— Вот это да! — сказала женщина, поворачивая голову и крепче упираясь в пол, чтобы не так трясло и было лучше видно. — Офицерик! Живой! А хорошенький…
Мужчина на происходящее никак не отреагировал. Он был занят.
Эндрю рванул на себя крышку люка, сел и забросил ноги внутрь.
Сзади опять грохнуло, на этот раз без шипения, зато с оглушительным матом. Это совершил жесткую посадку капрал Банни.
— Лежать, суки! — заорал он любовникам. — Застрелю, мать вашу!
Эндрю провалился в люк, привычно встал ногами на перекладину тросового лифта, одной рукой взялся за поручень управляющей насадки, а другой потянул на себя тяжелую крышку, чтобы задраить ее изнутри. Раненую конечность пронзила боль, Эндрю вскрикнул, но поручня не выпустил. Не хватало еще сорваться и застрять в шахте.
— Да не стреляй же ты, дебил! — командовал сверху Вайль. — Лови его! Лови!
Крышка люка захлопнулась, и в технической шахте наступила ватная тишина. Эндрю до упора повернул задрайки, нажал клавишу на поручне, и лифт рванул его вверх.
Теперь у него было преимущество. Десантники схему корабля не изучали. Пока они ее найдут, пока разберутся… Эндрю за какие-то десять секунд проскочил насквозь все палубы и выпрыгнул на шершавую поверхность внутренней обшивки рабочей зоны.
Над головой ехал низкий потолок. Эндрю был сейчас между двумя стенками гигантской матрешки. Та, на которой он стоял, двигалась, та, в которую собирался залезть — уже нет. Гравитация в переходном секторе была от силы в треть земной. Головокружение усилилось.
Прижимая к животу больную руку и тяжело хромая на обе ноги, Эндрю подбежал к посту техконтроля. Достал аптечку, вколол себе обезболивающее, проглотил несколько тонизирующих пилюль и наспех перевязал руку. Быстро влез в спецкостюм и нацепил инструментальный нагрудник. Действовал он вполне осмысленно, но как в тумане.
Над головой проплыл люк. Эндрю злорадно подумал, как здоровенные тяжело вооруженные десантники будут проклинать его, ползая по таким катакомбам, и побежал догонять уходящую крышку. Для него-то перемещения таракана по щелям были делом привычным и даже занимательным. Рашен по этому поводу однажды заметил, что каждый техник ежедневно рождается заново, выбираясь по узким каналам из тьмы на свет. А значит, такой выбор профессии обусловлен бессознательным желанием вернуться обратно к маме в живот и там навеки спрятаться.
Это было очень давно, Рашена тогда еще звали капитан Успенский. «Если судить по изгибам и закоулкам, наши коммуникации скорее похожи на кишечник! — ответил ему Эндрю. — Значит, и мечтают технари не прятаться, а летать. Хотя бы сверху вниз». Народ дико заржал. «Сам признался! — выдавил Фокс, совсем еще молодой и вовсе не толстый стрелок. — Сам признался, что техники — говно!» — «Тогда не стой внизу, когда я летаю», — парировал Эндрю и полез на потолок работать. Фокс начал в притворном ужасе метаться по рубке, а Рашен с умилением глядел на свой экипаж и приговаривал: «Эх, детишки… Вырасту большой, своих таких же нарожаю». Через месяц Фокс уехал вниз на переподготовку. А еще через месяц на траверзе Юпитера «фон Рей» по глупости напоролся на марсианский бэттлшип «Энтерпрайз»…
Эндрю висел в разгруженной зоне и остервенело резал провода, а перед глазами у него стояли лица друзей. Больше всего он хотел бы оказаться сейчас рядом с этими людьми. Не потому что Рашен любой конфликт на борту гасил в зародыше. Хотя Эндрю не сомневался, что его учитель загнал бы десантников обратно в казармы одним взглядом. Да он и проделывал такие номера, стоя дежурным на наземных базах. Уважали его весьма, а боялись еще больше.
Нет, Эндрю хотел поближе к Рашену, потому что тот мог сейчас положить руку ему на плечо и сказать: «Аndrey, ты все делаешь правильно».
Эндрю срастил коммуникации и завел их на компьютер техпоста. Проверил цепи, запустил наспех составленную немудреную программу и прислонился к стене на минутку отдохнуть. Он сделал для десантников все по справедливости, без обид. Так, как совесть подсказала. Решил оставить им выбор. Эти люди поступили глупо и некрасиво, но они и не могли вести себя иначе. Сущность их была такая: убивать в припадке злобы, а потом делать вид, будто все нормально. Их так учила Земля: умирать или убивать. И Земля же поставила их в такие нестерпимые условия жизни, при которых один-единственный нештатный случай приводит к взрыву.
«Декард» гулко вздрогнул. Реактор отвел запас энергии в накопители. Резерва хватит, чтобы корабль дошел до точки сброса, а затем лег в орбитальный дрейф. Главное — вовремя катапультировать реактор, тогда «Декард» перейдет в аварийный режим и начнет сам заботиться о себе. И пусть десант решает, куда ему лучше — к марсианам в гости или к вице-адмиралу Тернеру на расправу. Другого Эндрю не мог предложить бунтовщикам. Он действительно не умел водить такие громадные корабли. Но кое-что автоматика легко сделает без человеческого участия.
Как любое военное судно, «Декард» не имел аварийных программ, выводящих исправный корабль из опасной ситуации без приказа навигатора. Военные суда просто обязаны выполнять маневры на грани фола, а то и за этой гранью. Где она проходит, решает только экипаж. Поэтому, отработав положенное по схеме выброски, лишенный управления «Декард» запросто мог впаяться в Марс. Вздумай десантники остаться на борту, транспорт превратился бы в гроб для них. Объяснять такие вещи сержанту Вайлю Эндрю не стал. Если тот не поверил, что не всякий астронавт разбирается в судовождении…
Лишь бы программа не засбоила. Не должна, это ведь просто таймер… Без реактора «Декард» спасет себя и людей. И пускай дальше сами разбираются.
Эндрю с трудом открыл глаза и посмотрел на часы. Времени оставалось в обрез. Ему еще нужно выбраться к шлюзам. Простой путь через технические лифты, где в каждом люке могло теперь сидеть по стрелку, отпадал.
Эндрю поплыл вдоль стены центрального ствола, проверяя на лету кислородные баллоны и другое вакуумное оборудование спецкостюма. Он двигался в корму, к отражателю, где были контрольные люки.
Протиснувшись в шлюзовую камеру, Эндрю застегнул маску спецкостюма, снял со стены маневровый пистолет, нацепил его на пояс и рядом пристегнул карабин страховочного леера. Теперь нужно было закрыть внутреннюю дверь. Эндрю протянул к ней руку, да так и застыл.
— Кто не успел, тот опоздал, — сказали ему.
В десяти метрах от него из стены торчал десантник с лазером в руках. Похоже, он не мог целиком пролезть через горловину люка в своей толстенной штурмовой броне. Даже шлем внизу оставил. Но и того, что просунулось в разгруженную зону, хватало для убийства.
— Чего мне не нравится в невесомости, — сообщил десантник меланхолично, — что всегда глаза на лоб и волосы дыбом стоят.
Проклиная все на свете, Эндрю нащупал за спиной аварийную скобу. На случай отказа гидравлики в шлюзе стояли пиропатроны. На каждую дверь — полсекунды. Внутренняя захлопнется, внешняя откроется. Успеет этот тип выстрелить? Пули Эндрю не очень боялся. А вот лазер…
