На только что поглаженном платье Лидди появилось пятно от травы, щека чуточку испачкалась. Ох, Лидди, накажет она тебя на этот раз. Мэри отвернулась, не в силах смотреть на сестру. Ведь она наверняка даст согласие, если он сделает ей предложение. А сегодня он сделает его, это точно…
Этим утром они сидели на кровати Мэри и говорили о маме. Мэри накручивала волосы Лидди на папильотки.
– Ей нравился Хайворт? – спросила Лидди, грызя ногти, пока Мэри туго завязывала полоски ткани. – Если это правда, то он мне тоже понравится.
– Да, нравился, но… – Мэри пожала плечами. – Хоть и верно, что он был лучшим другом отца и другом семьи, но, по-моему, это еще не значит, что он станет хорошим мужем для его дочери. Все-таки… – Она замолчала.
– Но это не значит, что он не станет им, – сказала Лидди, повеселев, поскольку она все утро нервничала, вздрагивала на любой звук – накануне вечером Брайант обнаружила, что Лидди смотрела в окно, хотя должна была лежать в постели, и после этого у нее так болели и хрупкие ребра, и нога, что она не могла заснуть. Мэри, рассматривая утром ее синяки, вновь почувствовала приступ гнева и стыда и, хотя была почти на два года моложе своей безрассудной сестры, желание защитить ее, потому что Лидди, казалось, сама провоцировала все побои и унижения.
В прошлую зиму она набралась смелости и пожаловалась отцу об этом, отважившись зайти в его кабинет холодным январским вечером. Но он лишь отмахнулся. «Все будет хорошо, моя милая», – сказал он, словно речь шла о сломанном колесе или разбитой тарелке. Но на следующий день он, вероятно, поговорил об этом с Брайант, потому что на террасе появилась глубокая миска с водой, и она подернулась льдом. Она стояла в таком месте, где Лидди могла ее видеть во время уроков, а вечером гувернантка макнула девочку лицом в эту воду и держала столько, что Лидди потеряла сознание.
Поэтому хотя Хайворту Ронсли было пятьдесят, а Лидди только шестнадцать, хотя он слишком часто облизывал губы и смешно шепелявил, хотя слишком грубо сжал узкую руку Лидди, как показалось Мэри, и хотя после свадьбы он увезет Лидди, ее любимую сестру и самую дорогую в мире подругу, куда-то в Пертшир, где она будет вести хозяйство и ухаживать за его прикованной к постели матерью, Мэри была уверена, что это было для нее безопаснее, чем оставаться в Сент-Майкл-Хаусе с Брайант. Мэри надеялась, что ее страстная, импульсивная сестра не останется равнодушной к мистеру Ронсли, что ей понравится его общество, его доброта, что он будет баловать ее… О Господи, хоть бы он оказался добрым! Прошу Тебя! Часто, когда кто-то таращил на нее глаза на улице, или когда ребенок с криком показывал пальцем на оспины на ее лице, или когда люди улыбались ей чересчур ласково, Мэри хотелось остановить их и сказать:
Я рада этим оспинам. Я боюсь, что они, как говорит моя сестра, начнут бледнеть и исчезать, потому что с ними я неприкасаемая. Я защищена от внимания мужчин. Неужели вы не понимаете? Мне повезло, и я счастлива.
Шум и крики в холле резко оторвали Мэри от ее размышлений. Она заморгала, отвернулась от гулявшей в саду пары. Крики сделались громче, и Мэри поспешила к дому, поправив свой кружевной воротник и разгладив руками юбки. По дороге она остановилась и закрыла кукольный домик.
– Господи, Пертви, – сказала она, входя в холл. – В чем дело? Ты потревожишь отца.
– Отец не будет возражать! – заявил ее брат с раскрасневшимся лицом. Он бросил на нее быстрый взгляд, один из их секретных взглядов, в которых стыд и ужас смешивались с алкоголем; ее сердце пронзила боль, словно на рану капнули лимоном. Но Пертви мгновенно стал снова веселым и обаятельным. Он швырнул на вешалку свою шляпу-котелок. – Нед! Будь другом, повесь мою шляпу, ладно? И Далбитти тоже!
– Черт побери, Дайзарт! Я тебе не слуга, – воскликнул вышеупомянутый Нед и швырнул шляпу в Руперта. Тот громко загоготал.
– Нед неотесанный и грубый парень, Мэри. Самый главный грубиян! Но гляди, я давно обещал тебе, что приведу его к нам, и, видишь, привел, правда? Нед, возьми себя в руки. Сейчас я вас представлю. Далбитти, ведь ты не знаком с моей сестрой Мэри, верно?
Высокий молодой джентльмен, выпутавшись из шарфа, посмотрел на Мэри, явно смутился, похлопал по жилету длинными пальцами, моргнул несколько раз и протянул ей руку, глядя в ее твердые карие глаза.
– Здравствуйте, мисс Дайзарт. Оч-ч-чень рад познакомиться. Очарован.
– Здравствуйте, – ответила она, стараясь не краснеть, когда он тряс ее руку. Она уже видела его однажды, он заходил к брату перед прогулкой по Хит. Это был Люшес Далбитти, учившийся вместе с ее братом живописи в Королевской Академии искусств, хотя недавно решил специализироваться на архитектуре.
Ей нравился Далбитти, нравилось, что его глаза смотрят прямо на нее, на ее обезображенное оспой лицо, а не блуждают из деликатности по ее плечам и волосам. Ее маленькая рука задержалась в его большой ладони на мгновение дольше, чем следовало, и они глядели друг на друга, словно застигнутые врасплох, но потом Мэри осторожно высвободила руку и еще раз заглянула ему в глаза.
– Я ужасно много слышал о вас, мисс Мэри, – сказал он.
А я знаю о тебе все. Он был из знатной шотландской семьи, и они с Недом часто обсуждали, как они построят собственную Утопию, где все смогут свободно жить и работать.
– Вот только он помолвлен с девушкой, которую знает с рождения, – сообщил сестрам Пертви. – Так что с Утопией пока ничего не получится, потому что он должен жениться на ней, хотя не думаю, что он очень жаждет этого, скорее это страстное желание его отца – объединить их владения и все такое. Так что я продолжу заниматься живописью, и Нед тоже; мы подождем, когда Далбитти будет готов строить дома. Вы тоже сможете там жить, дорогие сестрички; мы пустим женщин в нашу Утопию.
– Чтобы убирать за вами и штопать вам одежду? Ох, большая радость для нас, – ответила Лидди, не такая снисходительная, как Мэри, к прожектам брата.
Далбитти улыбнулся Мэри, попятился назад и наткнулся на Пертви; тот ударил по плечу своего второго приятеля.
– Мэри, это Нед Хорнер. Я уверен, что ты с удовольствием познакомишься с ним, ведь я только и знаю, что говорю о нем, после нашего знакомства. Сестры жаждут познакомиться с тобой, Нед. – Пертви подмигнул им обоим: – Правда, Мэри?
– Конечно, – ответила она, жалея, что ее брат держал себя довольно вульгарно, и опасаясь, что отец застанет его в таком виде. – Я рада познакомиться, мистер Хорнер.
– Я тоже, мисс Дайзарт. Здравствуйте, – сказал он и с улыбкой пожал ей руку.
Он был светлее и тоньше в кости, чем ее упитанный русоволосый брат, и, по оценкам Мэри, моложе на пару лет. У него были тонкие черты лица, и, хотя он носил костюм-тройку, как и его друзья, его одежда была поношенной и многократно чинилась. Его ладонь, державшая ее руку, была холодной даже в этот теплый майский день, а серо-голубые глаза смотрели пронзительно.
– Для меня огромная честь познакомиться с вами, мисс Дайзарт, – серьезно сказал он, когда они обменялись рукопожатием. – Ваш брат мой лучший друг… – Внезапно он замолк и, отвернувшись, слегка рыгнул.
