– Я не в Москве, Кирилл, – откликнулась Даша. – А у мамы в деревне.
– Далеко? Я могу приехать и захватить капучино с ближайшей заправки.
Я готов был примчаться к ней хоть на край света! Только бы знать, куда. Но звонок внезапно прервался, а когда я стал перезванивать, ее телефон оказался выключенным. Надеюсь, Даша не вырубила его специально, чтобы я ее не доставал?
– Ну что, когда встречаетесь? – раздался веселый голос.
Я поднял глаза от телефона. Передо мной стояла Катюня и, судя по озорным искоркам в ее глазах, уже давно за мной наблюдала.
– Подслушиваешь? – укорил я.
Без защитного костюма, пластиковых очков и респиратора медсестра оказалась совсем юной и худенькой. Совсем девчонка, лет восемнадцати на вид. Было непривычно видеть ее в джинсах и куртке, но я сразу узнал ее, когда она вышла в холл больницы из красной зоны. Даша оказалась права: у Катюни оказались длинные русые волосы, которые она заплетала в косу, а не короткая рыжая стрижка, как предполагал я. Зато я угадал, что у нашей любимой медсестры веснушки на носу и зеленые глаза.
– Интересуюсь! – Катюня ничуть не смутилась. – Вы же мои любимые пациенты. Должна же я знать, чем закончится ваша история.
– Я пригласил Дашу на кофе, но она где-то в деревне, и связь прервалась… – поделился я. Никакой другой медсестре я бы этого не сказал. Но это же была Катюня! Которая контрабандой протаскивала в палату попкорн и букет для Даши и видела нас спящими в одной постели.
– Может, телефон разрядился. Или в деревне связь плохая, – попыталась утешить меня девушка.
– Перезвоню попозже, – я убрал телефон и предложил: – Подвезти тебя домой? Я на машине.
Катюня помотала головой.
– Спасибо, но я не домой.
– А куда, на свидание? – подмигнул я.
– Если бы, – хмыкнула Катюня. – Я же в красной зоне работаю, теперь живу в больнице. – Она махнула рукой на здание в глубине больничной территории. – Там для медперсонала оборудовали палаты. Чтобы много времени на дорогу не тратить. Ну и чтобы своих родственников не заражать. Так что парня своего я уже две недели не видела и неизвестно, когда теперь увижу. Не знаю, дождется ли меня Славик… – Она грустно умолкла, и мне захотелось погладить ее по голове, как младшую сестричку.
– Дождется! – уверенно сказал я.
– Думаешь? – Катюня с надеждой подняла глаза.
– Конечно! А если не дождется, то дурак. Где он еще такую, как ты, найдет?
Катюня польщенно зарделась и затеребила кончик русой косы, а я понял, что она чуточку в меня влюблена. В ее возрасте это в порядке вещей.
– Ну ладно, я пойду, – заторопилась она. – А ты, Кирилл, береги себя и Дашу. Вон в Италии уже строгий карантин ввели, и у нас пациентов с каждым днем прибывает… После пожара уже целое отделение под больных вирусом переоборудовали. Эта пандемия так быстро не закончится.
Мы посторонились, пропуская «скорую», которая подъехала ко входу в больницу.
– И ты себя тоже береги, – сказал я. – Не страшно тебе выходить на работу?
– Кому-то ведь надо ее делать, – с беспечным видом отозвалась Катюня, но глаза ее были серьезны, и я понял, что девушка прекрасно осознает опасность, с которой сталкивается ежедневно. Но по-другому не может. Сколько ее однокурсниц сейчас сидят дома под крылом у родителей, отказавшись от работы в инфекционном отделении? А Катюня сейчас тут, на передовой.
– Спасибо тебе за все! – поддавшись порыву, я обнял ее и поцеловал в макушку. Ее волосы еще были влажными после душа, который она принимала после смены.
– Спасибо не отделаешься, – она лукаво улыбнулась. – На свадьбу с Дашей позвать не забудь!
Она развернулась и зашагала в глубь двора к зданию, которое теперь заменяло ей дом. Но не успела сделать и нескольких шагов, как с крыльца ей замахала выбежавшая доктор в спецкостюме:
– Катя!
Девушка вприпрыжку понеслась к ней.
– Новых пациентов привезли, – донесся до меня голос доктора. – А медсестер не хватает.
И Катя, не колеблясь ни мгновения, вошла за доктором обратно в больницу.
А я отправился на парковку, чтобы снова набрать Дашу из машины.
Глава 23. Ты теперь моя
Даша
Дверь в мамину комнату оказалась закрыта. Я прошла на пустую кухню, где горел свет. Первым делом включила айфон на зарядку и положила на край стола. Сгребла со стола пустые стопки, а недопитую бутылку водки вылила в раковину, где уже громоздилась гора немытой посуды. По кухне поплыл резкий запах спирта, и, чтобы замаскировать его, я плеснула в слив средства для мытья посуды с ароматом лимона.
Хотела убрать продукты в холодильник, но он был грязным и покрытым липкими пятнами. Сначала перемою посуду, а уже потом примусь за холодильник.
Я приоткрыла форточку, чтобы проветрить спертый запах в кухне. Потом достала резиновые перчатки, губки и тряпку для уборки, которые купила в магазине, и встала к мойке. Пока перемою гору посуды, айфон как раз подзарядится, и я смогу позвонить Кириллу.
Вода журчала из крана, ароматная пена очищала застарелые пятна на бабушкиной посуде – чистоплотная бабуля никогда бы не допустила, чтобы ее тарелки и чашки утратили блеск. Ей было бы больно видеть, во что мама превратила некогда опрятный дом. С каждой вымытой тарелкой становилось дышать все легче, как будто в дом возвращался уют. Я даже стала весело напевать себе под нос, поэтому не заметила, как в кухню кто-то вошел.
– О, Дашка, хозяюшка!
От издевательского голоса за спиной я резко обернулась, выронив намыленную тарелку к ногам.
– Что ж ты посуду бьешь? – Дядя Гриша сузил глаза, глядя на осколки на полу. На нем была та майка с темными пятнами на груди, которую я видела на спинке кровати, и штаны, висевшие на дверце шкафа. Выходит, он уже был в доме, когда я вернулась. И не просто зашел, а уже успел переодеться! – Ты разве ее покупала? – попенял дядя Гриша.
– И не ты тоже! – рявкнула я.
Бабушкину тарелку было до слез жаль, когда я собирала осколки с пола, настороженно косясь на дядю Гришу. Какого черта он вернулся? Мясник по-хозяйски уселся на стул и запустил широкую лапу в мой пакет с продуктами.
– О, хавчик принесла, – одобрил он, доставая батон хлеба и отрывая от него ломоть. – Молодец! Негоже в гости с пустыми руками ходить.
– Я не в гостях! – Меня всю затрясло, когда я бросила осколки в мусорное ведро. – Я домой вернулась. А вот тебя сюда не звали!
– Ой ли? – усмехнулся он, повернув голову на коридор.
Колыхнулись занавески, и в кухню робко вошла мама с помятыми после сна волосами.
– Мама, скажи ему, чтобы он ушел! – потребовала я и заметила, что она тоже переоделась – сейчас на ней был потертый велюровый халат, а не та одежда, в которой я укладывала ее в постель.
