Нет, черт возьми! Я совершенно не хочу связывать себя какими-либо обязательствами. Ни в коем случае! Господи, какой это кошмар – каждое утро просыпаться с одним и тем же человеком. – Она повернулась к Шарлотте. – Мое маленькое хобби – свидания на одну ночь.
Уильям поднял бокал.
– А как дела с этой Линдси? Она тебе не нравится?
– Если я с кем-то сплю, это вовсе не означает, что я влюблена в этого человека. Секс и любовь – абсолютно разные вещи, ну сколько можно говорить тебе об этом? К тому же я не хочу терять свободу.
– Я не верю тебе, – дразнящим тоном сказал Уильям. – Ты так же, как и мы, хочешь найти свою любовь.
– Нет! Я просто хочу немного развлечений.
Красивая женщина в блестящем облачении и с прической «ракушкой» присела у бара, Уильям кивнул в ее сторону.
– Как насчет такой партии?
Сэм закусила губу.
– Возможно. Что я получу, если подцеплю ее?
Уильям подумал секунду.
– Ничего. Но если она не клюнет, ты должна позвонить Линдси.
Сэм опустошила бокал, поправила бюстгальтер и бросила лукавый взгляд на Уильяма.
– У тебя нет шансов, – сказала она, соскользнув с дивана.
В тишине они смотрели на Сэм – как она подошла к бару, заказала четыре шота и села рядом с женщиной, которая, казалось, пришла сюда с роскошной коктейльной вечеринки. Шарлотта не могла припомнить, когда она в последний раз видела что-нибудь столь же увлекательное, и, затаив дыхание, не отрывала глаз от Сэм.
– Что она делает? – пробормотала Шарлотта и тут же пожалела, поняв, что ее реплика звучит глупо. – То есть я, конечно, понимаю, что она делает, но хочу сказать… Да ну ее!
Уильям искоса посмотрел на нее.
– Как тебе тут живется на самом деле?
Шарлотта пожала плечами.
– Полагаю, что хорошо.
– Ты планируешь остаться?
Когда она почувствовала на себе его взгляд, внутри все сжалось. В глубине души ей хотелось дать положительный ответ, хотя она и знала, что этому никогда не суждено случиться.
– Нет. Но на все уходит намного больше времени, чем я рассчитывала вначале.
– А как же твоя работа в Швеции?
Шарлотта улыбнулась.
– К счастью, у меня достаточно стабильное предприятие, которым я в определенные периоды времени могу управлять откуда угодно, лишь бы был безлимитный Интернет.
Уильям кивнул.
– Это как раз одно из преимуществ писательской деятельности – работать можно откуда угодно. Мне нравится чувство свободы, ощущение, что я могу рвануть куда угодно и когда угодно, не чувствуя себя связанным по рукам и ногам.
Пригубив «Пимс», она вспомнила, как он расстраивался, когда издательство отказалось публиковать его рукопись.
– Ты даже представить себе не можешь другую работу?
Было видно, что этот вопрос показался Уильяму забавным; он взял орешек арахиса из стоявшей перед ним розетки.
– Поверь мне, я перепробовал все, что мог: был грузчиком, курьером, торговым агентом, уборщиком, выгульщиком собак и няней. Я даже прочищал водосточные трубы в одном из замков.
Под впечатлением от услышанного Шарлотта присвистнула.
– Ты видел кого-нибудь из королевской семьи?
– О да. Я видел, как королева ест на завтрак белую фасоль.
Он кивнул в сторону Сэм, которая уже угощала элегантную женщину выпивкой.
– Похоже, процесс идет, – хмуро заметил Уильям. – А я так надеялся, что она позвонит этой девушке Линдси.
Шарлотта потихоньку изучала его. Ей по-настоящему не хватало собеседника для доверительного разговора. В последние дни ей пришла в голову мысль, что, возможно, следовало продать «Шарлотту и Ко», чтобы выручить средства для «Риверсайда». Но это будет предательством по отношению ко всем, кто работал на нее, включая Хенрика, и к тому же она станет обычным наемным сотрудником предприятия и потеряет свободу, которую так высоко ценила. Шарлотту удручала уже сама мысль о том, чтобы работать по жесткому графику и отчитываться начальству.
