Река темна и холодна. Он тонет сразу, пытается бороться, но тело не слушается.
В ушах шумит от воды и, закрывая глаза, Даниэль изо всех сил пытается сохранять спокойствие. Он думает о Кристине и ребенке – какой красивой должна быть его маленькая девочка, какие чувства он испытывал бы, обнимая ее; мысли о дочери – последнее, что остается, когда все другое затихает.
40. Суббота, 21 октября
Несмотря на то, что проспала она всего пару часов, Шарлотта проснулась рано и спустилась в магазин, где с нетерпением дожидалась Сэм. Шарлотте приходилось изо всех сил сдерживать себя, чтобы снова не позвонить Сэм, и отвлекаться от мыслей, гуляя между стеллажами с книгами и вдыхая запах старой бумаги и ванили, пока она не наткнулась на сборник новелл Джумпы Лахири «На новой земле», который решила почитать за завтраком.
На кухне, приготовив себе чай и бутерброды, Шарлотта начала листать книжку. Сэм говорила ей, что одно из преимуществ чтения в больших объемах – тренировка способности делать несколько дел одновременно. Умелый читатель может есть, пить и делать педикюр, не отрывая глаз от книги, так и Шарлотта – сосредоточенно старалась не выронить из правой руки тост, левой рукой перелистывая страницы.
За несколько часов, пока Сэм не появилась в магазине, Шарлотта успела прочитать несколько рассказов Лахири. Увлекшись, она почти забыла о времени, но, заслышав скрежет ключей Сэм в замке входной двери, тут же отложила книгу в сторону и поспешила в магазин.
Сэм стояла на бордовом коврике у входа и складывала прозрачный зонт.
– Какой ливень, – произнесла она, тряхнув головой.
Шарлотта, до этого даже не обратившая внимания на погоду за окном, бросила взгляд на улицу, где люди спешили, защищая головы от дождя портфелями и газетами. Небо было тревожно темным, сильные порывы ветра, казалось, прибивали дождь к земле.
– Ой, тебе дать полотенце?
Сэм покачала головой и, наклонившись, постучала по уху, прикидываясь, что вытряхивает оттуда воду.
– Да нет, не надо. Но я жалею, что не надела купальник. Вечером, похоже, до дома можно будет добираться вплавь.
Прежде чем понять, что это всего лишь шутка, Шарлотта успела представить себе, как странно будет выглядеть Сэм, шагающая по улице в купальнике. Шарлотта устало потерла лоб.
– Ну как, хоть немного-то поспала? – спросила Сэм, отряхивая блестящее платье с крупными цветами, похожее на наряд подружки невесты из восьмидесятых, с подолом, оспаривающим закон всемирного тяготения.
Шарлотта поморщилась.
– Немного, – произнесла она. – Еще раз прости, что позвонила и разбудила тебя.
Сэм широко улыбнулась.
– Ничего страшного! И потом, приятно осознавать, что и я в будущем могу позвонить когда угодно. В следующий раз в разгар очередного любовного кризиса я дам о себе знать.
Сэм подмигнула, и Шарлотта устало улыбнулась в ответ.
– Полагаю, тебе еще не удалось ничего выяснить? – аккуратно поинтересовалась она.
Сэм провела рукой по волосам, поправляя начесанные локоны.
– Полицейские, похоже, начинают работать значительно раньше нас, так что Линдси уже успела кое-что нарыть. Там что-нибудь есть? – спросила она, кивнув в сторону термоса с кофе.
Взяв кружку, Шарлотта наполнила ее смолисто-черным кофе и протянула Сэм.
– Здорово, – воскликнула Шарлотта, изучающе глядя на Сэм, которая отхлебывала свежесваренный напиток. – Так быстро! И что ей удалось узнать?
Отставив в сторону кружку, Сэм улыбнулась неискренней улыбкой, не затрагивавшей глаз.
– К сожалению, ничего хорошего. Ты уверена, что хочешь это услышать?
Вдоль позвоночника пробежала дрожь, и Шарлотта оперлась о прилавок. Что именно нарыла Линдси: что Даниэль состоял в рядах ИРА, или, может быть, его подозревали в совершении какого-нибудь преступления? Хотя затем Шарлотта подумала, что неопределенность еще хуже.
– Да, – решительно произнесла она. – Пожалуйста, расскажи мне.
Сэм глотнула кофе.
– Даниэль О’Коннор с NI-номером, который ты назвала мне, был объявлен в розыск работодателем в мае 1984 года.
Глаза Шарлотты заблестели. Это было после того, как он отправился в Швецию. Тогда, возможно, он вовсе не исчез!
– Он уехал в Швецию! – радостно воскликнула она. – Об этом написано в его письме Саре!
Сэм взглянула на нее с сочувствием.
– Но я не думаю, что он в Швеции. Семью годами позже его признали умершим.
Шарлотта покачала головой.
– Признали умершим? Но ведь его так и не нашли?
– Нет. Но они не могут никого объявить умершим без тщательного расследования. И Линдси говорит, в его деле есть пометка о том, что был сделан запрос в шведскую полицию. С момента исчезновения никаких вестей о нем не было.
Шарлотта почувствовала, как к глазам подступают слезы.
– Неправда! Ну как он мог пропасть без вести? Он всего лишь направлялся к моей матери.
Обойдя вокруг стола, Сэм сдержанно обняла ее.
– Мне ужасно жаль.
Шарлотта закрыла лицо руками. Это не могло быть правдой! Значит, ей в любом случае не суждено увидеться с отцом. Он пропал без вести.
Все сжалось при мысли о матери. Узнала ли она хотя бы, что Даниэль направлялся к ней? Что он был рад новости об отцовстве и с нетерпением ждал встречи с ними? Или же она так и сидела в их маленькой квартирке, чувствуя себя нелюбимой и всеми покинутой?
– Мне кажется, это так несправедливо, – вздохнула Шарлотта. – Сейчас, когда я наконец узнала, кем он был.
Сэм кивнула.
– Знаю. Это чертовски тяжко.
Шарлотта теребила сережку.
– Что-нибудь еще удалось узнать? Что могло с ним произойти, по мнению полиции, есть ли у них версия?
Сэм покачала головой.
– Насколько мне известно, нет. Но Линдси обещала продолжить поиски. Как только у меня будет больше информации, я расскажу тебе.
В этот момент в магазин вошла Мартиник. Радостно насвистывая, она несла большое, затянутое пленкой блюдо, на котором красовались яркие пятна зеленого марципана вперемешку с темным шоколадом. Завидев Шарлотту, она отставила блюдо в сторону и подошла к ней.
– Душечка моя, как ты?
Шарлотта набрала в легкие побольше воздуха.
– Сэм помогла мне с поисками отца, и похоже, что его нет в живых.
– Объявлен умершим, – уточнила Сэм. – Он пропал без вести в 1984 году.
– Полгода спустя после моего рождения, – посетовала Шарлотта.
Мартиник протянула к ней руки, и Шарлотта не сопротивлялась, когда та заключила ее в свои объятья.
