— Гречка, — не мог удержаться, чтобы не поддразнить девушку.
Выражение ее лица не изменилось. Ну и выдержка!
Всю дорогу обратно он молчал, глядел на дома, деревья... Ему не хотелось ехать в этот роскошный дом, в котором по воле вновь обретенного отца ему приходилось жить. Там все чужое, начиная от одёжной вешалки в просторном холле и кончая его рабочим кабинетом. Приходилось играть отведённую самим себе роль. И его мама была права, что наотрез отказалась переезжать в этот особняк. Максу вдруг до боли захотелось вернуться обратно в их небольшую двухкомнатную квартиру. Хотелось сесть за кухонным столом с чашкой чая и слушать последние мамины новости и наставления.
— Поворачиваем, — сказал Макс водителю.
— Куда, Максим Викторович?
Мужчина назвал адрес.
Они подъехали к девятиэтажному кирпичному дому на Ленинском проспекте. Максим по привычке хотел выскочить и вбежать по ступенькам вверх, но его остановил строгий взгляд Ульяны. Он кивнул, словно извиняясь. Личники из другой машины вошли в подъезд, чтобы проверить его на безопасность.
— Все чисто, Гречка, — еле слышно донеслось из наушника Ульяны.
Пока поднимались в кабине лифта на шестой этаж, Макс чувствовал на себя сверлящий взгляд девушки.
— Я останусь в коридоре, — как только они вышли из лифта, сказала Ульяна. Поглядела на часы. — Часа хватит?
На губах Максима расползлась самодовольная улыбка. Думает, он спешит к любовнице?
— Нет, ты пойдёшь со мной.
Она пожала плечами и больше не сказала ни слова.
* * *
Я стояла за спиной Макса, со страхом ожидая, что вот-вот отворится дверь, в проёме появится какая-нибудь красотка и набросится на него с поцелуями и объятиями. Господи, ну какое мне до него дело?! Он мой клиент, всего-навсего клиент! Или нет? Мне не хотелось сейчас думать о том, что я чувствую к этому мужчине. Вообще не хотелось о нем думать в таком контексте. Я молила все небесные силы, чтобы дверь поскорее открылась и все прояснилось. Услышала звук шагов по ту сторону двери, она распахнулась.
— Ох, Максимка! — воскликнула невысокая женщина в домашнем платье, она улыбалась, глядя на моего клиента.
Глаза ее светились от радости.
— Привет, мам, — он обнял её крепко и повернулся ко мне. — Мам, это Ульяна.
Наконец, женщина увидела меня за спиной сына. Пару секунд изучающе глядела.
— Мы знакомы.
— Ну, мам, что ты нас держишь в прихожей? — Макс рассмеялся, подталкивая меня вперёд. — Мы ненадолго, только чайку попить.
«Мы». Он говорил, словно я просто его девушка. Женщина скрылась в кухне и засуетилась там, оставив нас в полумраке коридора. Макс повернулся ко мне и прошептал, внезапно приблизившись к моему уху так близко, что я почувствовала горячее дыхание на виске.
— Только не сиди с каменным лицом, пожалуйста. Будь милой девочкой. А то мама не поймёт, ага? — И быстро поцеловал меня в ухо, заставив моментально заалеть мои щёки. — Мне больше нравится, когда у тебя блестят глаза, как сейчас.
Нет, сегодня я точно спущусь в спортивный зал и выбью из боксерской груши все, что можно.
Мать моего клиента суетилась в кухне, расставляя чашки для чая и нарезая колбасу. Я помнила ее, даже помнила имя — Алла Дмитриевна. Странно, что она сразу узнала меня.
Словно в ответ на мои мысли, женщина сказала, улыбаясь:
— А вы сильно изменились, Ульяна. Но не настолько, чтобы не узнать.
Я опустила глаза. Алла Дмитриевна налила крепкий ароматный чай в мою чашку.
— У вас очень запоминающееся лицо, особенно глаза, ведь правда, Максим?
Я исподтишка бросила взгляд на Макса. Он безмятежно улыбался.
— Мам, я с тобой полностью согласен. Такую девушку, как Ульяна, невозможно забыть.
Он что, издевается? В конце концов, я его личник, а не какая-то подружка, которая нуждается в его одобрении и комплиментах.
— Ой, простите, Ульяночка, я вас совсем засмущала! Максим, ну поухаживай за девушкой, подай ей сливки, сахар...
И он с готовностью тут же подхватил молочник. Наши руки встретились, и словно электрический разряд прошёл между нами. Подняла на Макса глаза, зная, что не стоило этого делать. Наши взгляды встретились, и я поняла, что окончательно пропала, тая от дурацких непобедимых чувств к этому мужчине.
— А ведь я передала ваш подарок Максиму тогда, — мать Макса поставила передо мной вазончик с вареньем.
Я наморщила лоб, силясь вспомнить. Не помню, чтобы что-то дарила этому человеку, кроме своей Силы. Алла Дмитриевна рассмеялась.
— Ты же взял его с собой, Максим?
Он молчал, все также мягко улыбаясь. Я подумала, что стены этой старой квартиры подходят ему гораздо больше роскошного особняка в Барвихе.
Мы ещё немного посидели. Повезло, что Алла Дмитриевна разговаривала за всех, и я могла просто сидеть, иногда кивая и односложно отвечая на вопросы. Несмотря на мою немногословность, казалось, матери Макса я пришлась по вкусу.
— Ну все, мам, нам пора, — Максим поднялся, и я за ним.
— Ох, — краем глаза увидела, как всплеснула руками женщина, и поймала ее взгляд на кобуре, выпиравшей из-под моего пиджака.
— Мам, — мужчина подтолкнул меня вперёд, — Ульяна работает телохранителем. У меня.
Я не хотела быть свидетелем шока женщины и прошла в коридор. Максим обнял ее, прощаясь, а сам подмигнул мне из-за ее плеча. Открыв дверь, я огляделась по сторонам, а потом повернулась и кивнула Алле Дмитриевне.
— Спасибо вам, — и, пропустив Максима вперёд, вышла на лестничную клетку, на ходу вдевая в ухо наушник.
— Погоди, — мужчина вдруг поморщился и бросился назад, — забыл кое-что.
* * *
Максим ворвался в комнату, оставив маму в изумлении смотреть на закрытую дверь. Открыв прикроватную тумбочку, достал металлическую коробку. Как он мог забыть?
На выстланном белой подарочной бумагой дне лежал сиреневый кристалл, словно изнутри подсвеченный розоватым светом. Максим сжал его в кулаке. Он давно не заглядывал в эту коробочку, уже несколько лет. Да и медальон, который он так странно получил от бабки-колдуньи, был также предан забвению. Максим осторожно вытянул его из коробки. Как бабка тогда сказала? Амулет, который оградит от плохого. И когда-нибудь пригодится.
