— Чтоб тебя! — выдохнул Рабинович. — Привет, Алекс. Как самочувствие?
— Патологии не наблюдается. Ты это хотел узнать?
— Это мне как раз по хрену. Слушай, Алекс, а где твоя бригада?
— По делам улетела.
— Точно улетела? Куда?
Рашен громко рассмеялся.
— Как мне нравится эта очередность вопросов… Бобби, ну почему ты такой мнительный? Нет здесь больше моих кораблей, честное слово.
— Может, я и мнительный, зато до сих пор живой, — ответил Рабинович. — И куда ты их подевал?
— Говорю же, по делам ушли. Бобби, тебе лучше не знать, где они. Живее будешь, опять-таки.
— Мне лучше знать, мать твою, что мне нужно знать!
За плечом Рабиновича деликатно кашлянул связист.
— Что такое, мать твою? — спросил полицейский.
— Господин вице-адмирал, сэр. Начальник разведки на втором канале.
— Ага! Ну, бля… Алекс, подожди минутку, ладно?
— Нет проблем.
Рабинович переключился на другой канал связи.
— И как это ты умудрился просрать два здоровенных корыта? — поинтересовался он, забывая о хороших манерах и сидящем вокруг младшем командном составе.
— Они, наверное, по инерции подошли. Без тяги. Старый пиратский фокус, сэр.
— Так что же ты, мать твою…
— Сэр, мы ведь не пиратов ждали, а военных.
— И что? — на полном серьезе удивился Рабинович.
— Соответственным образом и были рассставлены сканирующие бакены, сэр.
— У тебя что, бля, вонючих бакенов мало? Или, на хер, мозгов?
Начальник разведки обиделся и не ответил.
— Нет, я тебя спрашиваю! — настаивал Рабинович.
— Виноват, сэр!
— Орел ты с голубыми яйцами! — заключил Рабинович и вернулся на внешнюю связь.
— Извини, Алекс, — сказал он. — Так на чем мы, блин, остановились?
— Я вот думаю: может, ты ко мне в гости зайдешь?
— А может, ты ко мне?
Рашен на секунду замялся.
— Понимаешь, Боб, — произнес он глубокомысленно. — Не слышно уверенности в твоем голосе. Ты, кажется, еще не решил, что со мной делать.
— Не ссы! — рассмеялся полицейский. — Не трону. Если я тебя арестую, кто тогда с чужими разберется?
— Это ты верно сказал, — одобрил Рашен. — Никто. Хотя бы потому, что в них еще никто не верит. Невыгодно это Совету Директоров.
— Вот именно, мать их за ногу! Так что заходи, Алекс. Имеется спирт.
— Богато живете. У нас только самогон. И тот какой-то сильно технический…
— Вот бери и заходи.
— Все равно не пойду.
— Слушай, Алекс, бросай ты эти русские задрочки! Я тебе слово даю: отпущу! На все четыре стороны.
— А что ты потом на Землю доложишь, а? — спросил Рашен проникновенно.
— Скажу, что ты, бля, не пришел, и все тут. Мы тебя ждали, а тебя нету ни хрена. Пришел один «Гордон» и тот на автопилоте. О! Кстати! Слушай, Алекс, ты на самом деле посиди-ка у себя.
— Да ну? — усмехнулся Рашен.
— Ну да! Я сейчас пошлю на «Гордон» саперов, а ты пока не шевелись. — Рабинович сделал знак своему заместителю, и тот принялся выбивать команды на «доске». — И учти, Алекс, я своим дуракам отдал приказ стрелять. Ты сам знаешь: они реальные дураки. Чуть двинешься с места — так долбанут, мало не покажется. А если эта хреновина взорвется, пусть тебе же будет хуже!
— Бобби, — сказал Рашен укоризненно. — И не стыдно тебе?
— Я же коп! — ответил Рабинович серьезно. — У меня по определению ни стыда, ни совести.
— Какая жалость, что ты не мой подчиненный, — заметил Рашен. — Я бы тебя… Кстати, от Боровского привет.
— И ему тем же концом по тому же месту! Слушай… — Рабинович вдруг перешел чуть ли не на шепот. — Абрам… Файн вернулся?
— Нет еще.
— И что ты думаешь?
— Думаю, вернется. Наш Абрам неистребим. Ни своими, ни чужими.
На экране полицейского флагмана крошечный белый огонек резво почесал в сторону расцвеченной огнями махины «Гордона».
— Вижу саперов, — сказал Рашен. — Зря ты это, Бобби.
— Почему? — насторожился Рабинович.
— Боюсь, инфаркт у них будет. Некто Задница, хорошо тебе известный, перед тем как покинуть корабль, с горя весь его распродал. На бухло обменял все, что можно было отвинтить. Только ходовую не тронул и навигационное оборудование. Там внутри сейчас картинка, как после ядерной войны.
— Ну спасибо… — протянул Рабинович. — Алекс, ты действительно ненормальный. Растащить на хер целый мегадестроер и потом цинично в этом признаться… Знаешь, это как-то даже не по-русски.
— Извини, больше не буду.
— И чего вы, русские, такая вороватая нация, а?
— Я, что ли, крал?! — возмутился Рашен.
— Ты командовал, — упрекнул его Рабинович.
— Слушай, мы будем ждать, пока твои саперы взорвутся, или все-таки делом займемся?
— Каким еще, мать твою, делом? По-моему, и так все ясно. Вали отсюда, и попутного хера тебе в затылок.
— Прямо сейчас? — судя по голосу, Рашен здорово удивился.
— Немедленно, — разрешил полицейский. — И чтоб глаза мои тебя не видели. Давай, бля, вали на хер.
— Хороший ты мужик, Роберт, — задумчиво произнес Рашен.
— Какой есть. Ты вот что мне скажи на прощание. Эти сраные чужие, как ты думаешь, может, их случайно к нам занесло, а? Ну, блин, покрутятся и уйдут.
— Придется мне все-таки зайти к тебе в гости, — сказал Рашен.
— Почему?
— Уж больно тоскливый будет разговор.
— Да ладно, я прикажу своим чудикам уши заткнуть. Эй! Всем негодяям, которые подслушивают! Уши за-аткнуть! Раз-два! Это приказ, мать вашу!
В эфире раздался легкий шорох.
— Какие дисциплинированные ребята, — похвалил Рашен.
— У меня хорошие копы служат. Грех жаловаться. Ну, говори.
— Боб, ты помнишь казус со «Скайуокером»?
— Бля! Еще бы!
— А ты в курсе, что один человек выжил? Прилетел на аварийном модуле прямо к Земле?
Рабинович почесал в затылке.
— Да как тебе сказать… — пробормотал он. — Не то чтоб, блин, совсем не в курсе… Но без подробностей.
