Отдышаться времени не было. Глотнув Бездонного зелья здоровья, я восстановил тридцать процентов и полетел под второй метеорит. Он был запущен чуть позже первого, а потому я успевал его перехватить.
В полете успел взглянуть на храм, на развалинах которого моя команда сцепилась с группой прорыва Альянса. Используя момент, вражеские знаменосцы и саперы делали свое дело, выставляя деморализующие нас флаги и минируя фундамент. Их охраняли роги, разгуливавшие рядом в стелсе, но видимые за счет моего превосходства в уровнях. Я ударил Возмездием, однако был слишком высоко, чтобы убить хоть кого-то…
Рефлекторно сжимаясь в ожидании грядущего столкновения, я расположился на пути метеорита и за миг до удара врезал Молотом, раскалывая камень на части. Последовавший взрыв отшвырнул меня прямо на Колосса тьмы.
Я будто оказался в великом ничто — мрак и пустота вокруг. Меня поболтало, а потом выкинуло из Колосса. Алмазная кожа истекла за миг до того, как меня подбросило под небеса с бешеным нарастающим дебафом. Я не успел выйти из рейда, чтобы не положить товарищей. Времени хватило только на то, чтобы заметить, как грудь разорвало изнутри, и из дыры вырвался смоляной сгусток мглы.
Вы мертвы.
До перерождения 9… 8… 7…
Пока мое мертвое тело падало, я видел мельтешащую черно-белую картинку: небо, слепящее на севере и сумрачное на юге, подросшие аватары Нергала и Мардука, громадные фигуры аспектов и колоссов, развернувшийся бой у стен храма и накрывающиеся черепами портреты членов моей рейдовой группы, включая Патрика и стражей.
Подсознательно я был готов к тому, что потеряю друзей-неписей, но пережить это по-настоящему… Никому не пожелаю.
Лютое безысходное горе переродилось в ярость и желание отомстить, и за несколько десятков метров до приземления тела сработал перк:
Вторая жизнь! Вам удалось ускользнуть от смерти!
Ожив, я замедлил падение, активировав Полет. Осмотрелся и начал быстро снижаться, возрождая друзей и союзников-игроков на местах гибели. Выждав несколько секунд, убедился, что нас атаковали первыми и Правосудие сработало, а все параметры учетверились.
В отдалении сияла сутана верховного жреца, стоявшего на летающем диске света. Я направился туда, готовясь призвать сразу всех питомцев. К этому моменту воскрес Краш, и я отправил Алмазного червя навести шороху в рядах «Странников» и других темных из Альянса.
Пролетая над рейдами светлых: «Модуса», «Детей Кратоса» и остальных — я высадил Монтозавра, Грозу, Игги, Крушителя и Акулона.
Выросший до нормальных размеров динозавр потоптался по паникующим превентивам, перекусил нескольких и, получив болезненный удар от Ярого, раскрыл пасть и, медленно вращая головой, выдохнул поток раскаленного пламени. Огромный волк носился под Монти, а драконица поддерживала террор беспрестанно бьющими молниями. Один за другим лопнули многослойные магические щиты и силовые купола, и второй человек в «Модусе» покинул ряды армии Нергала.
Подземный ужастень Акулон вынырнул из-под земли возле рейдовой группы, состоявшей из женщин в сверкающих доспехах, которые мало прикрывали тело — по иронии судьбы это оказались «Белые амазонки» во главе с Охряной ведьмой. Я испытал легкое удовлетворение, увидев, как персонаж Элизабет исчезает в пасти Акулона, следом ударил чередой Возмездий Спящих.
Верховный жрец Нергала, завидев меня, указал в мою сторону рукой. Семь неуязвимых Аспектов света выстрелили тысячью тончайших убийственных лучей, прожигая броню и кожу. Я завыл от боли, ускорился, но они продолжали буравить тело, будто приклеенные. Жизнь быстро снижалась, избежать смерти удалось только за счет Возмездий, убивших кого-то из игроков, и последовавшего Содействия Спящих.
В логах мельтешили строчки растущей Устойчивости, но сознание подметило это мимоходом, я был сосредоточен на верховном жреце, не сводящем с меня взгляда, полного ненависти. Врезавшись в него, я схватил его за жгущие светом белоснежные одежды и взмыл в воздух. Его мантия затрещала, и мне пришлось перехватить голосящего молитвы служителя Нергала за ногу.
В полете я взрывал ткань мироздания непрекращающимися Возмездиями Спящих, перемежающимися с безостановочными Молотами. Косы Жнеца мелькали в воздухе, но мои усилия были тщетны. На противнике не осталось и царапины.
Жрец, как и Аспекты света, был на сто уровней выше меня, владел сильнейшей божественной магией и многослойными щитами. Особенной мощью он наливался под прямым взором Нергала, но все же жрец оставался человеком. Смертным существом с индикатором очков жизни в сто десять миллионов, которые даже не колыхнулись, пока действовали божественные щиты.
На полукилометровой высоте лучи Аспектов света перестали прожигать во мне дыры, но я продолжал получать урон от Сияния, ауры убивающего света вроде той, что окружала Великий переносной алтарь, но с меньшим процентом нарастания. Видимо, надеясь на щиты и ауру, верховный жрец не стал изучать боевые приемы, и когда под действием Отражения его защита угасла, истощилось и Сияние. Хватило одного Комбо с влитым в удары возмездием, чтобы Нергал остался без своего главного адепта.
Гигантский столб света накрыл пустыню там, где возвышался Нергал. Раздосадованное божество долго не смолкало, из моих ушей полилась кровь, но его крик все-таки стих, лучезарный бог исчез, а вместе с ним растворились в воздухе и Аспекты света.
Растерев по лицу кровь, заливающую глаза, я нашел двух других жрецов Нергала. Выбрав цели, натравил на них Монтозавра.
— Фас, Монти!
Жрецы жгли меня взглядами и спешно пытались сотворить какую-то высшую магию. Монти, приблизившийся к ним со спины, застал их врасплох. Первого последователя лучезарного бога ящер перекусил пополам и заглотил. Второй, увидев страшную смерть собрата, заорал, вознес жезл в защитном жесте… Но защитить жреца было некому, и древний ящер просто накрыл его исполинской лапой. Хрустнуло. Брызнула сияющая кровь, однако свет угас, и на песок опустились почерневшие капли.
Адреналин бушевал в моих венах, изгнание Нергала с поля битвы вдохновило на новые подвиги. Слизнув кровь, текущую по лицу, я подумал: «Надо повторить» — и направился к верховному жрецу Мардука. Обостренное зрение позволило разглядеть, что происходило внизу.
Исчерпав Армагеддоны, остатки Альянса дрались с моими питомцами. Прочность храма снизилась до жалких восьми процентов и продолжала уменьшаться под воздействием миниатюрных черных дыр, вылетающих из Колоссов тьмы. Краш снова погиб — второй раз за сутки. Крушитель, видимо, не пережил и пяти секунд боя. Полегла и Гроза. Зато прекрасно себя чувствовали Монтозавр и Акулон, резвясь среди паникующих превентивов. Из обоих питомцев выбили больше половины жизни, но Альянс, видимо, израсходовал все козыри.
Возле алтаря напряженно застыл Дьюла — он ремонтировал храм, замедляя разрушение строения. Рядом с ним мерцала аватара Тиамат, принявшей обычный облик. Игги гонял по периметру сапера превентивов. Иглокола кайтили, отвлекая.
