Потенциал Большого По, скорее всего, был таким же, как у меня до встречи с Бегемотом, L. И я даже не представляю, что можно получить за меня или Утеса с его потенциалом D.
Внимание! Вы хотите активировать разовый артефакт «Радужный кристалл»?
После активации предмет будет безвозвратно разрушен!
— Да, хочу, — сказал я.
Кристалл осыпался исчезающей цветной пылью, а прямо передо мной, зародившись из крохотной сияющей точки, разрывая пространство, вырос золотой портал, ведущий в Сокровищницу. Я сделал глубокий вздох, пытаясь успокоить разбушевавшееся сердце.
Надеюсь, мне повезет.
Глава 6. Тайник первого мага
Ходить порталами намного комфортнее, чем через глубину. Никаких побочных эффектов и неприятных ощущений: вошел, свет моргнул, а за пеленой сразу новая локация.
Некоторое время я стоял и ждал, пока зрение подстроится под тусклый полумрак сокровищницы. Но бросив взгляд на пол, начал осознавать, что что-то пошло иначе, нежели у Тиссы с Инфектом. Вокруг не было ни груд золота, ни сверкающих драгоценностей — лишь потертый плиточный черно-белый пол, напоминающий шахматную доску.
По обе стороны на расстоянии вытянутой руки стены, за спиной тупик. В метре над головой навис потолок, отражая пол в черно-белую клетку. Узкий коридор передо мной тянулся на двадцать-тридцать шагов и упирался в каменную плиту, на которой виднелись крупные вырезанные символы.
На ходу я на всякий случай призвал пета. При прорыве нежити в Тристаде он хорошо себя проявил, поднял уровень и получил навык дистанционного впрыска Цепенящего токсина. Игги, получив команду проверить коридор, утверждающе стрекотнул и отправился выполнять. За время его полета туда и обратно ничего не произошло — коридор был чист.
Памятуя об ограниченности времени пребывания в сокровищнице, я поверхностно изучил стены коридора, не нашел в них ни подвоха, ни каких-нибудь тайников и направился в конец.
Только вблизи я смог разглядеть утопленный в стену рычаг. Ладонь сама потянулась к нему и замерла на полпути — по рукоятке пробежал багровый разряд. Хм… Выждав пару секунд, я все-таки потянул ее на себя, но та не поддалась.
Тогда я сделал шаг назад и принялся изучать символы на плите. Что-то, похожее на клинопись: палочки, стрелки, треугольники и окружности. Не зная языка, понять что-либо казалось невозможным. Внутренний таймер начал отсчет второй минуты нахождения в сокровищнице, не содержащей ни кладов, ни чего бы то ни было еще. Легкая прогулка за наградами превратилась в какой-то идиотский квест с загадками и головоломками.
Периферийным зрением я вдруг заметил движение, перевел взгляд и увидел, что часть символов надо мной преобразовалась в знакомые буквы:
Никто не уйдет обиженным!
Кто ты?
Фраза звучала знакомо, но никак не проясняла происходящее. Значила ли она, что без наград я не уйду? Хотелось бы верить. Кто я?
— Скиф, — громко назвал я свое игровое имя.
Ноль реакции.
— Алекс.
Снова ничего.
Прощупав пальцами каждый символ и так и не обнаружив подсказок, я задумался. Мне доводилось слышать об инстансах и рейдовых подземельях, в которых встречались подобные загадки. При первых прохождениях зачастую именно они становились основным стопором для рейда, а вовсе не сложность очередного босса…
Итак, кто я? Урожденный Александр Киран Шеппард, в двенадцать лет официально сокративший имя до Алекса. Родители тогда очень расстроились.
В Дисе я Скиф, инициал Спящих богов, предвестник. Глава клана «Пробужденных».
Ничто из вышеперечисленного не сработало. Я провел здесь почти четверть часа, но не добрался даже до самой ерундовой зеленой шмотки. Представляю, как посмеялись бы Эд с Хангом, все прошлые годы считавшие меня «умником». По правде говоря, таким тупым я себя давно не чувствовал.
Побродил по коридору, пробовал применить силу и разрядил в каменную плиту Комбо — безуспешно. «Включай мозги, Алекс! — подумал я. — Никто не уйдет обиженным! Кто ты? То есть кто я?»
Кто не уйдет обиженным? Никто. Никто не уйдет обиженным.
— Никто… — я сам не заметил, как начал рассуждать вслух. — Я никто!
Сработало! Раздался скрежещущий звук трения камня о камень, и из плиты на два пальца выдвинулись три прямоугольных блока. По ним прокатились всполохи пламени, а следом проступили светящиеся слова: «Путь славы», «Путь силы» и «Путь отваги».
«Выбирай мудро, герой», — эхом донеслось до меня. Голос, сказавший это, звучал скрипуче и неестественно, будто язык был для него чужим. Так-так…
Почему у меня все иначе? Я начал лихорадочно соображать, с усмешкой подумав, что надо качать интеллект. В чем дело? Может, в том, что именно я сделал последний удар и провел обряд изгнания? Или играет роль еще какой-то фактор? Что у меня есть такого, чего нет у ребят? Ладно, статус «угрозы». Может он влиять? Ну… Возможно. Проделки Бегемота? Нет, это вряд ли. Какие-то характеристики? Благодаря классу, у меня зашкаливают харизма и удача. Удача? Но то, что моя версия сокровищницы лучше, чем у соклановцев, еще не доказано.
Сейчас требовалось выбрать некий «путь», от которого, рассуждая логически, зависит, какие именно награды станут доступны.
Иглокол что-то прострекотал и унесся в начало коридора. Обернувшись, я понял, что меня подгоняют: задняя стена начала движение навстречу. Пока медленно, но обеспокоенный стрекот иглокола становился громче. Надо было что-то решать, пока меня не сплющило в этой гигантской скифовыжималке.
Что ж, к славе я не стремлюсь, ни к доброй, ни к дурной. Сила не помешает, но у меня с ней вроде бы и так все неплохо…
Игги завизжал на грани ультразвука, мечась между мной и надвигающейся стеной, которая ускорилась, преодолевая, по моим прикидкам, по метру в секунду.
Времени на колебания не оставалось. Прервав размышления, я решительно надавил на блок с «Путем отваги». По плите сверху вниз беззвучно пробежала узкая полоска света, оставляющая после себя совершенно иную поверхность с угасающим сиянием.
Плита изменилась, преобразовавшись в створы врат, выполненных из матового синеватого металла. Он казался полупрозрачным, но разглядеть, что за ним, не удалось, да и не до того было.
Я быстро вернулся к рычагу в стене, потянул его на себя, и тот поддался. Сзади с нарастающим рокотом надвигалась стена, грозя нас размазать, но врата беззвучно раскрылись. Доехавшая стена придала мне ускорение и с грохотом врезалась в ту, где были врата, перекрывая обратный путь.
Внутри оказался просторный зал с высоким потолком и бликами, играющими на белоснежных мраморных стенах. И абсолютно пустой. В ширину шагов сто и столько же в длину. Пол в шахматную плитку, как в коридоре, и очень высокий небесно-голубой купол, с которого равномерно лился мягкий свет. Присмотревшись, я увидел в каждой клетке пола вертикальную линию, неидеальную, будто процарапанную когтем.
