— Да какая разница сколько у него бабла? Не у меня же.
— Так закрути с ним, и он с тобой радостно будет делиться.
Ничего не ответив, я побрела в ванную. Приятное полуромантическое приключение не отменяло того, что я дико устала и хочу спать.
Глава 17
Подполковник Нахалов ходил по кабинету, нервно покусывая карандаш. Максим стоял у подоконника.
— Понимаешь, обидно, твою мать, столько проделано работы и все коту под хвост. Где эта проклятая крыса? Знать бы — своими руками придушил.
Молодой человек наблюдал за шефом с невозмутимым лицом. Он для себя уже все решил. Осталось каких-то три года до окончания учебы, и он сможет применить свои знания на деле. Он уже даже составил план. Пусть этого Игорька нет в живых, но Макс все равно во чтобы то ни стало разгадает тайну алмазов, найденных у Ваньки в доме. А то, что они связаны с семейством Кругловых, подсказывала интуиция.
— Кто-то явно прикрывает этого человека и, думаю, с самого верха. Наверное, Соколовский, нам надо залечь на дно, а то не дай бог погоны наши полетят к чертям собачьим. Так что учись, женись, а там уж бог даст — разберёмся.
Настроение окончательно испортилось. Сразу после разговора с шефом Максим рванул в спортивный зал, где следующие три часа зло и методично избивал боксерскую грушу.
Переступив порог дома, сразу почувствовал запах запеченной говядины и ещё чего-то вкусненького. Он тут же вспомнил, что ничего не ел с самого утра.
— Мам, —крикнул из коридора, — у нас гости?
Алла Дмитриевна вышла из кухни нарядная, но в переднике. Сделав круглые глаза, оглянулась на дверь.
— Приятельница с работы. Не одна... — она загадочно подмигнула, и Макс сразу понял — кто бы там ни был, но ждали именно его.
— Мам, ну что ещё? Я устал, и вообще день был тяжелый...
— Сынок, она такая хорошенькая. И на личико, и по характеру…
— Да кто, мам?
— Танькина дочка.
Максим скривился, словно от зубной боли, уже представив прыщавую отличницу-комсомолку.
— Пойдём же, — мать потянула его за рукав, и он неохотно согласился.
Гостьи, сидевшие спиной к двери, обернулись.
— Максим, познакомься, это моя подруга Татьяна и ее дочь Нина.
Он кивнул, на минуту задержавшись взглядом на девушке. Та холодно улыбнулась ему в ответ. Максим откашлялся и беспомощно посмотрел на маму.
— Я только с работы, ещё не переоделся, прошу прощения.
— Ой, конечно-конечно, — согласилась мамина приятельница.
Макс вышел из кухни, облегченно вздохнув. Девушке он, по-видимому, не понравился, ровно как и она ему. Красотка — тут ничего не скажешь, но у него совершенно нет желания обихаживать ее. Вспомнив, каким взглядом эта Нина одарила его, поёжился. Сразу вспомнил училку по физике, которую ужасно боялся.
Переодевшись в удобную футболку и джинсы, Максим побрел обратно на кухню, словно на эшафот. Мама тут же подала ему тарелку, полную борща, и ломоть хлеба с салом.
— Проголодался, сыночек? — уселась напротив, с любовью глядя на то, как Максим ест.
— Кстати, мы не закончили разговор о раздельном питании... — вдруг подала голос девушка. — Хлеб в совокупности с салом — это самое опасное для организма, что можно придумать.
Максим застыл с поднесённой ко рту ложкой, поднял глаза на говорившую.
— Ох, — приятельница Аллы Дмитриевны с силой толкнула локтем дочь. — Какие только глупости не витают в голове у молодёжи.
— Ниночка — диетолог. Очень, кстати, популярная в определенных кругах, — мама заискивающе улыбнулась.
— О, интересно, — Максим хмыкнул. — Ну и какую диету посоветуете мне?
Она не приняла шутку, серьезно ответила:
— Вообще-то я приверженец раздельного питания. Это когда белки не смешиваются с углеводами и жирами. А вам, Максим, думаю, подошла бы диета номер двенадцать.
— Что, так сразу и решили, что мне нужна именно эта диета?
Она рассмеялась.
— Она универсальна, показана при заболеваниях нервной системы, стрессах. Ну скажите, Максим, у кого в наше время нет стресса? Когда вы только вошли, я по вашему озабоченному лицу сразу поняла, что у вас нервное расстройство.
— Ох, да вы не только диетолог, но ещё и психолог.
Нина кивнула головой.
— Надеюсь им стать. Собираюсь учиться на психотерапевта.
Максим рассмеялся. Какая странная девица, такого чуда в перьях он не видел. На вид ей лет двадцать шесть, изящная, с чересчур прямой спиной, словно боится испортить осанку. Пшеничного цвета волосы забраны в аккуратный пучок. Кожа молочно-белая, и из-за этого Нина напоминала фарфоровую статуэтку. А глаза серьёзные и серые, словно осенние облака. Максу стало интересно, умеет ли она быть бесбашено весёлой, громко хохотать над глупыми шутками и говорить о чем-то, кроме здорового питания.
— Танюш, пойдём, я покажу тебе альбом с фотографиями.
Женщины поднялись. Оставшись вдвоём, Максим и Нина некоторое время молчали.
— А где вы работаете, Максим? — нарушила ставшую напряженной тишину.
— Я учусь. Будущий экономист, к вашим услугам, — затем поморщился. — Слушай, давай на «ты»? — Девушка изучающе посмотрела на него, раздумывая. — Коли наши родители решили нас свести, — хмыкнул. — И давай сразу договоримся — я люблю хорошо поесть и даже выпить, и вовсе не приверженец диет.
— Ну, это мы ещё посмотрим, — фыркнула Нина. Поглядела на часики, и на ее лице отобразилось беспокойство. — Что-то мы засиделись, уже восьмой час.
— Куда-то торопишься?
— Просто строгий режим. Желательно лечь спать до десяти вечера. — Она вышла из-за стола и, открыв дверь кухни, крикнула. — Мама, нам пора.
* * *
Когда гости ушли, Максим повернулся к матери, на лице которой отображалась неподдельная радость.
— Мам, извини, но я не вижу причин для твоего восторга. Ты что, думаешь, я клюну на эту занудную старую деву?
