— Ничего подобного, — бросил через плечо Боровский. — У него и здесь каюта была маленькая. Эссекс не любит открытого пространства. Я когда был замом по боевой, спросил его однажды, зачем он вечно по углам прячется. А он мне серьезно ответил: чем больше места, тем круче может разгуляться второй закон термодинамики…
— Псих, — заключил Фокс.
— Не больше, чем мы с тобой, — пробурчал ему в спину Вернер.
Слева на стене показалось обширное кровавое пятно. Боровский походя мазнул по крови пальцем и сунул его в рот.
— Какая жалость! — сказал он. — Всего лишь варенье. А я уже хотел испугаться… И долго нам еще?.. Ага, узнаю место, это малый конференц-зал. Ну, теперь уже рукой подать.
Рядом с дверью, ведущей в конференц-зал, кто-то нарисовал красным маркером по белой стене карикатуру на начальника штаба. Рисованный Эссекс выглядел как живой, хотя и был изображен буквально одним росчерком.
— И тут наш маньяк побывал… — шепнул Эндрю на ухо Иве.
— Ух ты! — восхитился Фокс, который тоже заметил рисунок. — Вот это да! Господа, смотрите! Автора! Автора!
Астронавты столпились у двери, бурно выражая одобрение.
Боровский, который ушел далеко вперед, остановился у вырванного с мясом из стены терминала внутренней связи и зачем-то подергал изуродованную консоль.
— Эй, Жан-Поль! — позвал его Фокс. — Ты это видел?! Роскошная живопись!
— Я вот что вижу, — хмуро процедил Боровский, наклоняясь и засовывая голову в зияющий проем. — Вернер! Энди, как ты думаешь, чем это сделали?
Эндрю подошел к Боровскому и осторожно потрогал оплавленный металл.
— Интересно, — сказал он. — А ведь это не резак, коммандер.
— Вот и я думаю: не похоже что-то. Конечно, это совершенно не мое дело, но если бы меня спросили, я бы сказал, что консоль не резали. Ее отстрелили. Майкл! Подойди-ка. Тут по твоей части.
— По-моему, и без Фокса ясно, — сказал Эндрю. — Ручной десантный лазер. Импульсный.
— Ну? — спросил Фокс, отодвигая Вернера и разглядывая консоль. — Ага! Ну и что такого? Кто-то здесь с «Маузером» развлекался.
— Почему именно с «Маузером»? — удивился Боровский.
— Дырки здоровые. Наши лазеры слабее, А немцы делают машинки тяжелые, но очень мощные.
— Так, — сказал Боровский. — Нужно будет прочесать корабль. Ладно, в походе время найдется.
— Зачем? — в свою очередь удивился Фокс.
— В спецификации на БМК стрелковое оружие не значится. Кроме офицерских пистолетов. Если бы Эссекс заныкал десантные лазеры, он бы не забыл их с собой забрать. А раз не забрал — может, и не знал о них вовсе. А кто ходил на «Гордоне» до Эссекса?
— Коммандер Фуш, — сказал Эндрю и вдруг потупился.
Боровский внимательно посмотрел на Эндрю, огляделся и увидел, что вокруг стоят люди и внимательно прислушиваются к их разговору.
— Продолжать движение, — неприязненно процедил Боровский. — Кенди, всех в боевую рубку. Мы догоним.
— Есть, — сказала Ива, бросила на Эндрю сочувственный взгляд и ушла. Навигаторы и стрелки потянулись за ней, время от времени оборачиваясь с нескрываемым любопытством.
— Насколько я знаю, коммандер Фуш был хронически не в ладах с экипажем, — сказал Боровский доверительным тоном. — У него уже бунтовала команда задолго до инцидента на «Декарде». Энди, я, конечно, лезу не в свое дело, но ты скажи: Фуш боялся мятежа? Ждал его?
— Я вас понял, Жан-Поль, — кивнул Эндрю. — Мне, разумеется, ничего не известно про нелегальный склад оружия на «Гордоне», но… Думаю, вы правы. На «Декарде» такой склад был. И Фуш действительно ждал мятежа. Иногда мне кажется, что он его просто хотел. Провоцировал. Только когда поднялся бунт, Фуш не успел раздать оружие верным людям. Не дожил. Впрочем, это не важно.
— Где он прятал лазеры? — спросил Боровский. — И сколько?
— В одном из аварийных модулей. Я думаю, в том, который ближе к его каюте, — модуле боевой рубки. А сколько… На «Декарде» не меньше сотни. Да… — Эндрю помотал головой, вспоминая. — Не ходите на десантниках, Жан-Поль. И ты, Майк, если занесет тебя судьба на десантник, беги оттуда со всех ног. Вот где действительно бедлам. У нас даже откровенные психи вполне домашние. А там… Простите, господа. Вырвалось.
— Пустяки, — сказал Фокс, кладя руку Вернеру на плечо. — Забудь. Слушай, Жан-Поль, ну, допустим, найдем мы здесь дюжину-другую «Маузеров». А на хрена они нам?
— Ты что будешь делать, если абордаж? — спросил Боровский. — Ручки кверху, ножки врозь?
— Абордажа не будет! — ответил Фокс уверенно. — Зачем я здесь, по-твоему?
— Мы, кажется, вообще не собирались воевать, — напомнил Эндрю.
— Это мы, — сказал Фокс. — А вдруг Рабинович начнет дурака валять?
— Да при чем тут Рабинович! — воскликнул Боровский. — Бобби нас не тронет, вопросов нет. Что он, дурак? У него жена, дети… Блин, у меня ведь тоже! — добавил он с некоторой растерянностью в голосе. — Ладно, проехали. А вот когда к Земле подойдем, могут быть эксцессы. Все может случиться.
— Хорошо, — кивнул Фокс. — Согласен. Только чур, моих бойцов к розыску не привлекать. У нас и без того хлопот полон рот, не хватало еще какие-то пукалки по углам вынюхивать.
— Энди, — неожиданно сменил тему Боровский. — А кто все-таки остановил мятеж на «Декарде»? Кто реактор отстрелил?
Вернер шевельнул плечом, сбрасывая с него руку Фокса.
— Знаете, Жан-Поль, — сказал он угрюмо, — вы меня совершенно не жалеете. Хотя тоже попробовали, что такое желтый дом.
— Тебя вылечили, — заметил Боровский. — Разве нет?
— Вылечили. А мне до сих пор страшно, — очень тихо произнес Вернер. — Мы когда на «Виггине» разлетелись в мелкую стружку, я и глазом не моргнул. А годом раньше на «Декарде» я молиться был готов. Понимаете?
— Извини, — сказал Боровский. — Честно, извини. Ты же в курсе, я параноик, ну чего с меня возьмешь? Пойдем, что ли. До полной тяги… — он посмотрел на часы. — Восемь с половиной. Если, конечно, все реакторы по деталям не растащили.
— Ерунда, — усмехнулся Фокс. — Сказано же было: орудия и ходовую часть не портить.
— Терминалы из стен выковыривать тоже не просили. Тем более лазерами.
Впереди замаячила дверь боевой рубки. На двери было крупно написано синим вкривь и вкось: «Essex is Asshole». Знаменитая формула, когда-то открытая Рашеном. Эссексу как раз дали контр-адмирала, и Рашен вдруг начал хохотать. Его спросили, в чем дело, и он объяснил, что английское «rear admiral» очень смешно звучит в русском контексте: «задний адмирал». Просто англоязычная публика тут юмора не видит, она привыкла. А у Эссекса еще и фамилия созвучна с «эсхолл», так что звание это как раз для него. Задница он и есть Задница.
