Джульет посмотрела на сумку, оглянулась на Мэтта, с любопытством глядевшего на них издалека, и снова на Джорджа. Он выпятил губы и пожал плечами:
– Я вот говорил про мою маму. Она лежала в больнице, и я подолгу ничего не ел, и это было плохо. Вам нужно есть. Иначе вы свалитесь.
– Джордж… – начала она. Он наклонился и обнял ее. Он был костлявый, его острые локти впились в нее, но он был крепкий и надежный. Она уткнулась носом в его плечо, и он гладил ее по волосам.
– Джульет… – окликнул ее Мэтт. – Джульет… Его куда-то увозят… Мы должны пойти туда. – Он стоял возле двери и махал ей рукой.
– Иди, – сказал Джордж, резко выпрямляясь. – Да, чуть не забыл. – Он громко шмыгнул носом и улыбнулся. – Фредерик сейчас внизу, в холле. Он приехал со мной. У него машина, и он будет ждать, на случай, если вам что-то понадобится. Не беспокойтесь насчет него. Мы тебя любим. Пока.
Он ушел. В дверях отделения доктор разговаривал с Мэттом. Она побежала к ним.
– Миссис Тэйлор, – обратился он к ней, но она уже не понимала его, не слышала и не понимала. – Я должен сообщить вам…
Глава 35
– У него ужасная манера разговаривать. Его надо еще учить этому.
– Я уверена, что его научат. – Джульет гладила прохладную и нежную щечку Санди.
– Идиот.
– Если бы он не понял серьезность кровоизлияния и не сделал операцию, все могло быть иначе, – возразила Джульет, стараясь говорить ровным голосом. – Он точно не идиот.
– Все равно я еще поговорю с ним. Как он обращался с нами, как будто Санди умер…
– Он чуть не умер… – Джульет помолчала. – Не надо, Мэтт, пожалуйста. Ты можешь помолчать хоть немного? Что это? – Мэтт глядел на нее с раскрытым ртом, и она отвернулась. – Что Санди сказал?
– Это он во сне, – пояснила сиделка, подойдя к ним, и посмотрела на большой монитор, на котором регистрировались пульс, кровяное давление и уровень кислорода. – Доктор Мирзоян прооперировал его, и сейчас у мальчика улучшилось давление и нейрохимические функции. Теперь у него стабильное состояние. Будем надеяться, что он скоро придет в сознание. Но малыш может испугаться незнакомой обстановки. Нам очень повезло, что доктор быстро определил, какие у него травмы. – Джульет испуганно заморгала и потерла лицо, а сиделка ласково продолжала: – Послушайте. Сейчас ему уже не угрожает опасность. Но нам еще нужно подождать и наблюдать за другими травмами.
Джульет не отрывала взгляда от ее изломанного и покрытого синяками маленького сына. Его личико было в гематомах и опухло от стероидов и от срочной операции, облегчившей его внутричерепное давление. Голова была перевязана, пухлая ручка свесилась с койки.
– Мммм, – промычал Санди во сне, пытаясь пошевелиться. – Мммммм.
– Он говорит «мам», – радостно сообщила сиделка.
– Нет. – Джульет поняла, что это не так. – Он зовет меня «мама», а не «мам». Он говорит что-то еще.
– А мне кажется, что это «мам», – твердо заявила сиделка. Джульет не стала спорить и обратилась к Мэтту:
– Ты принесешь еще кофе?
Они съели все сандвичи Джорджа, невероятно вкусные – с кресс-салатом, яйцом и майонезом, курятиной и окороком, яйца с местных ферм, с ярким желтком, с приятными приправами, крессом и сливочным маслом. Курятина и окорок восхитительные, тонко нарезанные, курятина слегка приправлена фенхелем и чесноком, с мягким горчичным майонезом, и все это между ломтями дрожжевого хлеба, который пек сам Джордж. Еще там были хлопья и первая клубника, крупная и сладкая. Из всех странных и ужасных вещей, происходивших в ту ночь, Джульет будет вспоминать до конца жизни вкус тех сандвичей после бесконечно долгой, полной страха и отчаяния ночи и доброту друзей.
– Фредерик! – внезапно воскликнула она. – Он все еще сидит внизу, бедный старик. Хотя, может, он перестал ждать и уехал домой.
– Кто?
– Бойфренд Джорджа. Знаешь, старинный друг моей бабушки… – Джульет замолчала, потому что у Мэтта погасли его усталые глаза. – Не беспокойся. Я позвоню ему – или, может, просто спущусь вниз…
– Ммммммм… – внезапно промычал Санди, и Джульет вздрогнула. – Мммммм. Мама. Мама.
Он заплакал, тоненько, завывая. Джульет погладила его лобик, совсем тихонько.
– Сыночек, – сказала она, когда сиделка бросилась к своему подопечному. – Санди, милый, ты упал и ушибся. Ты в больнице. Ты стукнулся головой и ушиб ручку и ножку, они немножко поболят, милый. О’кей? Но у тебя все будет хорошо.
Он смотрел куда-то мимо нее.
– Ты знаешь, кто я? – спросила она, похолодев от страха.
– Мама. – Он заморгал и посмотрел мимо нее. – Мама.
Он глядел куда-то на потолок.
– Он видит меня? – спросила она у сиделки. Потом прочла на бейджике ее имя. – Простите, Габриелла. Он видит меня?
– Я как раз пытаюсь это проверить, – ответила Габриелла. – Я спрошу у доктора.
– Мама, – снова сказал Санди. – Моя мама. – Тут он опять заплакал, и к нему наклонился Мэтт.
– Дружочек! – сказал он. – Мой малыш. Все о’кей.
– Мимм, – сказал Санди. – Хотю Мимм.
– Тебе нужен Бим? – Джульет кивнула. – Бим, сынок?
– Мммммм.
Он тихо, горестно заплакал, протянул маленькую ручонку, схватил Джульет за пальцы, снова закрыл глаза и через минуту крепко уснул.
– Я съезжу домой, привезу Бима и посмотрю, все ли там в порядке, – прошептала Джульет через полчаса. Мэтт оторвал глаза от телефона:
– Что? Ты оставишь его?
– Я съезжу домой и привезу Бима. А еще кое-какую одежду и книжки. По-моему, хорошо, если рядом с ним будут знакомые вещи. И хочу убедиться, что у Айлы с Би все в порядке. Дом…
– Ты и этот чертов дом! – Мэтт улыбнулся. – Шучу. Ты серьезно бросаешь сына и возвращаешься домой?
Она удивленно посмотрела на него:
– Ведь я сказала тебе, что я поеду и привезу Бима. Нельзя, чтобы Санди волновался. Домашняя одежда и игрушки успокоят его. Мне все равно надо в какой-то момент поехать домой. Тут двадцать минут езды. Через час я вернусь. Помоюсь под душем, поцелую девочек, схвачу яблоко…
– Попрощаешься с твоим лучшим другом Джорджем…
– Господи, Мэтт. – Джульет скрипнула зубами и закрыла глаза. – Честное слово, давай не ссориться. Мы очень устали. Я привезу что-нибудь поесть. Может, ты позвонишь в детский сад, объяснишь…
– У тебя есть номер телефона? – Мэтт достал свой мобильный из кармана джинсов.
– Есть, но вообще-то я посылала его тебе много раз, поскольку ты второе контактное лицо при чрезвычайной ситуации. Если ты поищешь у себя в телефоне, ты найдешь его. – Она встала над ним, надев на плечо сумку. – О’кей?
