Яна слабо улыбнулась.
Они пили чай с лимоном, ели абрикосовое варенье, смотрели фотографии из большого бархатного альбома. Яна успокоилась и перестала нервничать. Когда последний лист с фотографиями был перевёрнут, Яна встала и сказала:
– Простите меня ради бога, но я тороплюсь.
Стефания Сергеевна удивилась:
– Позволю себе спросить: куда?
– В Москву.
– Решила не выяснять отношения?
Яна взяла свою сумочку.
– Да к чему все эти выяснения? Жизнь всё расставит по своим местам. Я права?
Стефания Сергеевна обняла её.
– Делай, как подсказывает тебе твоё сердце. И всё будет хорошо.
Яна закрыла за собой дверь и тяжело вздохнула: «А будет ли оно когда-нибудь это “хорошо”?» И пошла вниз по ступенькам.
Глава 19
Яна объявила, что свой очередной день рождения она собирается праздновать на даче Аси. Собралась дружная компания – подруга Ася, Виталий Николаевич, верная домработница Агриппина Павловна. Была приглашена и Мария Алексеевна.
Виталий Николаевич, как всегда, колдовал над шашлыком, и все глотали слюньки от ароматного, чуть горьковатого запаха жарящегося мяса. Яна и Ася резали салаты, а Агриппина Павловна кружилась над тортом, который она испекла собственными руками и сейчас украшала затейливыми шоколадными штучками. Мария Алексеевна, восседая в плетёном дачном кресле, снисходительно наблюдала за весёлой дачной кутерьмой.
Агриппина Павловна повернулась к Яне:
– Как думаешь, может быть поставить только одну свечку? Чисто для проформы. А то придётся испортить все кремовые розочки, понатыкав бог знает сколько свечек.
Яна согласно кивнула:
– Конечно, лучше одну. И задувать, загадывая желание, удобнее, – пошутила она.
Агриппина воткнула в торт свечку и выпрямилась.
– Жаль, Яночка, что твой сыночек не с нами сегодня.
– Ничего, – отмахнулась Яна. – Подумаешь, какое событие – обычный день рождения. Он сейчас у Ричарда за границей.
– А красавчик твой не приглашён? – поддел Яну Виталий Николаевич.
Яна нахмурилась.
– Нет, – сказала она. – У нас с ним сейчас недопонимание. Временное, – уточнила она, увидев, как обрадовался Виталий Николаевич.
– Нет ничего более постоянного, чем временное, – буркнул Лебедев, сбрызгивая шашлык пивом.
Но Яна его не слышала, она наслаждалась своим положением царицы бала. В программе были пышное застолье и купание в реке. Река в этом дачном посёлке была чистая и глубокая, в ней даже водилась рыба. Над камышовыми берегами трещали прозрачными слюдяными крылышками голубые стрекозы, на листьях жёлтых кувшинок надували пузыри зелёные лягушки, а солнце пускало по воде яркие блики. Было решено сразу после застолья отправиться купаться.
Перед тем как сесть за праздничный стол, который накрыли в саду в прохладной тени старой груши, Яне стали преподносить подарки.
Ася подарила шикарное модное платье яркой расцветки от известного дизайнера – как любила Яна.
– Мексиканские девушки рыдают от зависти, – одобрила подарок Яна, заглянув в пакет.
Агриппина Павловна презентовала набор косметики – тон, румяна, блёстки, тушь – самых модных оттенков нынешнего сезона.
Яна счастливо ахнула и прижала подарок в красивой косметичке к груди.
Лебедев протянул Яне дорогие французские духи и небольшой футлярчик.
– Это тебе. Поздравляю. Надеюсь, что подарок понравится, – сказал он.
Яна открыла футлярчик и увидела изящное колечко, усыпанное разноцветными камешками. Она надела кольцо на палец и помахала рукой перед носом.
– Чудесно! Прелесть какая! – сказала она. – Огромное спасибо!
Виталий Николаевич просиял.
– Цветик-семицветик для Цветковой, – сказал он.
– Буду носить и тебя вспоминать.
– Зачем меня вспоминать. Я всегда тут, рядом с тобой, – запыхтел Лебедев. – Побрякушка для любительницы побрякушек.
К Яне подошла Мария Алексеевна и подала на ладони туго стянутый шёлковый мешочек.
– Что это? – подняла брови Яна.
– Открой и оцени. Вещь старинная, дорогая. Но ты её достойна.
Яна вынула из мешочка брошку-муху, украшенную драгоценными камнями. С минуту она молча рассматривала подарок, а потом подняла глаза на Марию Алексеевну.
– Замечательная брошка, – сказала она. – А откуда она у вас?
– Зачем тебе это знать? Просто прими подарок. Дарю от чистого сердца.
– От чистого? Из-за такой брошки погибли ни в чем не повинные люди.
– Я ничего такого не знаю! Не нравится, не бери! – И Мария Алексеевна попыталась забрать свой подарок из рук именинницы.
Но это оказалось не так-то просто. Яна зажала драгоценную муху в кулаке и спрятала за спину.
– Вечер перестал быть томным, – сказала она и посмотрела на следователя Лебедева. – Виталий, это украшение связано с убитыми в соседнем сарае. Я слышала об этой брошке от убийцы. Он очень точно описал это украшение.
Мария Алексеевна молча опустилась на стул и прикрыла глаза ладонью.
– Что вы молчите, – настаивала Яна. – Вам есть, что рассказать. Давайте, облегчите душу, а мы послушаем.
Мария Алексеевна не шевелилась и никак не реагировала на слова Цветковой.
Яна тряхнула волосами, собранными в «лошадиный хвост».
– Не хотите говорить? Ладно… Тогда я кое-что расскажу честной компании. – У каждого человека своя правда того, что с ним произошло. Это как в семье при разводе – следует выслушать обе стороны. Помните, вы рассказывали мне о своей несчастной жизни? И проституткой-то вас сделали, и ребёнка отобрали?.. Стефания Сергеевна не человек, а зверь в женском обличье. Я решила кое-что разузнать и у нее. Та мне поведала, что давным-давно дружила с одной девушкой, Машей. Человеком та Маша была своеобразным – всегда радовалась, когда другим гадости делала. Не так, чтобы сразу в лоб, а обязательно исподтишка, так что и не сразу догадаешься, откуда к тебе такая напасть привалила. Нрава она была свободного – гуляла направо и налево, не чуралась чужого парня увести – это Машке особенно нравилось. Любила она подружкам такую подлость преподнести, показать, какая она крутая и неотразимая. Чужого парня соблазнит, да и подружке расскажет, какие мужики сволочи. Мол, она это сделала специально, чтобы та потом целую жизнь не мучилась с таким гадёнышем, как её Виталик или Игорёк. Долго так продолжалось – в юности люди дружат крепко, в отношениях разбираются плохо – жизненного опыта маловато. И тут выясняется, что Машка беременная и беременность прерывать не собирается. С одной стороны, вроде бы – положительно, но, зная Марию, все понимали, что бедный ребёнок точно попадёт в беду…
