В итоге я остановилась на компромиссе: чуть подвела глаза, оставшись в той же одежде – желтой футболке с итальянским башмачком, в которой меня уже снимали на второй день карантина.
Программа началась, ведущие обсуждали ухудшение ситуации в Италии. А потом подключили меня, и я рассказала о том, что еще неделю назад в Милане было все спокойно. Потом ответила на пару вопросов ведущего о своем карантине, похвалила условия содержания и работу медсестер. Ведущий пожелал мне здоровья, и меня отключили из эфира.
– Ты становишься профессиональным репортером, Даш! – Кирилл показал мне большой палец.
Все это время он тихо сидел напротив, чтобы не выдать своего присутствия. Ведь во всех эфирах я повторяла, что нахожусь на карантине одна.
– Спасибо, – улыбнулась я, еще ощущая приятное волнение после эфира. С каждым разом я чувствовала себя все увереннее и отведенного на эфир времени уже казалось слишком мало. Я бы хотела сидеть сейчас в студии, вести передачу, сама задавать вопросы гостям.
– Не хотела бы работать ведущей? – спросил Кирилл, будто читая мои мысли. – Ты же не собираешься всю жизнь вести Инстаграм?
– Хотела, – поделилась я. – Но кто меня в телевизор пустит? Слишком круто для деревенской девчонки.
– Мечтать надо широко, Даш. Просто поверь в себя!
Я пристально взглянула на него:
– А ты насколько широко мечтаешь? Может, уже признаешься, кем ты работаешь и что делал в Италии?
– Ну, я… – Кирилл запнулся и взглянул куда-то мне за плечо: – О, ужин!
– Не увиливай! – воскликнула я, чувствуя, что он готов открыть мне свою тайну.
– После ужина скажу, – выдерживая интригу, заявил Кирилл и сходил за подносами. – Когда я ем, я глух и нем.
– После ужина не отвертишься! – пригрозила я.
Но после ужина на нас обрушились такие новости, что я совсем забыла об обещании Кирилла.
Кирилл
– Отметим! – предложил я, занося подносы с ужином и поднимая пластиковый стаканчик. Пусть не вино, всего лишь компот, но повод есть.
– Что? – удивилась Даша, пододвигая свой поднос.
– Как? Ты разве забыла? Сегодня ровно неделя с начала нашего карантина.
– Точно! – Даша с улыбкой подняла свой стаканчик. – Выпьем за то, что мы не переубивали друг друга.
– Признаюсь, такое желание было, – усмехнулся я, отпивая компот. – Я так поразился, когда увидел тебя тут в палате, с чемоданом!
– А я-то как удивилась, – подхватила Даша. – Из всех пассажиров нашего рейса надо же было именно тебе оказаться со мной в одной палате!
– А помнишь, как ты пыталась меня выжить отсюда? – поддел ее я. – Даже скомпрометировать перед медсестрой хотела?
– Помню, – проворчала она. – Но мы квиты, ты же мне отомстил!
Я вспомнил, как Даша елозила на мне, когда я притворился бездыханным, и как нас застала Катюня.
– Только Катюню насмешили! – с улыбкой заметил я.
– Что-то она нас сегодня не навещала, – Даша бросила взгляд на окошко, ведущее в коридор. – Скучно без нее.
– Скучно! – согласился я. – Но ей тоже от нас отдыхать надо.
– Я заметила, она какая-то усталая… Вот бы на нее посмотреть без маски. Как думаешь, какая она?
– Рыжая, с задорной короткой стрижкой, с конопушками на носу и зелеными глазами, – нарисовал образ юной медсестры я.
– Да нет! – бурно возразила Даша. – У нее длинные русые волосы, голубые глаза и курносый нос.
– Поспорим? – азартно предложил я. – На желание?
– Одно желание я тебе уже проспорила, – пробормотала Даша, уткнувшись в свою тарелку.
Я вспомнил, как мы вчера танцевали, а потом жарко целовались на постели, и тоже с преувеличенной жадностью набросился на еду.
Сегодня мы с Дашей ни разу не упоминали вчерашнее наваждение. Все-таки крутить больничный роман с соседкой по палате – не лучший вариант. Мне до безумия хотелось стиснуть Дашу в объятиях и покрыть поцелуями каждую клеточку ее кожи, но я не хотел, чтобы наш первый раз случился в стенах больницы на казенных простынях. Даша заслуживает того, чтобы ее ждать. Я не студент, который не может совладать со своими гормонами. Я подожду, пока мы выйдем отсюда, разберусь с Вероникой и тогда все у нас с Дашей будет. Шампанское, клубника, свечи, волнующий джаз и шелковые простыни. Наш первый раз будет идеальным. Черт, увлекся…
Набросил одеяло на колени, чтобы скрыть возбуждение.
– Знобит? – Даша с тревогой взглянула на меня. – Может, температура поднялась?
Знала бы ты, что у меня поднялось.
– Все в порядке, – хрипло ответил я.
– А с горлом что? – забеспокоилась Даша.
– Поперхнулся, – я залпом осушил стаканчик компота и прочистил горло. – Кхе-кхе…
– Сухой кашель – первый признак вируса, – еще больше заволновалась Даша.
Спрыгнула с кровати и положила руку мне на лоб:
– Да ты горишь!
Горю. Только не от вируса. От тебя, Дашка. А продержаться рядом с тобой еще неделю будет не так-то просто…
– Все нормально, Даш, – я поймал ее ладонь и легонько сжал. – Не переживай за меня.
– Смотри у меня, – шутливо пригрозила Даша, возвращаясь к своему ужину.
– А Антонине лет сорок, – я поспешил перевести тему, предлагая вернуться к игре «Угадай медсестру под маской». – Она красит волосы в баклажан, и у нее короткая стрижка.
– Насчет короткой стрижки согласна, – Даша склонила голову. – А вот в баклажан никто волосы уже не красит!
– А она красит, – из противоречия заспорил я.
– Нет, вот увидишь, она крашеная блондинка!
– Как ты?
– Ну, на моего стилиста у нее денег не хватит, – усмехнулась Даша, откидывая за плечо блестящую белокурую копну.
– А кстати, какой твой натуральный цвет, Даш?
– Угадай, – она лукаво улыбнулась.
Я взглянул на нее, мысленно перебирая варианты. Светлая кожа, голубые глаза… Слишком нежная для брюнетки.
– Светлый каштан или золотисто-русый?
– Просто русый. Ничего особенного. – Даша пожала плечами, словно извинялась.
– Ты сама особенная, Даша, – возразил я. – И я бы хотел увидеть тебя с натуральным цветом волос.
– Ждать придется долго, – усмехнулась она.
– Я дождусь, – вырвалось у меня.
Даша пристально на меня взглянула и отвела глаза.
– Сегодня вкусный десерт, да?
Я не сразу сообразил, о чем она. Только, когда Даша отправила в рот ложечку суфле, увидел, что уже умял половину своей порции, даже не ощутив вкуса – так засмотрелся на свою соседку.
