Круглов собрал всю свою обслугу в просторном холле и по очереди представил своему сыну каждого из них. В портфеле у Макса уже была флэшка с информацией про всех этих людей. Он решил, что как только останется один, то обязательно просмотрит ее на своём ноутбуке.
Круглов провёл его по всем этажами, в подробностях рассказывая о каждом помещении. Около спальни жены на минуту остановился.
— Мариночка сейчас отдыхает, — с улыбкой сказал он, оборачиваясь к Максиму.
Молодой человек усмехнулся. Он уже видел фотографии его жены. Марина. Та самая, только потерянная и несчастная. Когда впервые увидел фотографию жены Круглова, обрадовался, что в этот момент находился один. Помнил, какой шок испытал, узнав свою бывшую девушку в этой потрепанной женщине неопределенного возраста. Что же с ней произошло за эти годы, что она стала такой? Неужели Круглов обращался с ней так же, как и с его матерью?
Максим отчасти был рад, что их встреча с Мариной отодвинулась по времени. Он ещё не готов встретиться с ней.
— …покажу тебе свой кабинет, — Виктор махнул в сторону двери в конце коридора. — Тебе там будет удобно работать. И вид хороший на сад. Захочешь воздухом подышать — есть выход на веранду.
Максим послушно шёл вслед за отцом. Он с нетерпением ждал момента, когда, наконец, сможет остаться один и осмотреться без свидетелей. Так много было о чем подумать. Мозг был переполнен информацией, и пора уже разложить ее по полочкам.
Виктор подошёл к бару и, достав бутылку «Knob Creek», разлил по стаканам.
В этот момент взгляд Максима упал на веранду. Эта молодая женщина-телохранитель теперь стояла около поручней спиной к нему. Что-то странно знакомое было в наклоне головы, в том, как она убрала выбившуюся прядь из прически. Он на миг прикрыл глаза, притворяясь, что слушает, о чем говорит Круглов.
Перед ним вдруг ясно возникла картина — белый искристый снег, отяжелевшие ветки ельника, глаза цвета гречишного мёда, слегка прищуренные от смеха, по-детски пухлые губы, такие сладкие-сладкие...
Не может такого быть… Та девушка, дорогие воспоминания о которой навсегда засели в его сердце, осталась далеко, за тысячи километров. Да и другая она совсем.
— ...Свою мать перевезешь сюда, как только мы уедем... — словно издалека донёсся до Максима голос отца. — Рейс в три часа дня. Я оставлю тебе одного из моих людей, а остальные поедут со мной.
— Эта девушка-телохранитель, кто она?
Круглов наморщил лоб, затем рассмеялся.
— Она старшая в команде. Так что тебе придётся слушаться женщину. Знаю-знаю, — он похлопал Макса по спине,— тебе претит слушать бабу, но, Макс, поверь — Ульяна того стоит. Это не женщина, а машина.
— Ульяна? — Максу вдруг стало трудно дышать. Он схватился за стакан с виски, поднёс ко рту. — Она работает с тобой круглосуточно?
— Нет, чуть больше двенадцати часов.
Он ещё что-то невнятно пробормотал. Максиму не терпелось остаться одному. Он устал. То ли начинает сходить с ума от свалившегося на него неожиданного наследства со всеми этими заботами, то ли на него странно повлияло присутствие молодой женщины, удивительно похожей на юную девушку из прошлого.
Все затихло. Я прошлась по коридору. Дверь спальни Марины была приоткрыта и я, не удержавшись, заглянула внутрь. Несмотря на поздний час, молодая женщина не спала. Она просто сидела на пуфике перед зеркалом. В полумраке было сложно разглядеть выражение ее лица. Я уже собиралась идти дальше, когда она внезапно резко повернулась ко мне.
— Ульяна, подожди.
Я прошла внутрь и остановилась возле неё. Она подняла на меня глаза, и даже при таком освещении я видела, какие они у неё ярко-голубые.
— Ты единственная телка здесь, с которой я могу говорить, — неожиданно произнесла она слегка хриплым голосом. Я молчала, не двигаясь. Жена Круглова иногда могла молоть всякую чушь, особенно под влиянием транквилизаторов. Помочь я ей все равно не могла — я не нарколог и не психотерапевт. — Что происходит? Кто все эти люди?
— Это охрана.
Она рассмеялась.
— Виктору угрожают? Боже мой... так стало неспокойно вокруг него... Когда же это кончится?
— Завтра вы будете в Испании.
Она вдруг закрыла лицо руками, и ее плечи затряслись. Я подумала, что от плача, но когда Марина подняла лицо, увидела, что она смеялась. Этой женщине просто необходим врач.
— Ульяна, помогите мне. Я не хочу никуда ехать.
— Ложитесь спать. Утро вечера мудренее, — я отступила к двери. Никогда не знаешь чего ожидать от женщины, впадающей в истерику.
Вышла и плотно закрыла за собой дверь. На душе остался неприятный осадок. Марина была похожа на маленькую рыбку гуппи, выброшенную из аквариума и задыхавшуюся без воды, трепыхавшуюся в попытках выжить.
Я проследовала дальше по коридору. Не могла не остановиться подле кабинета Круглова. Из-под двери пробивался тусклый свет. Наверное, он там. Максим. Подумала, что и самой того гляди потребуется помощь психотерапевта.
Впервые за семь лет я почувствовала странное опустошение. Весь день я наблюдала за Максимом и не могла поверить, что это тот самый человек, которому я когда-то отдала свою Родовую Силу, свою девственность, что это тот самый мужчина, которого я так сильно любила. Он оказался таким же, как все эти отвратительные папики, набитые деньгами.
По привычке одернула себя — они мои клиенты, и благодаря им у меня есть хорошо оплачиваемая работа. Но все же не могла сдержать горькую улыбку. Его взгляд стал другим — таким же, как у его отца. Избалованный золотой мальчик, вернее, алмазный. Наследник многомиллионного состояния.
Я надеялась, что за эти годы сильно изменилась, и Макс не узнал меня.
* * *
Услышав шуршание шин по асфальту, Марина вскочила с кровати и подбежала к окну. У подъезда стояла незнакомая машина светло-серого цвета.
Женщина прошла в душ, на ходу стягивая с себя ночную рубашку. После вчерашнего, когда из-за слишком большой дозы транквилизаторов она не смогла выйти к столу, Марина поняла, что терпение ее мужа на исходе. Как же хочется повернуть время вспять, где она была самой собой, а не вконец озверевшей истеричкой.
Выйдя из душа, молодая женщина вытерлась насухо полотенцем и встала напротив зеркала. Нет, она все также красива, только в глазах окончательно погас жизненный огонь. Машинально потянулась к флакончику с таблетками, но тут же отдёрнула руку. Не сегодня. Может, даже не завтра. Открыв настежь окно, Марина вдохнула свежий утренний воздух.
А может, не все ещё потеряно? Может, жизнь продолжается?
В дверь постучалась и вошла горничная, которая испытующе поглядела на хозяйку. Та, выдержав ее взгляд, мило улыбнулась.
— Мне ничего не надо. Распорядись приготовить на завтрак омлет с сыром и беконом.
