– Мне очень жалко. Мама не виновата, ее не было дома и она не смогла заказать повторную доставку… Не ругайте ее, о’кей? – грустно сказал Мэтт. – Она сообщила мне об этом.
Джульет спрятала лицо за особенно широкой открыткой, которую собиралась поставить на каминную полку. Она пришла накануне вечером и лежала внутри двойной открытки от Онор и Брайена. Джульет перечитала ее еще раз.
Привет, Джу. Мама сказала, что ты послушалась меня насчет георгинов и всякой всячины. С Рождеством! Надеюсь увидеть тебя в 2015-м. С любовью, Эв. P.S. Помнишь Королевскую свадьбу? Помнишь? Часто вспоминаю ее. С ума сойти можно. Мне не терпится взглянуть снова на старый дом – это роскошная штука!
– Мои подарки? – спросил Санди. Шум у Мэтта стал громче, послышался голос Тесс, звавшей кого-то из кухни. Мэтт наклонился ближе:
– Эй, малыш! Я скучаю по тебе, дружочек. Слушай меня, о’кей? Ты получишь их, когда мы через два дня поедем кататься на лыжах. И ты увидишься там с бабушкой! И бабушка тоже приготовила для тебя подарок. Так что все будет нормально… Обещаю. Эй! Эй! – воскликнул он, схватил Элиз и поцеловал. Бывшая одноклассница Айлы посмотрела без улыбки в камеру. Джульет увидела, как попятилась Айла, словно от пощечины.
– О’кей, – сказала Би, глядя на Мэтта, и прищурила глаза. – Нам пора идти.
– Да, папочка, пока, – сказала Айла. Би быстро наклонилась и нажала на кнопку отбоя.
После этого в огромном, полном эха доме стало тихо. Джульет взяла несколько свежесрезанных веточек боярышника и тиса и подошла к детям.
– Эй, – сказала она, стараясь, чтобы ее голос звучал ровно. Ущипнула Санди за щеку, поцеловала в макушку Би с Айлой. – В холодильнике лежат булочки. И нутелла. Как вам такой рождественский завтрак?
– Нутелла! – радостно закричал Санди и захлопал ладошками по щекам.
– Ой, мама! Ты не всегда такая добрая, – заметила Айла и со вздохом села за стол.
– Я не голодная, – заявила Би, забирая свой тощий чулок. – Я пойду к себе и полежу.
– Нутелла! – с отчаянием крикнула Джульет. – В честь праздника!
– В ней пальмовое масло. Пальмовое масло очень вредное. – Би повернулась к дверям. – Спасибо, ма, но я поваляюсь у себя в комнате и напишу Фин, пока не приедут Фредерик с Джорджем. Поздравляю вас всех с Рождеством и все такое.
– Я тоже не терплю пальмовое масло, – объявила Айла, глядя вслед сестре. – Я ненавижу его. Ненавижу масло. Я не хочу его есть.
– Это шоколадный спред, – сказала Джульет. У меня ничего нет. Раз я пошла в рождественское утро в 8.30 за нутеллой, то больше я уже нигде не смогла побывать. – Приятный.
– Я ненавижу его. Но немножко попробую. – Айла молниеносно проглотила намазанный кусок. – Ма, я хочу поехать домой. Хочу увидеть папу.
– Ох, милая моя.
Джульет обняла свое среднее дитя и посмотрела в окно на серо-белый туман. Кривые, черные плети голого плюща, похожие на паучьи лапы, стучали в стекло.
– Так будет не всегда, доченька. Обещаю тебе.
– Я ненавижу зиму.
– О, зимой хорошо. Так и должно быть, чтобы потом наступило лето.
Гладя волосы дочки и потирая ей животик, что ей всегда нравилось, Джульет поняла, что все они должны быть еще сильнее привязаны к этому месту. Ей надо найти работу. Дети должны понимать, что их мама тут работает и что они тут живут. И что это не просто затянувшиеся каникулы, эксперимент на выживание.
В дверях снова появилась Би:
– Фин занята. Я поговорю с ней потом. Можно мне тоже съесть пончик с нутеллой?
– Да! – воскликнула Джульет и, буквально сбросив Айлу с коленей, бросилась к холодильнику, торопливо достала булочки и сунула в тостер, прежде чем Би снова исчезла. А когда услышала, как дети спокойно болтали в столовой, подняла и опустила плечи, как постоянно советовал ей Джордж.
«Подними их как можно выше, до самых ушей, и сделай несколько круговых движений, похрусти. Пускай все, что беспокоит тебя, с хрустом перемелется там, о’кей? Потом сбрось все это, понятно?»
Дорогая Джульет Хорнер.
Спасибо за Ваше письмо, которое мне передали из моего офиса. Мы ищем помощника куратора. У Вас есть резюме? Пришлите его, и я посмотрю.
С наилучшими пожеланиями,
Сэм Хэмилтон
Директор музея «Фентиман».
P.S. Вы та самая Джульет Хорнер, с которой я учился в Оксфорде? Надеюсь, что у Вас все благополучно.
Дорогой Сэм.
Да, это я. У меня все благополучно, благодарю Вас. Вам не обязательно отвечать мне сразу; я знаю, что сейчас Вы отдыхаете. Я недавно переехала и живу теперь западнее Оксфорда, вот и я заинтересовалась, свободна ли та вакансия, о которой Вы упоминали. Если да, то я хотела бы приехать и обсудить все с Вами. Я высылаю свое резюме и буду ждать Ваш ответ.
Джульет Хорнер.
Дорогая Джульет.
Спасибо, что вы хотите работать у нас.
К сожалению, должность, о которой Вы упоминаете, уже занята. Я свяжусь с Вами после моего возвращения на работу, 4 января 2015г. Буду рад встретиться с Вами и обсудить, что, на Ваш взгляд, Вы могли бы предложить нашему музею.
Искренне Ваш,
Сэм Хэмилтон.
P. S. С Новым годом!
Через два дня Мэтт забрал детей на неделю – все поехали кататься на лыжах, и Джульет начала неделю в одиночестве и с грандиозными планами. Она боролась с протечками, мышами и сломанными оконными карнизами, с пыльными сундуками, полными барахла Грэнди, скользкими дорожками и залитыми водой растениями. Каждый день приносил какие-то новые проблемы, и к вечеру она всегда лишалась сил и спала как бревно, так, как можно спать только после физической работы на свежем воздухе.
После их отъезда случилась странная вещь. Рассталась она с детьми ужасно драматично, Санди пришлось отрывать от нее, а он орал «НЕ ХОТЕТЬ САМОЛЕТ». Би, небрежно насвистывая, пошла к отцу, а потом метнула из-под ресниц душераздирающий, испуганный взгляд на Джульет, чтобы убедиться, смотрит ли она на нее, а Айла сердито завывала в зоне отправления и назвала Тесс, стоявшую рядом с непроницаемым лицом, «эта ужасная леди». Все было ужасно, банально и истерично. Джульет ехала обратно в Соловьиный Дом в таком же банальном урагане чувств, громко рыдая и непрестанно слушая «Прибытие» своей любимой АBBА.
И все же, оказавшись на несколько дней одна, она стала что-то понимать. В последние дни года она каждое утро на рассвете выходила в сад, сгребала листья, подрезала ветки и подвязывала растения к колышкам. Постепенно она начинала чувствовать себя по-другому, она менялась и больше не была тем грустным, несчастным, пришибленным существом, готовым разреветься из-за любой мелочи, какой была с Мэттом. Тогда она жила словно во сне.
