– Ну, можно развесить объявления. Раздать котят, – попыталась я поднять Кэролайн настроение, которое, как я видела, быстро и, возможно, необратимо падало. Она была верблюдом, а это стало последней соломинкой.
– Нет, – покачала головой Кэролайн. – Это затянется надолго. А Натан будет тут через два дня. Он захочет оставить всех, можешь мне поверить. – Последние два слова она сказала с особым чувством.
– Давай сначала закончим уборку внизу, – предложила я. – Пусть они пока спят. А потом решим. – Я была специалистом по откладыванию решений на потом. Часто оказывалось, что самое трудное как-то рассасывалось в процессе.
Но Кэролайн не ответила. Она смотрела на кошек со смесью отвращения и усталости; уголки губ опущены, лоб устало нахмурен. В эту минуту все имущество ее семьи было засунуто в грузовик, который ехал из Остина, Техас, в Хэмден, Коннектикут. Его вели два мужика по имени Саша. Саши клялись, что будут ехать без остановок. Возможно, они сейчас были уже в Пенсильвании, среди амишей
[5]. Может, они опаздывали. Дети Кэролайн остались у друзей в Остине, где наверняка объедались конфетами и играли в войну. Натан мог жить в чемодане; ему всегда была нужна только пара штанов. Все ждали, что Кэролайн сообщит им, что дом готов.
Были моменты, например, в Рождество, или когда мы все возили Нони на море в день ее шестидесятилетия, когда я завидовала уверенности Кэролайн. Тому, как ее дети возились вокруг нее, хихикая, а Натан обнимал ее за плечи, когда она закрывала глаза и вздыхала. Это казалось так мило и здорово. Но иногда это выглядело невыносимо. Смирительная рубашка, созданная своими руками. Каждое утро ей надо было упаковать три школьных завтрака, каждый с разными бутербродами. Каждый вечер рассказать три разные сказки.
– Послушай, я заберу котят, – предложила я. – Мои соседки давно говорят, что нам нужен зверек.
Кэролайн вздохнула:
– Фиона. У тебя будет тринадцать зверьков.
Я пожала плечами:
– Остальных я пристрою.
– Это просто смешно. Ты понятия не имеешь, как ухаживать за кошкой.
– Ну конечно, имею, – сказала я. – С кошками очень просто.
– Они живые.
– Я знаю.
– Их нужно кормить и поить.
– Я и это знаю.
– И все время присматривать.
– Кэролайн. Прекрати. Я оставлю несколько, каких-то пристрою по знакомым. А остальных отдам в приют.
– Они сдохнут в приюте.
Подумав, я наклонила голову.
– Ну да, это похоже на правду.
– Нет, – покачала головой Кэролайн. – Я так не могу. Я оставлю их. Что-нибудь придумаю.
– Почему бы не отдать одного Джо с Сандрин? – осенило меня. – Свадебный подарок! – Идея показалась мне отличной, но Кэролайн замотала головой.
– Только не Джо, – начала Кэролайн и осеклась. Что-то промелькнуло по ее лицу, не кошки и не дом, что-то более давнее и глубокое. – Слушай, давай выйдем на минутку. – Поглядывая на кошку, она попятилась из комнаты.
В конце коридора я заметила внешнюю круглую стену башенки, покрашенную в тот же лиловый цвет, что и дом снаружи. Из маленького окна на пол падал прямоугольник солнечного света. Все вместе это выглядело таинственным и волшебным, как замок принцессы.
– Кэролайн, – спросила я, – а помнишь нашу игру в королеву-мать там, на пруду? Помнишь ложку? Как ты думаешь, она в конце концов нашла свою дочь?
Кэролайн посмотрела на меня и смущенно покачала головой:
– Прости, Фиона, но я не помню.
– Не помнишь? – Я так ясно помнила все изгибы ручки той ложки, все пузырьки в толстом зеленом бутылочном стекле. Все истории, которые мы сочиняли друг другу. Как она могла это забыть?
– Фиона, иди сюда, мне надо тебе что-то сказать.
Я села рядом с Кэролайн на верхней ступеньке.
– Рене думает, это началось снова, – сказала она. – У Джо проблемы. Алкоголь, наркотики, видения, или как он там их называет. В прошлый раз мы тебе не сказали.
В первый момент мне показалось, что Кэролайн говорит о ком-то другом, о другом Джо, не о нашем брате. Но никакого другого Джо не было.
– Что? Какой «прошлый раз»?
– Когда он был еще в колледже. Когда бросил бейсбол.
– Ты имеешь в виду колено, – сказала я, и это не был вопрос.
Я помнила тот день, когда Джо позвонил Нони и сказал, что у него травма колена. Я обедала за кухонным столом. Нони говорила по белому телефону с длинным спиральным проводом, висевшему в кухне на стене. «Джо! – сказала она и потом: – Что случилось?» Я видела, как ее лицо оживилось и затем сникло.
– Фиона, не было никакой травмы колена, – мягко сказала Кэролайн. – Его просто выгнали из команды.
Я потрясла головой:
– Но… А как же то письмо от тренера?
– Его написала Рене.
– А операция?
– Не было никакой операции.
– Но Джо ходил на костылях.
– Он одолжил их. Только на те несколько дней, когда приехали вы с Нони.
– Я тебе не верю, – сказала я.
Кэролайн посмотрела на меня.
– Рене этого и боялась, – сказала она. – Что ты рассердишься.
– Я не сержусь. Я… – Я встала и пошла от своей сестры по коридору, в комнату внутри башенки. Изнутри она была меньше и темнее, чем казалась снаружи. В ней дуло. Потолок не заострялся кверху, а был плоским и высотой только два с небольшим метра; обшивка вся в водяных разводах. Это напоминало вовсе не волшебную башню, а камеру. Я быстро вышла оттуда и постояла в коридоре, прислушиваясь к мяуканью котят.
Как описать то чувство, когда ты внезапно узнаешь, что не знал чего-то, в чем был уверен? Я помнила, как после того звонка Джо Нони несколько часов проплакала. Она пыталась дозвониться тренеру, потом врачу команды. Потом ей позвонила Рене и все объяснила. Разрыв сухожилия, мениск, как хрупки все эти связки, как трудно полное восстановление. После этого звонка Нони больше не плакала, но была в отчаянии. Ее мечта, мечта Джо испарилась после одного неверного шага.
Но оказалось, что не было никакого шага. Ни разрыва сухожилия, ни хирургической операции. Я замотала головой.
– Ты, наверно, что-то не так поняла! – крикнула я Кэролайн, которая, повернувшись, смотрела на меня. – Я не понимаю, как вы могли бы это устроить. Джо сказал бы мне. Или Нони узнала бы… – И я осеклась. Внезапно я поняла, что Кэролайн говорила правду.
Конечно, они могли все устроить. Мы же, все четверо, могли хранить секрет Нони все время Паузы. Я сама сейчас хранила секрет о блоге и о том, как провожу время за пределами офиса. Скиннеры умели хранить секреты. Это с честностью у нас не очень получалось.
