Джо всегда нравилось слушать звучание голоса Фионы, то, как она рассказывала истории, так что он послушал немного новости о ее работе, о смене ее соседей. А потом спросил:
– Фиона, ты слышала про Последнего Романтика?
– Конечно, слышала. Это новое проявление феминизма. Я читаю его каждую неделю. – Голос Фионы чуть дрогнул. Теперь он звучал нарочито небрежно, настороженно, и Джо тут же понял, что все правда.
– Как ты думаешь, кто его пишет? – спросил он.
– Он анонимный. Кто знает? Может быть кто угодно.
– Я думаю, что знаю, кто это.
– Да?
– Я думаю, что очень хорошо ее знаю.
Тишина. Джо знал, что сестра в этот момент накручивает локон на указательный палец. Когда она была маленькой, она начинала крутить волосы в момент стресса и дискомфорта. Страшное кино, ссора между Нони и Кэролайн, подготовка к контрольной по математике. Воспоминания захлестнули его, и у него сдавило грудь. Но Фиона больше не была ребенком.
Джо сказал:
– Фиона, зачем ты это делаешь?
– Я?
– Я знаю, что ты осторожна. – Волна старого желания защитить, оберечь Фиону, помочь ей снова нахлынула на него. Он много лет не испытывал этого чувства.
Молчание.
– Откуда ты знаешь? – спросила она.
Джо решил не выдавать Кэролайн; Фионе было бы неприятно это узнать.
– Эти парни ведь не знают, что ты делаешь, – вместо ответа произнес он.
– Конечно, не знают. В этом весь смысл.
– Но это нечестно. Они тебе доверяют.
– Доверяют? Рискую я! Это я доверяю им. – И тут она сказала: – Я доверяла тебе. А у тебя были секреты. Травма колена, Сьерра, Эйс. Припоминаешь?
– Да брось, это совсем другое.
– Не совсем.
– Фиона, это же все дешевка, дешевые фокусы с этими парнями. – Джо замолчал. – Люди ошибаются. Нельзя наказывать их за это вот так.
– Я никого не наказываю. Я просто говорю все, как есть.
– Ну, я думаю, это тебя же и обесценивает.
– Ты не понимаешь смысла проекта.
– Мне и не надо.
– А как твоя привычка к кокаину, Джо? – спросила Фиона ледяным голосом.
Его захлестнуло горячей волной стыда. Он не хотел говорить ей правду, но и соврать больше уже не мог.
– Я бы просто хотел, чтобы ты нашла кого-то, кого полюбишь, – ответил он.
– Полюблю? Что ты-то об этом знаешь? – рассмеялась Фиона. – Я не могу обсуждать это с тобой, Джо. Пока. – И она повесила трубку.
Луна наблюдала, как Джо говорит по телефону. Было воскресенье, середина утра. Газеты и солнечный свет в постели. Она слышала имя Фиона, знала, как важно Джо поговорить с сестрой после такого перерыва. Но его лицо было непроницаемым.
– Ну? – спросила Луна.
– Все нормально, – ответил он. – Она еще злится. Мы потом еще разберемся.
* * *
Джо с Луной поехал на юг, вдоль побережья и нашел там новый пляж, узкую полоску песка, не заполненную туристами, ни громкой музыки, ни волейбольных сеток. Был прилив, и Луна нагнулась, чтобы поднять ракушку, осколок маленького белого конуса в форме кольца. Она надела его на палец.
– Смотри, Джо! – сказала она, протягивая ему руку.
С важностью принца он склонился и поцеловал ее.
В дальнем конце пляжа они взобрались на обломок высокой, скользкой скалы. Тут они были совсем одни. Солнце светило ярко, и Джо соорудил из их полотенец и обломков удочки, которые нашел тут же на берегу, некоторое подобие палатки. В этом небольшом теневом треугольнике Джо медленно водил пальцем по загорелому животу Луны. Кружок. Восьмерка. Сердечко. Она лежала на спине и казалась каким-то морским существом, гладким и прохладным, которое вылезло из своей шкуры и ищет новый домик.
* * *
Как-то получалось, что Джо с Донни до сих пор не пересекались. То ли везло, то ли Донни знал, что у Луны новый бойфренд. Луна иногда думала, что Донни на самом деле следит за ней – в баре, возле ее квартиры, когда она спускается с крыльца, даже в «Бетси», когда она ждет, пока Джо получит ключи. После той ночи возле «Ревеля» он приходил только однажды, но молча сидел на стуле и не пытался с ней заговорить. Луна не хотела вспоминать время, проведенное с Донни. Тогда ей казалось, что это все, чего она стоит, все, чего заслуживает. Донни обитал в темном, понятном ей месте, и она знала, что иногда это понимание можно принять за комфорт.
Прошлой ночью Джо забрал Луну в два ночи после работы, и они зашли в бар по соседству. Они выпили текилы, потом взяли по пиву, сидели и разговаривали, склонившись головами друг к другу.
«Улыбка!» – воскликнул бармен, и они подняли головы – у него в руках был старый поляроид, и он нажал на кнопку спуска – чпок. Выползла фотография, размытая и белесая. Бармен указал на стену сбоку, которая была вся украшена такими снимками, но Джо спросил:
– Можно, мы ее возьмем?
Джо с Луной вместе смотрели, как на бумаге проступает изображение, бледное и призрачное до тех пор, пока не начали проявляться цвета: их лица, улыбки, соприкасающиеся плечи. Джо взял фото, повернулся к Луне, поцеловал ее, и она исчезла в нем, только рука вела по его плечу.
– Эй, кто это целует мою девушку? – раздался голос.
Луна оторвалась от Джо.
– Донни, – произнесла она. – А ты что здесь делаешь?
– Луна, как я счастлив тебя встретить, – Донни обращался только к ней. – Прекрасно выглядишь.
Джо поднялся ему навстречу. Он был на голову выше Донни, но не такой грузный. И не такой юный – Донни был ближе к Луне по возрасту.
– Ты его знаешь? – спросил Джо у Луны.
Она кивнула и смущенно отвернулась. Донни лыбился идиотской провокационной улыбочкой, переводя взгляд с Луны на Джо и обратно. Его плечи туго натягивали футболку.
– Оставь ее в покое, – сказал Джо. Это были слова громилы из кино, но Джо не был крутым парнем, и это все понимали – шлепанцы и старые джинсы, рубашка с коротким рукавом и свисающими полами, человек, одевающийся, чтобы казаться моложе, чем есть.
– О Луна, да ты нашла себе героя, – ухмыльнулся Донни.
– Донни, иди домой, – сказала Луна. – Оставь меня, пожалуйста, в покое.
Луна заметила других посетителей бара – бармена, который внимательно смотрел на Донни, умолкших клиентов, повернувшихся к ним троим: Донни, Луне и Джо. Луна увидела, что Донни выдохся. Он моргал, и улыбка сползла с лица.
– Эй, у вас проблемы? – спросил бармен.
Донни явно утратил интерес и собирался уйти, осознала Луна с облегчением. Она схватила Джо за руку.
