Во время атаки все, что происходит вокруг судна, видно только из «боевой». Хорошая картинка на мониторах огневой группы, сидящей в геометрическом центре корабля. Неплохой обзор у резерва младших навигаторов, которые занимают в бою ходовую рубку. Вообще, непосредственных участников событий не больше пятидесяти человек. Отдыхающая вахта лежит по каютам, застегнув маски спецкостюмов, и давит храпака. Если нужно кого-то подменить или покинуть терпящий бедствие корабль, их разбудят.
Принцип «меньше знаешь — лучше спишь» не распространяется в боевой обстановке только на командира, старпома и бригаду техников. Их подменять некому. Пост Рашена в боевой рубке, Боровского — в ходовой, Вернер с командой сидит у переборки реакторного отсека. Еще на идущем в бой «Тушканчике» обязаны бодрствовать доктор Эпштейн и ассистирующая ему в трудных случаях Линда. Чем и занимаются беспробудно. У этой парочки все поперек Устава: в походе работы невпроворот, а в бою как раз можно отоспаться. Пока на корабле спокойно, обязательно кто-нибудь либо ногу подвернет, либо уйдет в депрессию. А едва начинается война, тут все как на подбор абсолютно здоровые люди, некуда печать ставить. Вот и лежи себе, отдыхай, пока «Тушканчик», паче чаяния, не заработает сквозную дырку в рабочей зоне, чего на круизерах практически не бывает, а если вдруг и случится, так мертвецам терапия все равно ни к чему.
Поэтому к моменту выступления контр-адмирала Эссекса в прямом эфире жизнь на круизере «Пол Атридес» шла привычным чередом. Флагман идеально держал позицию в центре атакующей группы и, басовито урча накопителями, падал на Марс. Идущие в авангарде дестроеры уже коснулись верхних слоев атмосферы.
— Внизу небольшая турбулентность, — сказала Ива. — Может быть, на входе слегка тряхнет. Полагаю, все пристегнуты?
Рашен, командирские функции которого на данный момент исчерпались и сводились к глубокомысленному рассматриванию информации на мониторе, благодушно хмыкнул.
— Две минуты до огня, — доложил Фокс.
— Да. Эй, что там в эфире? Клиент не шевелится?
— Никак нет, сэр. Есть небольшой фон, но это их мобильные рации.
«Тушканчик» вдруг дернуло и ощутимо поволокло влево. Похоже, «небольшая турбулентность» тянула на серьезный шквал.
Корабль рыскнул и встал на прежний курс.
— Буря, — пробормотала Ива. — Смерч. Посмотрите, сэр, внизу настоящий торнадо. Идет к нашей цели.
— Вот они и не шевелятся, — заключил Рашен. Звездочки на его мониторе, обозначающие положение кораблей, показывали, что группа отлично держит строй. — Ровно идем. Точно по графику. Даже…
Тут-то Эссекс и произнес исторические слова.
Астронавты потом говорили, что, когда раздалось это напрочь демаскирующее группу «FW», им показалось, будто от такого кощунства на секунду остолбенел весь обитаемый космос.
— Идиот! — заорал в боевой рубке «Тушканчика» Рашен и вызвал Эссекса на кодированной волне.
— Есть захват цели, — безмятежным тоном доложил Фокс.
Заходящий в атаку круизер звенел, как струна.
Рашен громко сказал по-русски нечто такое, чего никто не понял. На «Тушканчике» знали адмиральский лексикон, но это было что-то новенькое.
Поругаться от души начальник штаба ему не дал.
— Большое скопление техники в зоне поражения, — быстро сказал он, появляясь на мониторе. — И никого вокруг.
— Что ты наделал, suka! Расползутся же!
— Не успеют. Я повторяю: никого вокруг на верных сто миль.
— Ну и что, ты, адмирал хренов!
— По Уставу союзные войска должны стоять на дистанции в тридцать миль и ждать, когда мы отстреляемся.
— Какой Устав, придурок, они же марсиане!
— Да, но согласовывали операцию наши. Значит, мы должны ориентироваться на земной Боевой Устав. В противном случае нас бы предупредили.
— Ты действительно Задница, — ответил Рашен и отключился.
Эссекс сделал жест, будто умывает руки. На контр-адмирала смотрели удивленные глаза: никто из его подчиненных, сидевших в оперативной рубке «Гордона», смысла этого движения не знал.
Внизу появились желтые всполохи: кто-то наугад молотил небеса лазером. Смысла в этом не было никакого, группа F все равно избрала для атаки самое бредовое направление.
Рашен, бормоча под нос русские слова, повернулся к обзорному экрану.
— Марсианскую волну мне немедленно, — приказал он. — Голосовую связь!
— Минута до огня, — напомнил Фокс.
— Знаю! — рявкнул адмирал. — Дайте связь! Найдите их! Ива, которая наводила вибрирующий и рыскающий на курсе «Тушканчик» на цель, не могла повернуться, но отлично представляла, какие у адмирала злые глаза. Такого она еще не видела. Ей и в голову не приходило, что это возможно: за считаные мгновения до атаки искать контакта с противником.
Беспорядочная пальба снизу прекратилась. А динамики аудиосвязи вдруг ожили.
— Поверхность вызывает адмирала Эссекса! — прокричал незнакомый голос. — Ради Бога, адмирал!
— Контр-адмирала Эссекса, — сварливо поправил Рашен, прислушиваясь. — Не узнаю. Что это еще за hui s bugra?!
— Не идентифицируется, — доложил связист. В голосовой картотеке «Тушканчика» были данные на всех действующих марсианских командиров. Иногда это здорово помогало раскрыть чужую военную хитрость.
— Здесь Эссекс, — раздалось в эфире. — Кто вы?
— Полковник Тон, самооборона Республики! Где вы, адмирал? Что происходит?!
— Почему атаковали, не дождавшись нас?
— Да… как же… Что значит — не дождавшись?
— У нас приказ о совместной операции. Мы отстреливаем площади, вы захватываете.
— Кого захватываем?! — изумился марсианин.
В эфире воцарилось гробовое молчание. Судя по всему, Эссекс терзался сомнениями. Или уже сожалел о проявленном благородстве и прикидывал, что ему за это будет от Рашена.
— До огня тридцать, — сказал Фокс.
— Никакого полковника Тона, — доложил связист. — Не было и нет, я проверил.
— Я так и думал, — кивнул Рашен. — Дурят нашего брата. Ох, уйдем живыми, Заднице несдобровать… Выпорю паникера. Ремнем по жопе.
— Здесь просто шахты… — промямлил марсианин. — Мы охраняем… Только не стреляйте, Бога ради…
— К сожалению, Бога нет, — сказал Эссекс с тоской в голосе. — Эй, Алекс! — позвал он. — Прости меня, дурака.
— Вот Бог и простит, — усмехнулся Рашен. Липовый полковник окончательно выдал себя. Марсиане не были религиозны. А вот пираты и контрабандисты, люди суеверные по самой природе своей воровской профессии, были.
