«Роканнон» окутался клубами пыли и мягко оттолкнулся от поверхности. Эссекс дал тягу, и дестроер медленно пошел от Москвы прочь, набирая высоту и закладывая плавную дугу вправо. Любой нормальный командир на месте Эссекса рванул бы сейчас вверх, рисуя громадную петлю с выходом в стратосферу. Но такой маневр, по расчетам вице-адмирала, занял бы минут сорок. А Эссексу очень хотелось успеть.
Все дни, пока Рашен путешествовал по своей родине, Эссекс провел у монитора, обалдело разглядывая картинки мирной жизни на красивой русской земле. Камеру Рашен крепил на плече, и все, что попадало в его поле зрения, видел Эссекс и фиксировали библиотечные компьютеры «Тушканчика». Тихие русские селения, где пасли настоящих коров и рожали здоровых детей, симпатичные города с их неторопливым и толковым жизненным укладом — все это произвело на Эссекса неизгладимое впечатление. Он понял, что группа F спустилась с небес на землю совсем не зря. Именно тут, в России, можно было начинать все сначала, по-умному и по-доброму. От одной мысли, что орда перекошенных злобных дикарей может в одночасье растерзать эту надежду на лучшую жизнь, Эссексу стало так мерзко, что он ни минуты не раздумывал, кто именно поведет дестроер со спасательной группой на борту. И как именно поведет.
— Полная тяга! — крикнул Эссекс. «Роканнон» неприятно мотнуло, и вице-адмирал с трудом «поймал» его маневровыми двигателями. Корабль встал на курс. Огненным болидом он понесся на нереально малой высоте в пятьсот метров с прибытием к точке десантирования через триста секунд.
— Разобьешься — голову оторву! — прохрипело радио голосом Рашена.
Эссекс промолчал. Внизу под «Роканноном» дымилась земля.
С водокачки было отлично видно, как мутанты жгут город. Вот запылал свечной завод, вот занялся кирпичный… Виктор де Вилье крепко сжал зубы. Все это хозяйство было построено под его руководством, далось потом и кровью, все было родное, свое. И теперь разваливалось под натиском плешивых уродцев, вооруженных копьями и дубинами, но берущих числом и фанатизмом. Две сотни бойцов с длинными охотничьими луками пока что удерживали нападающих на почтительном расстоянии от электростанции, но скоро падет и она. И тогда город кончится. В него уже незачем будет возвращаться тем, кто выживет. Проще начать на новом месте. Да и будут ли выжившие?
— Есть! — сказал помощник, отрываясь от бинокля и протягивая его Виктору. — Повернули! Гляди!
Де Вилье припал к окулярам. Действительно, с северо-запада в город входили все новые и новые группы мутантов. Кажется, ожесточенное сопротивление людей заставило уродов изменить планы. Их главные силы, рвущиеся на Валдай, теперь возвращались, чтобы не оставлять за спиной врага.
Де Вилье отдал бинокль помощнику, удовлетворенно вздохнул, перевернулся на спину и уставился в голубое безоблачное небо. Теперь можно умирать спокойно. Выжившие будут. Женщины и дети, в том числе и его, Виктора, жена и трое детишек, успеют оторваться от преследования. Дальше мутантов притормозят мобильные отряды, а крепостные стены Новгорода сдержат любой натиск.
Но уничтожить всех мутантов у людей не хватит сил. А значит, угроза будет висеть над русской землей еще лет сто, если не двести.
— Интересно, вся Москва сюда явилась? — буркнул де Вилье.
— Все здесь, — сказал помощник. — Сколько было, все здесь.
— И чего они поперли? Все же было нормально. А мы им, гадам, еще ножики продавали… Какая все-таки сволочь этот Батька! Колдун хренов…
— Урод он и есть урод, — вздохнул помощник.
— У нас шансов уйти никаких. Или?…
— Ну что ты, Витя. Кольцо ведь…
— Давай, что ли, тогда попрощаемся.
— Давай, — сказал помощник.
Они крепко пожали друг другу руки, и де Вилье подвинул к себе рацию.
— Адмирал, — сказал он. — Короче, мы свою задачу выполнили. Здесь уродов тысяч десять, и пока мы живы, они никуда не уйдут. Нам все равно конец, так пусть мы лучше с ними за компанию поджаримся. Где твой дестроер? Я вызываю огонь на себя! Как понял?!
Ответа он не услышал, потому что с юго-востока на город вдруг налетел горячий шквал, и что-то в небе начало с грохотом лопаться, взрываться и разлетаться на куски. Эссекс бросал шлюпки, как бомбы, они едва успевали затормозить перед самой поверхностью. Водокачка пошатнулась, и де Вилье схватился за поручень.
— Вижу!!! — раздался сверху трубный глас. — Оборона!!! Ложись!!!
— Всем лежа-ать!!! — проорал де Вилье по-русски, свешиваясь вниз. Но защитники электростанции и без перевода все отлично поняли.
* * *
— А ты молодец, — сказала Линда заросшему бородой мужику в шкурах и холстине. — Тактически все очень грамотно.
— Жить захочешь — не такое выдумаешь, — ответил де Вилье, набивая патроны в магазин. У него снова был автомат, а вокруг стояли закованные в броню астронавты с лазерами. Впереди, на мосту, дымилась груда обугленных трупов, и жизнь казалась прекрасной как никогда. — Хорошо, что уроды не умеют плавать, — сказал он, вешая автомат на плечо. — У нас все заставы — на мостах. Если бы не было таких проблем с порохом…
— Больше не будет, — пообещала Линда. — Ну, мы пошли вышибать оставшихся.
— Осторожней там, — сказал де Вилье. — Это бывшая промзона, цеха огромные, есть подвалы, в некоторых зданиях можно скрытно накопить очень много сил. Постарайтесь отжать их к водохранилищу и утопить. Может, я все-таки с вами?
— Тебе нельзя. Ты здесь главный. А с проводником мы и на языке жестов легко общаемся.
— Тогда удачи, — виновато развел руками де Вилье. — Только не рассредотачивайтесь. Их там еще тысячи две. Не съедят, так затопчут.
— Не затопчут. Держи мост. — Линда махнула рукой своему взводу, застегнула маску спецкостюма и размашистой походкой направилась в сторону длинных строений с прохудившимися крышами, где сейчас готовились к прорыву остатки мутантов. Еще час назад они держали в кольце весь город, а теперь сами угодили в мешок — разбитые, уничтоженные, но не сломленные. Ведомые своим чудовищным богом, они готовы были умирать за веру.
— Ты проследи за этой бабой персонально, — сказал де Вилье проводнику. — Чтобы в пекло не лезла.
— Будь спок, — кивнул проводник. — А клевая баба. Я бы на такой женился не раздумывая. Жалко, нерусская. Хотя…
— Ты сначала английский выучи, — усмехнулся де Вилье.
— Я ей и на пальцах все, что надо, покажу, — заверил проводник. — Ну, бугор, если что… Короче, не поминай лихом.
— Беги, — сказал де Вилье и устало направился к заставе на мосту. Закопченные и ободранные егеря и ополченцы сушили портянки и смачно гоготали над какой-то немудреной шуткой. Де Вилье окинул их взглядом и с тоской подумал, что еще три часа назад их была почти тысяча. Час назад — двести. Теперь осталось двадцать шесть.
