Димон схватил Роки и начал трясти его, словно бутылку с густым кефиром. Раздался щелчок, пояс упал.
– …исполни танец живота, и пуговица оторвется, «молния» разойдется, – завершил выступление Димон. – Я дурачок, с умом у меня плохо.
– Ура! – заликовала Рина.
– А где было лекарство, которое следовало впихнуть в Роки? – неожиданно спросила Бровкина.
– В розетке у чайника, – объяснила Ирина Леонидовна, – я вынула его из упаковки, приготовила!
Домработница показала на маленькую тарелочку:
– Так свечка тут и лежит. Ее не вставили в запихиватель, он вхолостую сработал.
И все почему-то посмотрели на меня. Я малодушно решила взвалить вину на свекровь:
– Я полагала, что Рина зарядила конструкцию.
– А я думала, что Танюша все приготовила, – не осталась в долгу Ирина Леонидовна.
– Вот почему мой гениальный пояс не хотел расстегиваться, – завопил Андрей, – он знал: впихивать-то нечего, удивился и завис! Я, как всегда, гений!
Глава тридцать вторая
– Что вы хотите узнать? – испуганно спросила Варвара, не пуская нас дальше просторной прихожей.
Я улыбнулась.
– У вас красивый дом.
Госпожа Берг неожиданно оттаяла.
– Да! Мечта всей нашей жизни. Мы ее осуществили.
Я прислонилась к стене.
– Хорошее место выбрали.
– Отличное! – воскликнула хозяйка дома. – Лучше я не видела.
– Жаль речки рядом нет, – медленно подбиралась я к нужной теме.
– Да зачем она? – отмахнулась Варвара.
– Купаться, рыбу ловить, – ответила я.
– В Подмосковье живем, не на теплом море, – возразила Берг, – но даже в Италии в декабре в воду не полезешь. Купаться в реке у дома можно только в летнее время, да и то не все месяцы. В июне еще холодно, в августе уже зябко. Плюс комары, сырость.
– Рядом с деревней, где вы жили раньше, текла река, – не утихала я.
– Узкая, воробью по колено, – поморщилась Варвара, – всегда ледяная. В ней только дети да мужики с пьяных глаз плескались.
– Никогда не хотели вернуться в места, где прошло ваше детство? – допытывалась я. – Туда, где встретили Бориса?
Варя села на банкетку, обитую бархатом, а я без приглашения устроилась в кресле у противоположной стены.
– Мужчина, который просил поговорить с вами, предложил мне денег за беседу, – увела разговор в сторону хозяйка, – но я не нуждаюсь, поэтому отказалась. Тогда он сказал, что мои ответы на ваши вопросы помогут понять, почему Николай Петрович внезапно умер. Каменев был очень хорошим человеком, он нашей деревне бесплатно газ провел. Ни копейки с народа не взял. Ради памяти благодетеля я согласилась побеседовать. Вы ко мне на кривой козе не подъезжайте, прямо спрашивайте. Хотите узнать, почему мы из нашего села вон подались?
– Да, – кивнула я.
– Мама моя была очень доброй, – неожиданно улыбнулась Варя, – но язык у нее! Она вообще молчать не умела, что в голову взбредет, то и говорила. Со всеми переругалась. Про родную дочь такие подробности выкладывала, что я потом со стыда сгорала. Как-то раз захожу в магазин, прошу продавщицу молоко дать, еще чего-то. А тетя Валя в ответ: «Варька! Ты лучше поголодай денек. При поносе первое дело – не жрать». Я прямо ахнула:
– Кто вам сказал, что у меня нелады с желудком?
– Мамаша твоя забегала, – ответила лавочница. – Я спросила ее из вежливости: «Как Варя, давно ее не видела», Светка объяснила, что ты с горшка слезть не можешь.
Варвара положила ногу на ногу.
– Мама все переживала: дочке двадцать лет пробило, а жениха нет. На самом деле у меня были мужчины. Но! Кавалеры меня до дома провожали, а там, несмотря на поздний час, мамаша дежурила. Увидит парня – хвать его:
– Пошли чаю попьем.
Тому идти неловко, но и отказаться неудобно, топает в дом. Мать гостя усадит, чашку поближе пододвинет и устраивает допрос. Кто такой? Из какой семьи? Где работает? Сколько получает? Ей бы следователем работать. Если претендент на мою руку ей не нравился, она живо его за порог выставляла. А тому, кто после допроса хорошее впечатление произвел, говорила:
– Ночь на дворе, оставайся. Я крепко сплю, ничего не слышу, не знаю, кто, куда, когда впотьмах по дому ходит. Никогда не проснусь, хоть кричать будешь.
Хорошо хоть не высказывала откровенно свои мысли: иди, дружок, переспи с Варей, ты мне в зятья годишься. И как реагирует мужик, если до него доходит, что женить его хотят?
– Убегает со всех ног, – засмеялась я.
– Вот-вот, – согласилась Берг.
– Но Борис не сбежал, – напомнила я.
– Нет, – улыбнулась Варвара, – один раз, когда мы уже были давно женаты, он признался: «Полюбил тебя сразу, в один миг. К Свете привыкать пришлось, но она не злая, просто говорливая». Мы уехали из родного села по моему требованию. Свадьбу тихо справили, больших денег не имели. Ну, понятное дело, мама всем сообщила: «Боречка прекрасный, обожает Варю, каждый вечер такие звуки из их спальни несутся. Не важно, что у него копейки нет за душой. Главное, отношение к жене».
И все село стало обсуждать нашу с мужем интимную жизнь и материальное положение. Мне надоело постоянно быть главной героиней местных новостей, я потребовала переезда.
– Если Боря был бедный… – начала я.
– Нищий, – махнула рукой собеседница.
– …то как он смог в короткий срок основать фирму по перевозке грузов? – спросила я.
– А я не спрашивала, где муж средства нашел, – заявила Варвара.
Мне стало смешно.
– Странно. Обычно в семье общий бюджет, жена бдительно следит за каждой копейкой. Ладно, вы этим не занимались. Но ваша мать! Если учесть все только что о ней сказанное, я никогда не поверю, что Света не устроила допрос Борису.
Варвара молчала. Я продолжила:
– Вы познакомились с Борисом в тот день, когда он увозил от Николая Петровича старую, не нужную тому мебель. Так?
– Да, – согласилась Берг.
– Диван, кресла, вроде шкаф, – перечислила я. – Светлана затащила парня к себе домой, и вы получили супруга. А мебель куда делась?
– Ее поставили в зале, – объяснила Варвара. – Я сказала: «Завтра позову знакомых ребят, они все нам по местам расставят, по размеру подгонят». Мать меня больно под столом ногой пнула.
– Не ври. Боречка, нет у Варечки никаких мужиков в приятелях. Просто дочка любит самостоятельной казаться. Оставайся ночевать, утром решим, что куда ставить, поможешь нам.
Но Боря возразил:
– Я поеду домой, вернусь завтра с нужным инструментом и тогда могу пожить, пока все не сделаю.
