– Предоставьте это им, – сказал мистер Бенджамин, дергая меня за подол юбки, – я бы не стал им мешать.
– Если ничего не делать, то это выглядит негостеприимно, – беспокоилась я.
– Может быть, может быть.
– Я хозяйка этого дома.
– В таком случае это не ваша обязанность, – с торжествующей усмешкой произнес гном, – а работа Саламандры. В этом доме есть хранительница.
– Вы просто стараетесь не путаться под ногами.
– Верно, верно. – Он одернул жилет, еще сильнее испачкав лацканы. – Я боюсь Бледной Королевы. И вам стоит ее бояться.
Произнося ее имя, он невольно содрогнулся.
– Я не боюсь, – солгала я.
– Не связывайтесь с двором, мисс Хелстон. Гейсы крови не во всем могут защитить вас.
Обеспокоенная своим нарядом, я одевалась слишком долго. Руки медленно перебирали оставшиеся в гардеробе платья, а в голове кружился вопрос: стоит ли потакать тщеславию, которое побуждает меня их носить?
Едва слышно прозвучали фанфары, и мисс Давенпорт, невнятно бормоча что-то о приказах королевы, загнала меня в ярко освещенную верхнюю комнату.
– Представляю вам мисс Кэтрин Хелстон, ваше величество, – мисс Давенпорт сделала реверанс, и я последовала ее примеру.
– Присаживайтесь, – сказала Маб.
Она сидела на софе у одного из самых больших окон. Широкий черный пояс бесчеловечно стягивал ее узкую талию. Вниз от нее тянулись мириады невероятно тонких, усеянных черными прожилками крылышек насекомых и, наслаиваясь друг на друга, образовывали то, что можно было бы назвать юбкой.
– Я читала, что осиная талия – это весьма модно, – произнесла Маб, заметив, что я разглядываю ее наряд.
– Я… я понимаю. – Не в первый раз за время пребывания в Аркадии меня застигли врасплох. Черно-золотой лиф платья действительно походил на окраску осы. – Так и есть.
– Конечно, модно, – добавила мисс Давенпорт, стремясь сгладить нашу беседу. – Я как раз рассказывала Кэти о том, как сильно жаждала платья с осиной талией с гравюры…
– Подменыш, я хочу послушать другую… – Бледная Королева, не сводя с меня глаз, сделала паузу, – из вас.
Мисс Давенпорт склонила голову, пробормотав извинения, которые не осмелилась произнести в полный голос, опустилась в одно из кресел и достала вязанье.
– Подойди и сядь рядом, – велела Бледная Королева.
Я повиновалась.
– И как же работает это… шитье? – спросила она. – Слышала, здесь замешаны иглы.
Я кивнула, выдавив нервную улыбку:
– Да, так и есть.
Со столь близкого расстояния я различала шорох каждой пары крыльев, который походил на подергивание прихлопнутой осы в тот момент, когда сомневаешься, полетит она снова или нет.
– О, прекрасно, – произнесла Маб с преувеличенным облегчением. Затем слегка откинулась назад, разгладила крылышки на своей юбке, а в уголках ее рта появилась лукавая улыбка.
Я вынула носовой платок, который без особого пыла вышивала последние четыре года. Намеревалась сделать подарок брату до его отъезда, но так и не завершила. Большая часть работы была проделана в соларе под беседы с мисс Давенпорт.
– Итак, тут у меня почти готовая роза. – Я показала Бледной Королеве свою вышивку и начала накладывать стежки. Взгляд Маб следил за каждым движением иглы. – И я как раз собираюсь ее закончить.
– Она красная. Это означает что-то особенное?
– Это всего лишь нитка, которая была под рукой.
– Такие розы растут в моем саду.
– Красные?
– Когда я им об этом напоминаю.
Протянув иголку сквозь последний стежок, я закончила вышивать.
– Ах, теперь тебе понадобятся ножницы! – воскликнула Маб. – У меня есть.
Длинными, будто лапки паука, пальцами она вытащила из складок юбки пару ножниц с фигурными ручками.
– С-спасибо, – сказала я.
Бледная Королева открыла ножницы и бросила их в мою протянутую руку. Те оказались тяжелее, чем я ожидала.
– А разве не я должна тебя за них поблагодарить? – поинтересовалась Бледная Королева. – В конце концов, это подарок, а благодарить людей за подарки – это хорошо. Я помню.
– Подарок? – переспросила я, стараясь выглядеть не слишком удивленной.
– Самым заботливым образом оставленный у меня в постели. Я была этим весьма довольна. Это ведь подарок, не так ли?
– Бо… боюсь, что не от меня, – ответила я.
– Ну, должна же я кого-то поблагодарить, – рассудила Бледная Королева. – Мне захотелось поблагодарить тебя. Это всего лишь вежливость.
Я с любопытством поднесла холодные ножницы к свету. Тусклая сталь ничего не отражала. Ручки представляли собой перевитые цветущие виноградные лозы с сидящими на них крошечными бабочками. Прищурившись, я смогла разобрать слова «Уильям Уайтли и сыновья. Шеффилд», выгравированные на одном из лезвий. На другом стояли инициалы «Э. К.».
– Как странно, что вам оставили… подобный подарок, – произнесла я.
Раскрытые ножницы грубоватым распятьем лежали в моих ладонях. Маб нарочно передала их именно так – хотела дать понять, что сталь не способна причинить ей вреда и что сама она гораздо могущественнее, чем заставляют думать народные суеверия. Это была такая же демонстрация силы, как оскал хищника.
– И я так решила, – сказала бледная Королева. – Но не могу сказать, что полностью понимаю людей. Хотя мне говорили, что их можно наставлять. Даже если это займет целую жизнь, – она взглянула на молчаливо вязавшую мисс Давенпорт. – Во всяком случае, некоторых.
Я отрезала нитку и передала ножницы Бледной Королеве.
– Вы поняли основной принцип? – спросила я.
– Принципы – это из мира людей. Подобных вещей мы с тобой никогда до конца не поймем, будучи теми, кто мы есть.
Фейри бросила на меня долгий многозначительный взгляд. В ее пугающе больших глазах сияли тысячи светлых точек. Созвездия, которые никогда не появятся в зеркальном отражении. Я отвела взгляд.
– И все же, – ее смех зазвенел серебряными колокольчиками, Маб хлопнула в ладоши, – я думаю, что могу попытаться к этому приблизиться.
Из углов и щелей комнаты появились дюжины пауков и заползли к ней на колени. Один из них вскарабкался Королеве на палец, оставляя на ее коже бледно-голубые точки. Она жестом велела мне наклониться ближе, и я увидела, что у пауков блестящие, похожие на иглы лапки, каждая из которых заканчивается пустой проушиной. Каждая точка на коже Бледной Королевы была булавочным уколом, наполненным голубой кровью.
– Их лапы… у вас идет кровь, – встревоженно произнесла я, – вам…
– Вряд ли это имеет значение, – пожала плечами она. – Скоро они переберутся на ткань.
