Вообще-то, я прошла не одни курсы, и не только онлайн. У меня нет корочки о высшем образовании, но я изучала риторику, фотографию, актерское мастерство, английский, сторителлинг, личный бренд. И психологию в том числе. А еще походила на курсы телеведущих, брала уроки по технике речи, а стилю и мейкапу училась у профессиональных визажистов, которые работают со звездами. Все эти знания я вложила в свой блог, благодаря чему и сумела раскрутить его довольно быстро: уже через полгода набрала десять тысяч подписчиков, вышла на монетизацию и сделала его доходным. А через два года меня читало уже сто тысяч человек и со мной сотрудничали крупные бренды. Но ничего этого я Кириллу не сказала. Куда мне до премудрой Вероники, которая пишет научную диссертацию! Вот только поможет ли ученая степень в семейной жизни? Очень сомневаюсь! На миг мне даже стало жаль Кирилла, который всю жизнь будет тянуться до Вероники, но так никогда и не дотянется. Его роль – восхищаться умом своей избранницы и знать, что она до него снизошла.
– Извини, глупость ляпнула, – сказала я, чтобы закрыть болезненную для него тему, и включила телевизор.
До самого обеда мы не проронили ни слова.
Время без айфона и Инстаграма тянулось мучительно долго.
Глава 9. Книжная девочка
Кирилл
Слова блогерши о том, что Вероника считает меня недалеким, неожиданно зацепили. Я снова почувствовал себя тем неотесанным деревенским мальчишкой, который десять лет назад заглянул в дом соседки по поселку и обнаружил за его стенами незнакомый прекрасный мир…
Наш частный дом в Подмосковье постоянно требовал ухода. Мать с отцом целыми днями работали на участке. Мама сажала грядки с огурцами и редиской, отец ремонтировал старый деревянный дом, оставшийся от деда, а я ему помогал, когда не ходил в школу и не носился на велике по окрестностям.
Как-то в начале июня мы латали крышу и увидели, как к каменному дому по соседству подъехала новенькая, блестящая на ярком солнце белая иномарка. Дом несколько лет пустовал после смерти пожилых хозяев, но в мае в нем затеяли большой ремонт, и вот теперь приехали новые владельцы. Я отложил молоток и с любопытством следил за тем, как отворилась дверь машины. Из нее вышли супруги лет сорока, а с ними девочка лет шестнадцати – моя ровесница, державшая на руках пушистую серую кошку.
– Невеста к тебе приехала, – поддел меня отец.
Я только насмешливо фыркнул и продолжил вколачивать гвозди с еще большим энтузиазмом. Искоса наблюдая за темноволосой девчонкой в светлом платье, заметил, что она бросила на меня взгляд, но тут же отвернулась и прошла за родителями в дом.
За обедом – окрошкой и жареной картошкой – родители обсуждали новых соседей.
– Надо бы зайти, познакомиться, – предложила мама. – Видно, люди городские, интеллигентные.
На следующий день к их дому подъехал грузовичок, из которого стали выгружать коробки с вещами.
– Видать, они сюда надолго, – оторвавшись от грядок, заметила мама.
– Надо бы пойти помочь. По-соседски, – отец отложил молоток. – Да, Кирюха?
Когда мы вышли за ворота, водитель, выгрузив коробки у забора, уже садился за руль. Сосед не хотел отпускать его, упрашивая занести коробки в дом.
– Некогда мне, – грубо отрезал водитель, хлопая дверью кабины. Грузовичок отъехал, поднимая в воздух столп пыли.
– Помочь? – предложил отец, подходя к соседу. – Мы ваши соседи, вот тут живем.
Сосед, интеллигентный мужчина в очках, явно не приспособленный к физической работе, обрадовался нашему появлению.
– Виктор Константинович, – представился он.
– А я Алексей Петрович, – отец с широкой улыбкой протянул ему натруженную мозолистую ладонь. – Можно просто Леша.
Сосед осторожно пожал ее, словно ожидая подвоха.
– А это сын мой, Кирилл, – представил отец.
Мы обменялись кивками и занялись делом. Отец легко подхватил коробку, сосед, поднатужившись, поднял другую – поменьше. Когда оба мужчины встали рядом, стало видно разницу между ними. Отец был физически крепким, уже успевшим загореть на майском солнце. Поношенная майка не скрывала литые мышцы и туго обтягивала широкую спину. Виктор Константинович был бледным, как будто весь май провел взаперти, а его руки явно не знали физического труда. Одет он был в новый спортивный костюм, но по его фигуре – полноватой, с брюшком, которое обтягивала куртка, было понятно, что спортсмен из него никакой.
Из юношеского азарта, чтобы показать, что в свои семнадцать я не уступаю силой отцу, я подхватил коробку побольше и от неожиданности охнул – она оказалась тяжелей, чем можно было представить.
– Что у вас там, кирпичи?
Виктор Константинович обернулся через плечо:
– Книги.
– Так много? – Я с удивлением окинул ряд коробок у забора.
– Мы любим читать, – мягко улыбнулся он, направляясь к дому.
Я последовал за ним с отцом, вертя головой в поисках девчонки. Хотелось, чтобы она оценила, какой я сильный. Поди, у себя в городе таких силачей, как я, и не видала. Но ее нигде не было.
Мы поднялись на крыльцо и занесли коробки в большой пустой зал, все стены которого теперь занимали книжные полки. Несколько лет назад, когда были живы прошлые хозяева, я часто бывал тут, занося старикам продукты из магазина и овощи с маминого огорода. И сейчас с любопытством огляделся, отмечая перемены.
– Тут у нас библиотека будет, – пояснил хозяин, тяжело опуская свою ношу к ногам и утирая пот.
– Виктор, тебе же нельзя тяжести таскать! – заохала его красивая стройная супруга, спускаясь со второго этажа в длинном шелковом халате, по полам которого порхали вышитые цапли.
Я такие халаты только в кино видел. Но здесь, в деревенском доме, она казалась экзотической птицей, прилетевшей откуда-то издалека. И даже к супругу своему она обращалась как иностранка – с ударением на последний слог.
Она подбежала к супругу и повела его к креслу у окна.
– Присядь, отдохни! – Шелковые рукава плеснули по воздуху, как крылья жар-птицы.
– Но там… – Он слабо трепыхнулся к выходу.
– Виктор перенес операцию на сердце, – сообщила нам супруга хозяина. – Ему категорически запрещено заниматься физическим трудом. Мы сюда затем и приехали, чтобы он мог отдохнуть на природе и восстановить здоровье.
– Мы все принесем, – заявил отец, подталкивая меня плечом к выходу.
Вдвоем мы перетаскали всю библиотеку. Коробки были запечатаны скотчем, и я мечтал хоть одним глазком заглянуть внутрь, чтобы увидеть, что за книги читает Профессор, как я его мысленно окрестил, и его дочка.
– Это ж сколько денег на ветер выбросили, – заметил отец, когда мы забирали последние коробки за забором. – И зачем людям столько книг?
