Эмоции, которые она испытывает при поцелуе, подобны взрыву. Никогда прежде Кристина подобного не ощущала. В одно мгновение все органы чувств просыпаются к жизни, тело напрягается, и что-то покалывает в животе. В течение нескольких коротких секунд она будто плывет в теплой воде, потом вспоминает о Саре и отворачивается.
– Прости, – говорит Даниэль, убирая руки. – Я не знаю, что на меня нашло.
Кристина встает и мотает головой.
– Я тоже не знаю.
Она обхватывает себя руками и старается не встречаться с Даниэлем взглядом.
– Я пойду к себе, – шепчет она и понимает, что он кивает в ответ.
Кристина поворачивается, чтобы уйти, но останавливается спиной к нему.
– Мы не расскажем об этом Саре, правда?
– Конечно, нет.
– Ты обещаешь?
Даниэль откашливается.
– Кристина, я обещаю. Это была глупая ошибка, ничего не произошло.
– Хорошо.
Придя в спальню, Кристина бросается в постель. Она пытается собраться с мыслями. Пытается понять, что произошло несколько мгновений назад, что она совершила. В душе проносится ураган чувств. Она обманула Сару. Предала свою сестру.
Кристина вжимается лбом в подушку. Она знает, что ее поступок – ошибка, которая никогда не должна была случиться. И в то же время часть ее существа не может не думать об этом поцелуе.
Голова по-прежнему идет кругом, и Кристина пытается зацепиться взглядом за потолок. Что бы она ни чувствовала, Сара никогда не должна узнать, что именно произошло. Если только сестра узнает, все будет испорчено. Отношения разобьются вдребезги, жизнь рассыплется. Они ни за что не смогут больше жить здесь вместе, под одной крышей.
Кристина обнимает подушку. Внезапно все становится ясно как день. Именно так и надо поступить. Она скроет произошедшее. Притворится, что это был всего лишь сон, никогда не проронит об этом ни слова и будет держаться подальше от Даниэля. Это единственно возможный способ защитить Сару и себя. Единственное, что позволит им держаться вместе, как раньше.
20. Четверг, 28 сентября
– Твой голос должен звучать приятно и заинтересованно!
– Ну, впрочем, не слишком заинтересованно. Не настолько, чтобы отпугивать клиентов.
– И тебе надо улыбаться.
– Ну, впрочем, не так, чтобы рот был до ушей, а естественно и непринужденно.
Стоя за кассой, Шарлотта пыталась воспринять сыплющиеся на нее советы. Ужасно глупо разговаривать с воображаемыми клиентами на глазах у Сэм и Мартиник, но таким образом Шарлотта хотела показать, что тоже готова учиться у них, выслушивая все рекомендации.
– Добро пожаловать, – натянуто сказала она. – Позвольте узнать, что вам угодно?
Сэм замотала головой.
– Нет, ты разговариваешь как робот. Говори так, как ты общаешься к друзьям.
Шарлотта с трудом сдержала вздох. Да, не зря ее косметика продается только через Интернет.
– Я не знаю, каким тоном надо говорить, – в отчаянии призналась она.
– Это придет, надо только потренироваться, – по-матерински назидательно сказала Мартиник. – Порепетируй теперь на мне.
Она отошла на несколько шагов назад и стала двигаться по направлению к кассе. Шарлотта изо всех сил старалась улыбаться естественно, что вряд ли было возможно под пристальным взглядом Сэм.
– Добрый день!
– Здравствуйте! Вы не поможете мне подобрать книгу в подарок?
– Конечно! Кому?
– Сестре.
– Хорошо.
Оглядевшись вокруг, Шарлотта увидела книги на акционном столике, который сама установила перед кассой.
– Вот эта книга – прекрасный выбор! – сказала она, вложив в эту реплику весь энтузиазм, на который была способна, и протянула книгу Ли Чайлда.
Мартиник взглянула на обложку.
– А о чем она?
– Разве на задней стороне обложки не написано?
– Так вы не читали ее?
Шарлотта напряглась.
– Нет, конкретно эту вещь я не читала. Но, говорят, она очень хорошо написана.
Сэм вздохнула.
– Ты не можешь рекомендовать что попало. Спроси, какая литература обычно нравится ее сестре.
– Но я…
– И не говори так быстро, – продолжала она. – А то складывается впечатление, будто ты хочешь поскорее избавиться от клиента.
Шарлотта посмотрела на нее с раздражением. Ну почему Сэм все время ее одергивает? Неужели не видно, как она старается?
– Какой жанр литературы предпочитает ваша сестра? – невыразительно спросила Шарлотта.
Мартиник улыбнулась.
– Ну, совершенно точно не детективы. Нам ужасно надоело читать о спившихся полицейских, которые гоняются за маньяками-убийцами. В смысле – так ли уж правдоподобны все эти психопаты, пачками похищающие народ, чтобы собрать коллекцию ногтей с пальцев ног?
Шарлотта задумалась.
– А ей нравится жанр гудфил?
– Филгуд, – процедила сквозь зубы Мартиник.
– Ах да, простите, я имела в виду филгуд – книги для хорошего настроения.
Мартиник любезно улыбнулась.
– А что это такое?
– Это книги, которые… приносят радость. – Шарлотта покосилась на закатившую глаза Сэм. – Главный герой часто попадает в трудные ситуации, которые меняют привычный ход его жизни. Это хороший выбор для тех, кто любит читать о человеческих взаимоотношениях и драматизме повседневности.
Мартиник с энтузиазмом кивнула.
– Звучит здорово. Вы не покажете мне что-нибудь из этих книг?
Шарлотта подвела ее к одному из стеллажей и с большим облегчением заметила обложку книги Люси Диллон, которую на днях у нее на глазах продала Сэм.
Мартиник взяла книгу и с восхищением перевернула ее.
– Выглядит красиво. О чем она?
– О любви, – неуверенно ответила Шарлотта.
– А еще? – ободряюще спросила Мартиник.
– Это чудесное повествование о любви и дружбе, а еще о том, как найти счастье, даже если оно окажется не совсем таким, как ожидалось.
– Да! – весело воскликнула Мартиник. – Прекрасно сработано! Я беру эту книгу!
– А я нет, – пробормотала Сэм.
Мартиник сунула книгу под мышку, чтобы похлопать в ладоши.
– Не слушай ее, ты умница!
После всей критики, выслушанной от Сэм, внезапная похвала застигла Шарлотту врасплох, и у нее загорелись щеки.
– Я все равно считаю, что мне лучше оставаться на заднем плане.
